Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь

как нам всем поддерживать связь заклинанием или ещё чем-то. Как бы нам ещё на соревнованиях за ним присмотреть? Вертихвостка оказалась ещё и обманщицей, к ней доверия никакого быть не может, а Медная… Ну, она Медная. Что она сделает? Как бы ее саму защищать не пришлось, если через нее попробуют добраться до Генри.

Ева оглянулась в поисках той самой Медной, в которой она видела проблему. Любовь — это хорошо, но для принцев и бриллиантов все гораздо сложнее. Им с Винсентом несказанно повезло, что они нашли друг друга.

— Может, есть смысл попросить профессора Нилан вообще отстранить Генрих от участия?

Идея казалась безумной, да и друг обидится, но он был слишком открытой мишенью для короля. У него под началом были не только воины, но и профессиональные убийцы. И если такого Вильгельм притащил сюда… Даже думать страшно. Винсент сел на стул рядом с Евой и обнял её за плечи, в своей любимой привычке кладя её голову на свою грудь, поглаживая волосы.

— Генриха лучше защитить всем, чем сможем — от магии до молитв. И нужно что-то такое, чтобы мы могли узнать, когда ему угрожает опасность. Есть ли заклинание, которе будет указывать нам на его сердцебиение? Допустим, не сможет он нас вызвать. Но мы могли бы отслеживать его состояние…

Хотя что-то Винсу подсказывало, что вряд ли такому на втором курсе учили. Зато была мысль:

— Я помню, в первый месяц с ним тренировался… Я случайно его чуть не задел, но вместо раны у него взорвался какой-то медальон. Он говорил, что этот амулет принимает удар на себя. Такое можно создать своими силами? Или где купить?

Тем временем Айка оглянулась — на них никто не смотрел. Она осторожно отодвинула занавес и втолкала туда Роберта, а затем зашла сама. Лишь огромная бархатная штора прикрывала тайную встречу от всех глаз. Никаких выступлений в будущем не планировалось, оттого много чего здесь было, а не убрано в подвал или подсобку. Это можно было назвать хламом, но в умелых руках, превращалось в прекрасные декорации.

— Готов? — ехидно спросила Айка, подошла к Роберту и, обняв его за шею, не позволила ответить, впиваясь в его губы страстным, многообещающим поцелуем.

«Прямо здесь?!» — мысленно вопил Роб, широко раскрыв глаза. Естественно он был не готов!

— Насчёт медальона я узнаю, — кивнула Ева, поддерживая эту идею. — В крайнем случае попрошу отца достать через его связи, а на каникулах привезу к тебе. Мне ведь можно будет приехать?

Вопрос мог показаться странным, потому что они не первый год знакомы и не раз бывали друг у друга ещё в детстве, но Ева не знала, как отнеслись к их воссоединению родители Винсента. Она подняла на него, на удивление, скромный взгляд. Провинция Зария ей нравилась куда больше, чем душная даже зимой столица, где она жила с родителями. У семьи Хемстел тоже были свои особняки в самых разных частях королевства, но они ездили туда только по делам, когда отцу нужно было урегулировать какой-нибудь вопрос, касательно его огромных сельскохозяйственных плантаций. Но это было не самым главным сейчас. Медальон и отправить с гонцом можно.

— Кстати, у Роба же есть молитва, — вспомнила Ева. — Ну, та самая, которую он использовал на Медной, это же и спасло ее от изнасилования. Но если что-то случится, узнает только он. По крайней мере, на играх можем воспользоваться этим, а дальше что-нибудь придумаем.

— Точно, это нам подходит! — с молитвами это она хорошо придумана. Не зря маги с жрецами на короткой ноге были. А вот что касалось переслать…

Зария была очень далеко. Если уж туда и ехать, то только с начала каникул до конца. Что, кстати, Винсент и спросил у Евы:

— А может, к нам на все каникулы?

Его родители любили Еву. По крайней мере, в их доме она стеснялась вести себя плохо, и это подкупило матушку. «Ах, какая милая и чистая девочка. Такая скромная, такая миленькая». Вот матушка-то расстроилась из-за того, что пара рассталась. Но, если бы Ева тогда не сделала, что сделала, наверное, мать бы как раз поддержала молодую пару, чего нельзя сказать об остальных родителях с обеих сторон.

— Серьёзно! — И думая про то, чтобы провести две недели вместе (и Генри), Винс даже загорелся. — А давай ты с нами? Хоть вспомнишь места наших детских игр. Нашего карлика Басяка помнишь? Он, конечно, тебя уже вряд ли покатает, но как он любил твои волосы жевать!

— Ой, не напоминай, я тогда за неделю весь шампунь перевела, чтобы отмыть все слюни, — фыркнула Ева и слегка ткнула Винса под ребра, чтобы он перестал смеяться над ней.

И действительно, с Зарией у нее было связано очень много по большей части хороших воспоминаний. Ее первый выход в высшее общество, первый официальный танец, первая близость с ее единственным мужчиной. Она с теплотой в сердце хранила их даже после того, что случилось с ними потом. Ей очень хотелось вернуться в то место. Оставалось придумать, что сказать матери, ведь она будет против. Ева была единственным и очень поздним ребенком, поэтому Эльза Кронис всегда тряслась над ней больше, чем отец, что сильно напрягало саму Еву. С другой стороны все ее капризы мать выполняла с особой охотой.

— Хорошо, поеду, — согласилась Ева. — Мама будет против, но я попрошу отца поговорить с ней, она его послушает. У вас в Добби-Вилидж все ещё создают ледяные скульптуры к празднику? Мне они всегда казались такими большими и величественными. Помню, как на сильном морозе прилипла варежками к одной из них, а когда они остались на льду, очень долго плакала, потому что те розовые меховушки были моими любимыми.

— Я тебя разочарую, но большими они казались только в детстве, — видно было, как этот факт разочаровал самого Винсента. Но они продолжают их делать. В последнее время стало модно их продавать. Ладно на день рождения, чтобы подарить именно впечатления, но просто так… Выброшенные, очень немаленькие деньги.

Винсент удобнее разлегся на стуле и, видя, что ещё далеко не весь курс пришел из столовой, вздохнул. Надо было и им притормозить. И куда спешили? От скуки Винс в голове прокрутил свои слова ещё раз, попутно размышляя, чем мастера будут удивлять в этом году, и тут его осенило.

Осенило так, что он резко выпрямился, доставляя Еве очень большое неудобство от столь резкого движения.

— Точно! Как считаешь, если… — Он наклонился к уху Евы и зашептал: — А если заказать скульптуру Генриха, это