Ожившие пешки - Ярослав Бабкин

А они побежали. Бросили оружие, знамёна, щиты и побежали. Он пытался их остановить, призывал в помощь древние силы, которым служил, которым все эти люди поклонялись. Но всё оказалось бесполезно. Эти трусы забыли то, о чём он им говорил. Они бежали, вспоминая священных предков и силу имперских жрецов. Перед лицом страха они предали всё, чему он их учил.

Ветра не было, и лес вокруг стоял неподвижным и молчаливым. Лишь гулкое эхо доносилось сзади. Роб снял шляпу и привычным движением протёр лоб. Рука ощутила неровную поверхность стального шлема, надетого под головной убор. Одна из заклёпок рассадила кожу, и Роб выругался. Конь сбавил ход и пошёл шагом.

Победа казалась им неизбежной. Родгар не питал иллюзий в отношении стойкости Сигибера, и оттого поставил его отряд в резерв на отдалённый холм, чтобы не слишком искушать возможностью ударить союзникам в спину. Но Родгар был уверен, что ему хватит сил разбить Дидерика в одиночку. Роб поклялся ему, что пехота выдержит. И не солгал. Они выстояли, удержали конницу южан и отбросили их. Но в самый последний момент, когда уже казалось, что их ничто не остановит…

Но почему? Почему силы, которым он служил, предали его? Что он сделал не так? Он верил в них, почитал их, честно исполнял все необходимые ритуалы. Почему они предали его?

Сомнение точило его изнутри. Имперские жрецы говорили, что древние силы слишком коварны, и тех, кто им служит либо подчиняют себе, либо предают. Он никогда этому не верил. Жрецы лишь хотели отвратить других от истины… Но вдруг в их словах не всё было ложью?

Звуки эха отвлекали его от размышлений, не давая сосредоточится. Звонкая рысь буквально гремела под пологом леса… Рысь? Его конь уже давно шёл шагом!

Роб нервно привстал на стременах, огляделся и прислушался. Это было не эхо. Откуда-то сзади доносился отчётливый звук копыт. И он приближался. Изгибы лесной дороги не давали Робу разглядеть подробности, но за ним явно кто-то гнался. Словно почувствовав его мысли, конь рванул вперёд, едва не сбросив всадника в снег.

Роб кое-как восстановил равновесие и пришпорил коня. Кто бы за ним ни гнался, встречаться с ним беглецу не хотелось. Их война проиграна. Так старательно подготовленная армия разбежалась, Сигибер, судя по всему, переметнулся, Родгар, скорее всего, погиб. Последний раз Роб его видел, когда тот рубился возле одного из имперских знамён. Потом они пошли в наступление, а затем эта девчонка всё испортила…

Звуки погони настигали. Роб резко остановил и развернул коня так круто, что тот слегка заскользил вбок, нервно перебирая копытами. Лучше встретить опасность лицом к лицу. Его планы рухнули, силы, которым он служил, предали его, но у него ещё осталась смелость, повернуться лицом к врагу.

Он достал из-за пояса булаву и замер в ожидании. Между деревьями мелькнула тень. Стук копыт раздавался уже совсем рядом. В застывшем снежном лесу всё казалось настолько неподвижним, что даже само время словно бы замёрзло. Звуки искажались и слышались ближе, чем были на самом деле. Прошло несколько минут, прежде чем из зарослей появился мрачный силуэт. Они были огромны — и конь, и всадник. Забрызганы кровью и покрыты грязью. Роб глянул преследователю в лицо, и булава выскользнула его рук. Лицо было железным! Он отчётливо видел блестевшие сталью щёки, жёлтые закрученные усы и растянутый в злобной усмешке рот.

— "Нет! Это лишь сказки! Страшные сказки!! Лудольф распускал эти слухи, чтобы пугать крестьян… Этого не может быть!"

Исполинский преследователь остановился и посмотрел на него неподвижным железным взглядом. Его рука освободила пристёгнутый к седлу гигантский полутораручный топор.

Это всё Лудольф… Он не простил сорванного жертвоприношения… Тогда, в замке. Родгар отобрал у него девушку, а потом отпустил её. И Лудольф послал эту тварь с железной головой. Даже мёртвый он смог отомстить…

Не помня себя от ужаса, Роб повернул коня и погнал его вскачь. Жрецы были правы, древние силы коварны и мстительны. Они не только предали его, но и в насмешку послали к нему своё чудовище!

Позади гулко загремел жуткий хохот. Нет, нет, только не это! Роб гнал коня, ощущая, как волосы под шлемом поднимаются дыбом.

— Ой, вейли-вейли, — грохотал сзади трубной сталью жуткий голос.

Мир для Роба сжался в узкую полоску заснеженной дороги, замысловато петлявшую впереди. Он предал имперскую веру ради древних сил, а они предали его. И нет больше ему спасения, и железноголовый демон гонится за ним, чтобы покарать за всё…

— "Пощадите! Я покаюсь. Если останусь жив, уйду в отшельники! До конца дней своих! Я виноват, но всё искуплю… пожалуйста… только уберите его… этого… уберите…"

Копыта заскользили на крутом повороте, конь пронзительно заржал, присел задом, и не удержавшийся в седле Роб кубарем полетел под откос в пересохшее болотце, заросшее рыжей щетиной прошлогоднего камыша. Несколько секунд мир вертелся вокруг него бело-оранжевым калейдоскопом высохших стеблей и снега. Потом всё остановилось, и Роб замер, распростёртый в снегу, рядом с поваленной ивой. Не в силах даже вздохнуть от ужаса, он поднял взгляд. Исполинская фигура замедлила бег и остановилась, возвышаясь на дороге прямо над ним. Её огромный конь фыркнул.

— "Пожалуйста…" — Роб вжался в землю.

Конь потряс головой. Зазвенела упряжь. Всадник поворачивал железную голову, высматривая в зарослях Роба. Лезвие топора в его руке сверкало остро заточенным полумесяцем.

Конь Роба ускакал дальше, а сам Роб, вылетев из седла, угодил прямо в кусты, и снег вдоль колеи остался не тронут, вводя преследователя в заблуждение. Ещё немного постояв, тот опустил топор и поскакал по дороге вслед за удравшим коньком Роба.

Сам Роб уронил лицо в снег и едва слышно прошевелил губами.

— Спасибо… спасибо…

Мольфи брела по когда-то белому полю. Снег под ногами был истоптан, забрызган кровью, а местами и вовсе исчез, обнажив участки бурой травы, окаймлённые ровными кольцами ноздреватой, схватившейся на морозце, ледяной корки. В стылом воздухе звучали проклятья, стоны и птичьи крики — глухое карканье ворон и скребущий грай воронов. Там и сям по равнине брели одинокие фигурки. Бой закончился, и на поле выходили целители и мародеры.

— Может вернёмся? — спросил Климп.

Девушка отрицательно замотала головой. Тот лишь вздохнул в ответ.

К ним неуклюже подбежала одинокая фигура, её длинный плащ хлопал за спиной будто крылья.

— Погодите…

Они остановились.

— Укен, ты? — удивились Мольфи.

Запыхавшийся механик утвердительно кивал, не в силах заговорить.