Неудачная реинкарнация - Владимир Журавлев

- Что не так? - забеспокоилась учительница и поправила коротенькие шорты. - У меня же туфли спортивные…

- И не надо так завидовать, Милочка, - сделала замечание девочке Нинель Сергеевна. - Вот это и есть настоящая женская красота. А ты у нас пока что кошка тощенькая.

Он безнадежно вздохнул, взял барабан и выдал оглушительную дробь. Началась разминка, но ребята все косили непроизвольно глазами… Ну непривычно им, чтоб учительница на сцене скидывала юбку! Блин, и ведь сам попросил Олесю быть дублершей танцовщице-прима! И не то чтобы подзабыл, что женщины из любого действа устроят соревнование. Наоборот, на соревновательность и рассчитывал. Но… нельзя же вот так: то в длинной юбке, а потом раз - и совсем без! У нынешних подростков, говорят, сердце нестабильно работает из-за акселерации, окочуриться можно при таких испытаниях! Все же осталась некая сумасшедшинка в Олесе после того приключения. Отчего она, кстати, стала живой, настоящей и очень непосредственной девушкой. То есть - в учителя больше не годится. В артисты - очень даже да, а в учителя - уже нет… Вот Нинель Сергеевна - иное дело!

Через два часа он понял, что большего со своей группы не получит. На бедрах Олеси потихоньку проявлялись синяки. Парочка, что побольше - это Марусюк ее уронил с поддержки. Вниз головой. Многочисленные мелкие - от его пальцев, когда парень наконец осознал, что держит в своих руках жизнь девушки. В прямом смысле. Вот тогда у него и проявился стальной хват! И отучится от него ой как нескоро. Бедная Олеся, бедные ее бедра… Гимнастка-танцовщица-красавица Мила украдкой вытирала злые слезы. Ей здорово досталось за несинхронность. Она же - Тень! Его Тень! И должна следовать в точности за его движениями! И ведь показал же сначала: примитивнейшее полусальто назад с перекатом в нижнюю стойку, а потом!…

Он опомнился, устыдился и извиняюще положил руку на плечо девочке. Может, он чего-то не учел. Может, дело в том, что прыгали на голый пол? Тут любой замешкался бы.

- Та ладно! - криво усмехнулась она. - Я на себя злюсь. И с чего я взяла, что лучшая акробатка города?

- Вован, ты говорил, это народное творчество! - прохрипел Серый. - Я думал, хороводы…

"Неистовые трубачи" истерически хихикнули. Они тоже думали что-то похожее!

А он вдруг озадачился. Действительно, почему фольклор считается простым? Потому что и есть простой? Хороводы, частушки, песенки на три ноты? Но ведь неправда! Кто-то же прошелся безжалостной рукой по наследию прошлого, уничтожил под корень героическое, и осталось… что? "Ручеек"? "Во поле береза"? "А мы просо сеяли"? А где бешеные воинские пляски, где головокружительные соревнования инициаций, где соперничество и страсть юности?! Где тот водоворот музыки, танца, неистовых чувств, привычно окружающий его во всех мирах?! Нет, традиция не утеряна… ее убили! Знать бы, кто. И зачем. А, Творче? Нет ответа…

- А вот это, ребята, и есть народное творчество, - вздохнул он. - Настоящее. И народ вот таким и должен быть, чтоб отстоять себя… а нам, так вышло, делать первый шаг. Снова. Самый первый. Самый маленький - но шажок…В общем, я вам не завидую.

Большего он решил им пока что не говорить. Не поймут ведь. Не поверят, что с якобы фольклорного ансамбля может начаться Путь. Пока что не поверят. Для них танцы - по определению нечто несерьезное. Ну-ну… интересно, а здесь знают, что национальные движения с фольклорных ансамблей и начинаются?

Он оставил побратимов осознавать услышанное, а сам отправился бродить по тихой школе. Прямо сегодня нужно было сделать еще кое-что.

Он нашел ее в кабинете. Нинель Сергеевна, устало потирая глаза, проверяла бесчисленные тетради, составляла планы уроков… Что же у нее произошло дома, что и в выходной работает в школе?

- Нинель Сергеевна, мне очень нужна ваша помощь, - неловко сказал он. - Мы… не справимся без вас.

- Танцевать, что ли?

- Хуже, - честно сказал он. - Руководить.

Учительница удивленно приподняла бровь.

- Ансамблю скоро выходить на публику, - пробормотал он. - Кто-то же должен организовать костюмерную, ругать за опоздания, арендовать зал, с билетами договариваться, свет ставить, автобус заказывать, афиши… печатать…

Он говорил и видел, как становится все более нерешительным лицо женщины. Блин, и ведь не соврешь. Побратимам не лгут! -… а для начала хотя бы договориться, чтоб нас технички пускали в актовый зал, - упавшим голосом закончил он. - На Олесю надежды нет, она учительница никудышная… но вы-то - настоящий педагог, сможете приказать без применения силы… не могу же я каждый раз стекла бить…

- Ох ты змей елейный! - покачала головой Нинель Сергеевна. - Но стекла - это да, это ты зря. Был же прямой запрет директора на ваши репетиции. Так что ничего у вас не выйдет. С техничкой никому не совладать, это я тебе как педагог заявляю!

- Справлюсь, - уверенно сказал он. - Я… организовывал профсоюзные войны.

Он угрюмо улыбнулся, вспомнив, с чего эти войны начались. Тоже ведь с пустяка: просто зашли в начальственный кабинет, куда их не пускали - и покатилось…

Она осторожно поднялась и подошла совсем близко. Совсем как Олеся. Только духи она использовала другие. Очень тонкие, почти что неуловимые.

- Пока ты… - сказала она тихо, - пока ты хамил и пошлил - на тебя не обращали внимания… но разбить стекло - это проявление силы, это вызов… Будь готовым к тому, что на вызов ответят… а наличие силы - проверят…

- Помогите мне сделать первые шаги, - жалобно сказал он. - Я вас очень прошу. В мире взрослых я - никто…пока что…

Женщина помолчала в задумчивости. В глубине души она чувствовала, что должна дать согласие не на управление ансамблем, а на что-то несоизмеримо большее. Он не сказал ей всей правды - но и обмануть не смог. Что поделать - женщина! Да еще и учительница. Настоящая, в отличие от Олеси.

- Значит, в мире взрослых ты никто? - повторила она недоверчиво. - Ох ты ж и змей елейный…

Женщина отступила на шаг. Подцепила пальчиками края строгой форменной юбки и присела в низком изящном реверансе.

- Согласна, мой повелитель, - серьезно сказала она.

Он ошеломленно заглянул в ее глаза. Ну надо же - действительно серьезна! Только где-то в глубине - насмешка. Насмешка… над собой? Что ж… вот и Нинель Сергеевна смогла его удивить! Творче, да что же за семейная жизнь у этих женщин, что их вот так корежит?!

- Стекло… - неуверенно сказала она. - Допустим, ты разбил его по моей просьбе - хотя что это меняет, вас все равно приказали не пускать… Но чтоб больше такого не было! Хотя - кому я говорю?! Хулигану Вовочке? Ведь будет же! И не то еще будет! Так ведь? Ох, на что же я согласилась, глупая женщина…