Участник поисков - Борис Иванов

— Еще раз повторю, мэм, что на нет и суда нет. Можете на нас положиться, ваше имя мы разглашать не будем. Распишитесь вот здесь и здесь. И будьте готовы к тому, что с вас взыщут за ущерб, причиненный Космотерминалу. Хотя, возможно, платить придется господам, затеявшим эту стычку.

Вы совершенно свободны, мэм. Оставьте только нам свой адрес и номер канала связи...

Когда дверь за хрупкой фигуркой Элен задвинулась, комиссар откинулся в кресле и обратил взгляд на лейтенанта.

— Эта певичка сочиняла на ходу, — сообщил тот свое мнение начальству. — Жаль, что вы не дали ей спеть — думаю, она пустила бы такого петуха...

— Вот тут вы не правы, — заметил комиссар. — Спела бы она. Еще как спела бы. И канкан бы отмочила на столе — лишь бы отмазаться от этой истории. А история — темноватая...

— Для меня лично сомнительно, что при этом Рашиде было целых две пушки. Но доказать ничего невозможно. Кстати, я тут сделал запрос об этих господах Ветрове и Добермане. Таможне они тоже показались подозрительными. Сейчас, конечно, стало привычно летать дальнобойщиками без багажа. Но чтобы даже без кейса — с одним бумажником... Такое бывает редко. А тут — сразу оба...

Он смолк, смущенно прокашлялся и осведомился:

— А как нам быть с этими Бегумовым и Ковальски? Единственное, что им можно пришить...

— Пусть заплатят за ущерб, а они это сделают охотно, и отпустите их к чертовой матери! — махнул рукой комиссар. — Это — люди Волыны. Со мной уже связались из столичного комиссариата. Им интереснее, чтобы эти типы шатались на свободе. За ними присматривают. Кстати, не далее как вчера их и еще целую кучу подельников депортировали с Приюта. Вот так. На госпожу певичку мы столичным коллегам, конечно, дадим ориентировочку. И хватит. Наше дело маленькое. А в рамках нашего комиссариата оно исчерпано.

— Ну что же, — пожал плечами лейтенант. — Как говорится: «Леди — с дилижанса, пони — легче»...

Дожидаясь такси-автомата, Элен отправила в ближайший утилизатор свою «ксиву». Быть Милицей Торрес в дальнейшем она не собиралась. «Алиса Фокс» — так «Алиса Фокс»... Что до фокуса, который неожиданно выкинул Ким, то он ее даже порадовал.

«У парня соображаловка работает получше, чем у меня, любимой, — прикинула она, усаживаясь в подоспевший по вызову беспилотный кар. — Просек-таки, что здесь — в Космотерминале — его ждут с распростертыми объятиями люди Волыны. Так что... Или полетел каким-то левым рейсом, или записался под чужим именем. У сыскарей это запросто. Но вот с мальком сложнее... Его в багаже не провезешь. И то — как сказать...»

Ее мало интересовало, куда, собственно, унесли черти Бэзила Каца. С пустым лопатником и с нулем связей в здешних краях никуда он не денется, даже имея на руках инструмент Нолана. С ним по Нью-Чепелю бродить — пустяк засветиться.

Да и обязательств перед разведкой Империи Харур забывать ему было не след. Так что как только первый приступ природной жадности пройдет, сам отыщет, сам в ножки поклонится...

Она настукала на терминале кара адрес в общем-то полюбившегося ей «Крика павлина», откинулась на потертую спинку сиденья и ткнула пальцем в кнопку приемника. Тот был настроен на волну местных новостей.

Где-то на полпути к Нью-Чепелю она узнала, что график каботажного космотранспорта Большой Колонии изменен «в связи с внеочередным стартом одного из грузовых кораблей со спутника Приют». Диктор приятным баритоном сообщил, что «обстоятельства столь необычного вылета в настоящий момент расследуются. Силовые структуры Колонии рассматривают среди прочих причин возможность захвата и угона космического судна. Запроса на посадку в зоне Космотерминала от столь странно ведущего себя корабля не последовало, что вызывает определенную тревогу у чинов Министерства Чрезвычайных Ситуаций».

И снова Каманера сказала себе, что это неспроста!

— Итак, мы в полнейшей заднице, ребята! — констатировал пан Волына положение дел на текущий момент. — Чарли с Мурагоном вы упустили — ну, да и хрен с ними! Инструмент они, похоже, утянули с собой... Вот за это вам следовало бы оторвать все, что отрывается, но с этим — подождем. Пока кровью не искупите... Но все это мелочи...

Пан был явно подавлен и даже не столько злобился, сколько исходил какой-то словесной блевотиной. Которую, однако, его подручным приходилось теперь хлебать полными ложками.

— Теперь — главное, — продолжил он. — Сукин сын Яснов, вообще... Выпал из поля нашего зрения после того, как отправился на Приют...

— Он туда не отправлялся, шеф... — мрачно вставил в это словоизвержение свою реплику Раш. — Я проверил. Он сдал свой билет в самый последний момент перед отправлением корабля. И умотал неведомо куда.

— Да-а-а-а? — злобно протянул Рыло и уставился Рашу в глаза ледяным, сверлящим взглядом. — И почему же я узнаю об этом только теперь?

— Шеф — извиняющимся тоном возразил Раш, — я только двадцать минут назад навел справки.

— А почему ты, скотина, не навел их двадцать часов назад?! — ядовито осведомился пан. — Почему мы вообще должны были мотаться на Приют, откуда нас пинком отправили во свояси, когда чертов м...дак Яснов объехал нас по кривой и затеял какую-то свою игру?!

— Если бы в дело не вмешалась эта проклятая сука со стволом... — начал было Раш.

— А ты хоть что-нибудь успел узнать об этой чертовой девке?! — прохрипел пан. — Ведь ее захомутала охрана Терминала. Тут же — на месте! И сдала полиции... А уж в комиссариате Космопорта у нас есть свои людишки.

— Эту стерву почти тут же отпустили на все четыре стороны, — развел руками Раш. — А нас мурыжили еще целых шесть часов — до тех пор, пока не подоспел доктор Каррада и не отстегнул всем, кому положено, столько, сколько положено...

— Знаешь, — зло бросил шеф, — на каждый ваш прокол не напасешься докторов юриспруденции... Так ты узнал, кто эта баба?!

— Назвалась певицей. Здесь — по приглашению Барри Стука...

— Гос-с-споди боже ты мой!

Пан даже всплеснул руками:

— Ну как же я не догадался. Барри — под замком, но дело его живет! Ладно, у меня будет тема для дополнительного разговора с ним...

— Шеф... — подал голос Гарри.

Вид у него был не из лучших. Левый глаз практически скрывал здоровенный фингал, нос украшала солидная ссадина уголки рта время от времени передергивал нервный тик.

— А твой вонючий голос я вообще не хочу слышать! — сообщил ему пан. — После того, как ты позволил Мураготу этак прокатить нас... После этого ты годен только сортиры чистить! И не шваброй заметь. Не шваброй! Своей тупой башкой! На большее она не годится!