Волки Кальи - Стивен Кинг

Тут он запнулся и посмотрел на Роланда. Стрелок нетерпеливо вертанул рукой: продолжай, скорее, расскажи все до конца.

«Что ж, — подумал Джейк, — он обещал не сердиться и держит слово».

Все так, но Джейк по-прежнему не решался сказать Роланду, что собирался обо всем рассказать Сюзанне. На полном серьезе обдумывал эту идею. Он, однако, озвучил свой главный страх: если трое о чем-то знают, а один нет, значит, ка-тет разбит, и именно в тот момент, когда он должен быть максимально крепок. Даже пересказал Роланду байку о спущенном колесе, «хорошо хоть, оно спустило только внизу». Он не ожидал, что Роланд рассмеется, и ожидания его полностью оправдались. Но он почувствовал, что Роланд в определенной степени пристыжен, и вот это его испугало. Поскольку считал, что стыдиться могли лишь люди, которые не знали, что делали.

— И до последней ночи ситуация была еще хуже, чем теперь, когда трое знают, а один — нет, — продолжил Джейк. — Потому что ты пытался держать в неведении и меня. Так?

— Нет, — ответил Роланд.

— Нет?

— Я просто не мешал естественному ходу событий. Эдди рассказал о Сюзанне только по одной причине. Они остались вдвоем, вот я и боялся, что он, узнав о ее странствиях, попытается разбудить Сюзанну. Боялся, что может произойти между ними, когда он ее разбудит.

— А почему просто не сказать ей?

Роланд вздохнул.

— Послушай меня, Джейк. Когда мы были мальчиками, Корт занимался нашим физическим воспитанием. Ванни — духовным. Оба пытались научить тому, что знали об этике. Но по обычаям Гилеада, наши отцы учили нас всему, что касалось ка. А поскольку отцы у нас всех были разные, каждый из нас, оставляя позади детство, имел свое представление о том, что есть ка и что ка делает. Ты это понимаешь?

«Я понимаю, что ты уходишь от ответа на простой вопрос», — подумал Джейк, но кивнул.

— Мой отец много чего рассказывал мне на сей предмет, и большая часть рассказанного им благополучно забылась, но одно я помню четко. Когда у тебя нет уверенности, предоставь ка определять курс.

— Значит, все дело в ка, — в голосе Джейка слышалось разочарование. — Роланд, пользы от этого немного.

Стрелок уловил тревогу в голосе Джейка, но куда больше его задело разочарование. Он повернулся в седле, открыл уже рот, собрался что-то сказать в подтверждение своих слов, и закрыл рот. Не стал ничего подтверждать, сказал правду.

— Я не знаю, что делать. Не хочешь ли подсказать мне?

Лицо мальчика до корней волос залила краска, и Роланд понял, что мальчик думает, что он издевается над ним. Злится на него. Такое отсутствие взаимопонимания пугало. «Он прав, — подумал стрелок. — Наш ка-тет дал трещину. Да помогут нам боги».

— Не думай так, — добавил Роланд. — Слушай меня, прошу… и слушай внимательно. В Калье Брин Стерджис нам предстоит схватка с Волками. В Нью-Йорке — с Балазаром и его «джентльменами». И произойдет это в самом скором времени. Досидит ли ребенок в чреве Сюзанны до того, как эти проблемы разрешатся, так или иначе? Я не знаю.

— Она даже не выглядит беременной, — пробормотал Джейк. Щеки его чуть побледнели, но головы он не поднимал.

— Согласен, не выглядит, — кивнул Роланд. — Груди у нее чуть налились, может, увеличились и бедра, но это единственные признаки. Так что у меня есть основания надеяться. Я должен надеяться, должен и ты. Потому что, еще до Волков и до розы нам придется решать вопрос с Тринадцатым Черным. Думаю, я знаю, что надо с ним сделать, надеюсь, что знаю, но сначала я должен вновь поговорить с Хенчеком. И нам еще предстоит дослушать до конца историю отца Каллагэна. Ты думал о том, чтобы самому рассказать все Сюзанне?

— Я… — Джейк прикусил губу и замолчал.

— Вижу, что думал. Выброси эти мысли из головы. Если что-то и может, за исключением смерти, навсегда порушить нашу дружбу, так это твой разговор с ней без моего разрешения, Джейк. Я — твой старший.

— Я это знаю! — Джейк чуть ли не кричал. — Не думай, что я этого не знаю.

— А ты думаешь, мне это нравится! — возвысил голос и Роланд. — Или ты не видишь, насколько мне было легче до того… — он замолчал, в ужасе от тех слов, которые хотел произнести.

— До того, как появились мы, — ровным голосом закончил за него Джейк. — Но знаешь, что я тебе скажу? Мы об этом не просили, ни один из нас.

«И я не просил тебя сбросить меня в пропасть. Убить меня».

— Джейк… — стрелок вздохнул, поднял руки, они вновь упали на бедра. Впереди показался поворот к ферме Джеффордсов, где их ждали Эдди и Сюзанна. — Я могу только повторить уже сказанное: когда человек не уверен в том, что хочет ка, лучше всего предоставить ка полную свободу. Если же человек пытается вмешаться, он наверняка все сделает неправильно.

— В королевстве Нью-Йорк это называется «умыть руки», Роланд. Ты не можешь предложить своего решения, вот и не противишься чужому, пусть оно тебе и не нравится.

Роланд задумался. Губы его затвердели.

— Ты попросил меня командовать твоим сердцем.

Джейк кивнул.

— Тогда слушай меня. Первое, я говорю, что мы втроем, ты, я и Эдди, поговорим с Сюзанной до прихода Волков, расскажем ей все, что знаем. Что она беременна, что отец этого ребенка — демон, что она создала вторую личность, женщину по имени Миа, которая и стала матерью этого ребенка. Второе, я говорю, что до нашего разговора с ней мы эту тему больше обсуждать не будем.

Джейк жадно ловил каждое слово, на лице ясно читалось облегчение.

— Ты серьезно?

— Да, — ответил Роланд, стараясь не показать, как обидел и рассердил его этот вопрос. Но он понимал, почему мальчик его задает. — Я обещаю и клянусь выполнить свое обещание. Тебя это устраивает?

— Да! Более чем!

Роланд кивнул.

— Я поступаю так не потому, что считаю это решение правильным, Джейк. Лишь потому, что так считаешь ты. Я…

— Подожди, подожди, — улыбка Джейка поблекла. — Не пытайся переложить все на меня. Я…

— Избавь меня от этой ерунды, — к такому сухому, отстраненному тону Роланд прибегал крайне редко. — Ты захотел быть в числе тех, кто принимает решение, как положено мужчине. Я тебе это разрешаю, должен разрешить, потому что по велению ка ты играешь мужскую роль в этих событиях. Ты сам открыл эту дверь, когда засомневался в правильности моего суждения. Ты это отрицаешь?

Побледневший было Джейк вновь покраснел, снова побледнел. На лице отражался испуг, он качал головой, не произнося ни слова. «О, боги, — думал Роланд. — Как же я ненавижу эти разговоры. Они смердят сильнее дерьма мертвеца». Но продолжил он более ровным, спокойным голосом.