Фантастика, 2004 год - Сборник

– Ну и вот… - напряжённо шепнул Максим. - Я подальше отошёл, и когда закончил - чувствую, там кто-то шевелится, в кустах. Кто-то большой. И запах… ну, странный какой-то запах. Я чуть поближе - а оттуда глаза, из кустов. Жёлтые такие. Честное слово, мне не показалось.

У Дмитрия неприятно заныло в желудке. Что ж, следовало ожидать - слишком гладко всё с самого начала шло. Может, Максиму просто кошмарный сон приснился? В процессе отлива? Не хотелось углубляться в тему кошмарных снов… сразу всплыла в памяти та гроза… и залитый серыми сумерками салон троллейбуса…

– Что ж, надо сходить. Посмотрим, что за чудо-юдо. Пойдём, покажешь.

А что ещё оставалось? Будить коллег? Запустить вирус паники? Но ничего не делать тоже нельзя. Хоть тут и не сельва… а всякое бывает.

Он на всякий случай взял топор. Придаёт уверенности.

– Направление-то помнишь?

Максим молча кивнул.

– Не замерзнешь так-то? Может, сходишь в палатку, накинешь чего?

– Да ладно! - мальчишка передёрнул плечами. - Не зима ведь. Пойдёмте. У меня фонарик есть, - добавил он.

Деревья бесшумно сомкнулись за их спинами. Ночной лес, оказывается, полон был звуков. Прерывистые птичьи голоса, треск сучьев под ногами, шелестящий листвой ветерок. И ещё что-то непонятное.

Дорога оказалась долгой. Свет луны почти не пробивался сквозь ветви елей, и без фонарика им бы пришлось туго. Но тусклое жёлтое пятно всё же помогало ориентироваться. Несколько раз они повернули, дважды перелезали через поваленные стволы.

– Далеко же ты забрался, - проворчал Дмитрий. И как этот сверхинтеллигентный ребёнок умудрился запомнить дорогу? Тем более, что мама его жаловалась на абсолютный, как она выразилась, "топографический кретинизм" сына. "Он даже в метро умудряется заблудиться!" Видать, лес всё же попроще. Или тут нет мамы с её гиперопёкой.

– Кажется, здесь! - Максим остановился возле огромной ели, сломанной у основания ствола. - Чувствуете?

Дмитрий почувствовал. Вновь заныло в желудке, и ледяная струйка стекла между лопаток. Кто-то здесь определённо был. Кто-то спокойно и вместе с тем заинтересованно наблюдал за ними. Сперва Дмитрию показалось, будто шевелятся высокие кусты малины. Потом он понял свою ошибку. Не движение - а взгляд. Странный, холодный взгляд - причём со всех сторон одновременно. И ещё - запах. Вроде и не явная вонь - но что-то гаденько-склизкое, вызывающее ассоциации с помойным ведром.

– Кто здесь? - сдавленным голосом прошипел он и изо всей силы сдавил топорище.

Ответа не последовало - если не считать ответом глухое, на пределе слышимости, рычание. Если бы миллион мух жужжали строго в унисон - пожалуй, получилось бы похоже.

А спустя мгновение сзади раздался лёгкий шорох. Дмитрий резко обернулся. Максим последовал его примеру - и луч фонаря высветлил из плотной тьмы фигуру.

– Ни фига себе… - вырвалось у Дмитрия. Такого зверя ему ещё не доводилось видеть. Даже в зоопарке. Его можно было бы счесть волком - но размеры! Такие размеры приличествуют медведю - и не из самых мелких. Задние лапы значительно длиннее передних, острые уши скошены назад. И морда - не по-волчьи и уж тем более не по-медвежьи вытянута, едва ли не на полметра вперёд. Скорее уж щучья пасть - если представить себе мохнатую щуку на четырёх лапах и весом с тонну.

– Максим! - одними губами прошипел он, - быстро назад! В лагерь! Поднимай всех!

– Я с вами, Дмитрий Александрович! - парень, оказывается, подобрал уже какую-то обломанную ветку, в первом приближении смахивающую на дубину. Смех сквозь слёзы.

– Ты что, не понял? Погеройствовать захотелось? Живо в лагерь, там же мелкие! Пусть снимаются! Пусть по мобильному куда-нибудь позвонят!

– Куда? - горько скривился Максим. - В милицию? Или сразу в зоопарк?

– Хватит болтать! А ну пошёл!

Дмитрий сунул мальчишке в руку фонарик - и уже не глядел за спину. Гораздо важнее было то, что впереди.

Странно, почему зверюга не нападала. Стояла в пяти шагах, утробно рычала, посверкивая жёлто-зелёными глазами. Фонаря больше не было, но лунный диск наконец-то нашёл себе лазейку в переплетении крон - и сейчас равнодушно заливал прогалину.

В лунном свете тварь казалась ещё крупнее. Короткая, видимо, жёсткая шерсть, какого цвета - не разобрать. Мощные лапы, а уж когти… одним таким когтем можно перевернуть Землю… или по крайней мере разодрать человеку горло.

А зверь ли это? Может, опять сон? Чушь, не бывает таких снов… И что теперь делать?

Собравшись внутренне, он сотворил крестное знамение, негромко произнёс: "Взбранной воеводе победительная…" Тварь, как он этого и боялся, не растворилась в ночном воздухе. Даже острым ухом не повела.

– Господи, ну сделай же что-нибудь! - мысленно простонал Дмитрий и осторожно обернулся. К счастью, пацана уже не было. Значит, скоро поднимется переполох. А что они смогут, если зверь направится прямиком туда, на опушку… где так много сочного детского мяса? Куда позвонят? Да кто им вообще поверит? И всё-таки… Всё-таки хоть какой-то шанс у них есть… если только протянуть время… как можно дольше задержать чудовище.

Интересно, хватит ли его хотя бы на минуту?

– Уходи! - твёрдо произнёс он, поднимая руку с топором. Толку-то… Будь у него горящая головня… тогда, быть может… звери боятся огня. Должны, во всяком случае, бояться. Если это нормальные звери.

Тварь не выглядела нормальной. Было в ней что-то странное… не звериное. Какой-то холодный, и, пожалуй, издевательский интерес. Казалось, она считывала все мысли Дмитрия и откровенно наслаждалась его страхом. Сама же нисколько не боялась. В самом деле, чего бояться астенического телосложения интеллигента? Пускай даже и с топором. Вот сейчас откроет пасть, живенько оттяпает руку по локоть… но вряд ли начнёт пиршество. Её ждёт другая, более вкусная еда. Много еды. Найдёт по запаху… А он, Дмитрий Осокин, вполне вероятно, и выживет. Только что это будет за жизнь? Если каждую минуту помнить… сорок два ребёнка… и он ничего не смог сделать.

Так нельзя.

– Уходи, сволочь! - ноги сделались ватными, но он всё-таки сумел сделать шаг вперёд. Два шага…

Зверь потянулся, фыркнул - и разинул пасть.

Луна отразилась на мощных и удивительно белых, словно блендамедом начищенных клыках. И пахнуло гнилью.

Невозможно было двинуться вперёд. Голову стягивал невидимый обруч, одуряюще звенело в ушах. А тень его, острая, изломанная тень учителя математики, кривлялась на слежавшейся хвое… намекала на что-то. На что-то тайное, известное лишь им двоим.

Дмитрий сделал ещё один шаг… мелкий, старческий шажок… и чёрная тень из-под ног метнулась к нему, обняла, облизала холодом потную кожу.

И мир, повернувшись вокруг тайной оси, сделался иным. Серая мгла затопила пространство, но в ней вполне можно было видеть, не хуже, чем в лунном свете. А вот все лесные звуки исчезли, только где-то далеко-далеко, у невидимого горизонта, то ли слышался, то ли чудился рокот - будто гроза или морской прибой.