Последний бастион. Фантастические романы - Спрэг де Камп

— Дельгадо, — сказал он своему спутнику, — ты наблюдал за ним. Что, по-твоему, он сделает дальше?

— Э… — Дельгадо снял очки. — Вероятно, он позовет других, которые увидят нас здесь, я так полагаю.

— Сколько еще осталось неподверженных влиянию?

— Прекратите! — прервал их Мюррей. — Хитер, Дельгадо высказал хорошее предложение. Вот! — Он бросил ей свой халат. — Ты должна разбудить Сэма Близзарда и привести его сюда. Ты знаешь в какой комнате он спит?

— Да, — прошептала Хитер. Она накинула халат и босиком покинула комнату.

Валентайн ничем не показал, что Близзард действительно принадлежит к «неподверженным влиянию», но Мюррей надеялся на это. Оба мужчины, казалось, примирились со своей судьбой, и это мешало ему.

— Что значит это молчание? — насмешливо спросил он. — Вы придумываете правдоподобную историю?

Валентайн посмотрел на Дельгадо. Очевидно, он снова хотел заставить его играть на людях ту же роль. Однако, Дельгадо был слишком возбужден, чтобы понять этот знак.

— Это вам не нравится, а? — спросил Мюррей. — Может быть, это переживание не было совместным?

Даже Валентайн, видимо, испугался. Дельгадо же побледнел как труп.

— Что вы только что сказали? — выдохнул он.

— Спокойнее, — сказал ему Валентайн.

— Ага! Постепенно у вас появляются заботы, не так ли? — Мюррей довольно улыбнулся. — Может быть, вы думаете, что я буду вторым Жан-Полем Гаррижо? Но вы заблуждаетесь! Я не так беспомощен, как Леа Мартинес!

Дельгадо взглянул на Валентайна.

— Мы должны заставить его замолчать! — воскликнул он. — Он не должен больше…

— Закройте рот! — пробурчал Валентайн. — Таким образом он может узнать все, а пока он еще не знает ничего.

— Не знаю? — спросил Мюррей. — А почему же я тогда выводил из строя магнитофон и повернул телевизор экраном к стене?

Дельгадо вздрогнул.

— Все в порядке, — напомнил ему Валентайн. — Он только блефует. Он хочет обмануть нас. Мы должны поверить, что он знает все.

Мюррей чуть было не улыбнулся, соглашаясь. Но он своевременно овладел собой, потом спросил себя, почему Хитер так долго не возвращается вместе с Сэмом Близзардом?

— Вы допустили решающую ошибку, — сказал он обоим мужчинам, чтобы как-то сократить время ожидания. — Вы ничего обо мне не знаете. Вы так привыкли к вашим детекторам, магнитофонам и другим приборам, что забыли о том, чего можно достичь при помощи обычного здорового разума человека. Дельгадо обманул Сэма Близзарда, но я никогда не позволю обмануть себя. Мне уже давно стало ясно, что дело здесь вовсе не в пьесе. Оно только в том, чтобы подкупить остальных.

— Но тот, кто ложится с молодой девушкой в постель, разве не подкупает ее, а? — саркастически заметил Валентайн.

— Это только ловушка для вас и Дельгадо, — объяснил ему Мюррей. — И вы, как я вижу, тоже попались в нее.

Позади него в дверь постучали. Его напряжение спало.

— Теперь у вас будет возможность объяснить все, — сказал Мюррей и открыл дверь. — Сюда, ко мне, Хитер.

Она вошла, но не добровольно. Мюррей рассчитывал, что ее будет сопровождать Сэм Близзард, поэтому он в первое мгновение не обратил внимания на то, что произошло в действительности. Он так сильно испугался, что его внимание на несколько минут было парализовано, и Валентайн использовал эту возможность. Мюррей не знал, чем тот ударил его, возможно, ящичком, который он так быстро спрятал.

Прежде чем Мюррей упал на пол, он еще успел увидеть, что одетый в черное слуга, имени которого он не знал, одной рукой заломил руки Хитер ей за спину, а другой зажал ей рот.

Он потерял сознание только на короткое время, но когда очнулся, то больше не был способен пошевелиться.

— Я хотел сменить ленту Близзарда, — сказал «слуга», — когда к двери подошла девушка. Я сымитировал голос Близзарда и пригласил ее войти. Она еще у двери сказала, что хочет, чтобы я взял ее с собой.

— Великолепно, Уолтер, — похвалил его Валентайн, — это сбережет нам много усилий.

— Но что же нам теперь делать? — Дельгадо, очевидно, все еще не мог преодолеть своего шока. — Валентайн, ты сам мне говорил, что Дуглас обещал своему другу уехать отсюда завтра утром.

— Я знаю. — нетерпеливо отмахнулся Валентайн.

— По-моему, мы не должны позволять ему уезжать отсюда. Мы должны обнаружить, откуда он получил информацию. У вас все в порядке, Уолтер?

— Да, насколько мне известно, Близзард был единственным, кто должен был получить новую ленту?

— Верно, но теперь это не так уж и срочно. Мы с ним кое-что просмотрели. Однако, теперь уже слишком поздно. Мануэль!

— Да? — поколебавшись, спросил Дельгадо.

— Ты сейчас же возьмешься за работу и изготовишь концен-ленту для девушки. Сначала должен быть установлен старатель, чтобы она, наконец, прекратила перерезать триплем, идущий от магнитофона. Уолтер, ты дашь им обоим снотворное. До завтра импульс должен быть закреплен.

— Это не опасно? — вмешался Уолтер. — Это может изменить всю личность человека.

— Импульс не нужно удерживать слишком долго. Кроме того, у нас сильные затруднения. Я вернусь к тебе, Мануэль, как только закончу свой обход, и помогу тебе изготовить ленту для Дугласа. Мы должны найти убедительное объяснение того, почему он остается здесь. Давайте, за работу!

Дверь открылась и снова закрылась.

Мюррей попытался привести в порядок свои мысли. Слова «триплем» и «концен-лента» ничего для него не значили, он только предполагал, что эти люди были в состоянии почти безгранично влиять на человеческий мозг.

— Что, собственно, происходит? — спросил Уолтер, когда дверь за Дельгадо закрылась.

Валентайн описал ему события последних часов, потом добавил:

— Кто-то, должно быть, был неосторожен, я или Дельгадо. Дуглас ни в коем случае не блефует. Он кое-что разузнал. У нас много работы, если мы хотим стереть все воспоминания, которые когда-нибудь снова могут всплыть на поверхность. Ну, мы должны это сделать, если хотим сохранить весь наш проект. Помоги мне положить его на постель. Вероятно, он снова вытащил триплем из кровати, но это ничего не значит. У меня с собой кондиционер, и он, может быть, еще действует, хотя я ударил им Дугласа по голове.

Мюррей собрал все силы, вытащил руку и нащупал первый же предмет, находившийся в пределах его досягаемости. Когда оба человека нагнулись над ним, чтобы поднять его на кровать, он со всей силой рванул этот предмет и почувствовал, что тот поддался.

— Проклятье, я думал, что он без сознания, — равнодушно сказал Валентайн. — Этот старый пьяница чрезвычайно вынослив, не так ли?