Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало - Олег Айрапетов

Воспитанники французских лицеев и германских академий сочли необходимым прежде всего разъяснить причины своей ненависти к России.

Скоро они продемонстрируют свою способность защищать «благотворение Божества, этого дара нациям и народам», истребляя собственных подданных – армян, греков, арабов. В Константинополе и ряде городов Османской империи в ответ на эту декларацию прошло несколько массовых демонстраций, в столице они закончились погромами имущества подданных Антанты. Было частично разрушено здание русского генерального консульства, уничтожен памятник-часовня над могилой русских солдат в Сан-Стефано. Во вполне традиционной для турок манере вслед за этим разрушением последовало глумление над человеческими останками. Колокола с часовни направили в военный музей. Правительство приступило к массовому закрытию образовательных учреждений, принадлежащих подданным Антанты, и конфискации их имущества. Следует отметить, что объявление «священной войны» в союзе с христианскими государствами не получило однозначной поддержки даже в самой Турции, не говоря уже о ее арабских провинциях208.

Призыв халифа не нашел поддержки и среди русских мусульман. Их общины остались лояльными, в мечетях Казани, Уфы, Екатеринбурга, Новочеркасска, Екатеринодара и других городов прошли молебны о даровании победы над новым врагом. В Баку такой молебен собрал в соборной мечети около 10 тыс. человек209. Вечером 20 октября (2 ноября) 1914 г. в Тифлисе перед дворцом наместника состоялась многотысячная патриотическая демонстрация, а на следующий день генерал-адъютант граф И. И. Воронцов-Дашков принял делегации от армянского и мусульманского населения во главе с их духовными пастырями, заверившими его в полной лояльности своей паствы правительству. В своей речи наместник обратил особое внимание на необходимость сохранения внутреннего мира на Кавказе и в Закавказье210. Экзарх Грузии архиепископ Питирим обратился с воззванием ко всем жителям Кавказа и Закавказья: «Живите дружно между собой, без различия языка, народностей и вероисповедания». В Грузии прозвучали призывы «дать отпор врагу нашего общего отечества – России»211. Количество добровольцев было значительным. Уже 22 октября (4 ноября) последовало разрешение к формированию армянских и грузинских добровольческих дружин212.

Итак, партия сторонников войны в турецком правительстве победила. На Черном море это произошло не без помощи не санкционированных правительством действий адмирала В. Сушона. Обстрел русских городов произошел в последние дни Варшавско-Ивангородской операции. Планы германских военных на быструю победу были сорваны на всех фронтах. Вильгельм II в эти дни был настроен очень пессимистично. 28 октября 1914 г. он отметил: «Мы стоим совершенно одни и должны вынести поражение с достоинством»213. Вступление в войну Турции резко ухудшило стратегическое положение России. Маттиас Эрцбергер вспоминал: «…с августовских дней 1914 г. в Берлине постоянно рассчитывали на объявление Турцией войны; последнее заставило ждать себя дольше, чем предполагали, и, наконец, было вырвано неожиданным ударом, в котором участвовал главным образом Энвер-паша. Характерно, что в Константинополе было объявлено, что обстрел русских городов был совершен в ответ на атаку русскими кораблями турецких в Черном море. Часть министров в знак протеста против германской провокации подала в отставку214. В Германии по этому поводу была большая радость; теперь блокада России была в значительной степени проведена, так как становились невозможным как подвоз военных припасов, так и вывоз из России избытков хлеба через Дарданеллы, что создавало Германии большое облегчение»215. Это была легко объяснимая радость.

Вступление Турции в войну: экономические последствия для России

За год до начала воины один из русских военно-морских экспертов по проблеме Проливов капитан 2 ранга Г. К. фон Шульц писал: «Современное положение Черноморских проливов создает опасную фикцию обеспечения Черного моря от вторжения неприятельских флотов, уменьшает международное значение России, обесценивает наш Черноморский флот и затрудняет его развитие. Не гарантируя свободы нашей морской торговли даже в мирное время, оно грозит полным ее прекращением с началом войны; вместе с тем закрытие Проливов для нашего флота создает непреодолимые препятствия всякой активности русской политики на Ближнем Востоке»1.

«Часто называют владение Константинополем ключом к владению всего мира, – писал современник уже во время войны, – это, может быть, было правильно много лет назад, но теперь Константинополь просто ключ ко всей России»2. Уже первый военный месяц весьма отрицательно сказался на русской внешней торговле. Объем экспорта за август 1914 г. составил 23,5 млн рублей против 159 млн за тот же месяц предшествующего года, соответствующие показатели импорта – 31 и 106 млн рублей. Вывоз хлеба и муки сократился до 10 млн пудов против 159 млн за август 1913 г., масла – до 253 тыс. пудов против 633 тыс., яиц – до 8 млн штук против 379 млн (до войны они в основном вывозились в Германию и Австро-Венгрию), леса – до 14 млн пудов против 69 млн, льна и пеньки – до 12 тыс. пудов против 932 тыс., марганцевой руды – до 279 тыс. пудов против 4,96 млн, нефти и нефтепродуктов – до 573 тыс. пудов против 5706 тыс. и т. д.3

Всего, по официальным данным, за первые 10 месяцев 1914 г. вывоз основных товаров из страны сократился на треть по сравнению с показателями 1913 г.4 Для примера того, как закрытие турецких проливов ударило по России, можно привести данные по ее крупнейшему порту – Одессе. В августе и сентябре 1914 г. сюда прибыло всего по пять пароходов, за год было вывезено 441 130 тыс. пудов различных товаров (против 81 826 тыс. в 1913 г.), и ввезено товаров на сумму 34 564 232 рубля (в 1913 г. – на 91 039 039 рублей)5. Таковы были потери, которые понесла Россия, когда Босфор и Дарданеллы были еще открыты для судоходства.

С их потерей были прерваны пути, по которым после закрытия Балтики германскими Reichsmarine проходило 97 % всего грузооборота империи. Теперь у России оставалось только два открытых морских пути: Атлантический – через Архангельск и Сибирский – через порты Тихого океана, Владивосток и Далянь. Путь из Архангельска к берегам Англии занимал 10–15 суток, из Владивостока до западных берегов США – 18–20 суток. В любом случае, Архангельск лежал на расстоянии свыше 3 тыс. км от фронта, а от Владивостока было в четыре раза больше6.

Блокада означала удар и по русским финансам. Сделать вывод о масштабе удара по ним можно и по довоенному опыту. За 15 лет, предшествовавших Первой мировой войне (1898–1913), из 21,9 млрд рублей русских активов около 80 % всех поступлений было получено за счет экспорта, а остальные средства – за счет государственных займов (2 млрд рублей) и иностранных вложений в промышленность, торговлю и кредитные учреждения7. Эти поступления, а следовательно, и стабильность русской экономики во многом основывались на хлебном экспорте. Средний годовой сбор главных хлебов в России (рожь, пшеница, ячмень, кукуруза, овес) в 1910–1913 гг. доходил до 4,5 млрд пудов, при этом вывозилось до 680 млн пудов, то есть 15 % сбора8. Даже в неблагополучном 1911 г., когда в России было собрано 3,77 млрд пудов зерновых (против 4,6 млрд в 1910 г., 4,48 млрд в 1912 г. и 5,41 млрд в 1913 г.), объем вывоза хлеба изменился не существенно – 821 млн пудов (против 847 млн в 1910 г., 548 млн в 1912 г., 648 млн в 1913 г.). Доходы от экспорта при этом составили: в 1910 г. – 735,3 млн, в 1911 г. – 735,3 млн, в 1912 г. – 547,1 млн, в 1913 г. – 589,9 млн рублей9.

«Свобода плавания через Проливы, – отмечал в своей докладной записке на имя императора от 27 мая (9 июня) 1914 г. С. Д. Сазонов, – имеет для России первостепенное значение. Достаточно указать, что в 1910 г. через порты Черного и Азовского морей было вывезено из России: пшеницы – 277 110 000 пуд.; ржи – 33 877 000 пуд.; ячменя – 215 456 000 пуд.; овса – 6 491 000 пуд.;

Итого 532 934 000 пуд.

Что составляет на общую сумму вывоза этих хлебов в том же 1910 г. 743 777 000 пуд., более 70 %. Рядом нельзя не отметить, что, согласно объяснительной записке министра финансов к проекту государственной росписи доходов и расходов на 1914 г., торговый баланс России в 1912 г. был на 100 миллионов менее в сравнении со средним активным сальдо за предыдущие годы. Такое уменьшение произошло, по объяснению министра финансов, вследствие недостаточно удовлетворительной реализации урожая, обусловленной между прочим временным закрытием Дарданелл для судов всех наций во время итало-турецкой войны»10. Удар был весьма чувствительным. С 1903 по 1912 г. 37 % всего вывоза из империи проходило через Черноморские проливы11.

В 1913 г. две трети всей внешней торговли России приходилось на морскую: на Балтику – 69,7 % всего морского импорта, на Черное море – 16,7 %; экспорт распределялся по тем же морям в соотношении 39,2 % к 56,5 %. При этом свыше 60 % хлебного экспорта приходилось именно на южные порты, менее 30 % – на Балтику и Северное море и около 10 % – на западную сухопутную границу и германские порты. Иначе говоря, Россия больше вывозила через порты Черного моря, в основном это был хлеб, и больше ввозила через Балтику, в основном это были фабрично-заводская продукция и сырье. Кроме морских дорог использовались маршруты через Ботнический залив и Румынию. В 1913 г. по ним было экспортировано товаров на 79 млн рублей, что составило 5,6 % от вывоза империи, суммарная стоимость которого насчитывала 1220,5 млн рублей. По ним же в 1913 г. было ввезено товаров на 33,8 млн рублей – 2,8 % общей стоимости экспорта России. Эти пути обеспечивали 3 % грузооборота, к чему, кстати, они не были готовы12.