Меч Баа Ци (СИ) - Тырышкин Алексей

— А если поскачет предупредить войска Хвои?

Командир только улыбнулся. Затем, хакнув, рубанул прямо по шее коня Вахтера своей саблей. Голова несчастного животного отлетела прочь, тело мертво повалилось на бок, едва не придавив успевшего отскочить в последнюю минуту Вахтера.

— Не успеет теперь, — сжал губы в жесткой усмешке убийца. — Пешком тут далековато бегать. Так что сиди тихо и не дергайся, Баа Ци. Слабый сумасшедший колдун.

С неба, чуть переливаясь алмазным блеском, спускалась какая-то полупрозрачная пыльца. Примерно такая же была во время первого штурма Ордена на Краснотал, когда рыцари посредством Темной души решили использовать для атаки наколдованных монстров. Им было невдомек, что колдовать в этом поле могут не только они…

— Значит, Трисмегас говорил, что я слабенький и тупенький? — спросил с вызовом Вахтер. — А он не рассказывал, что я, хоть и тупенький, но вполне себе мальчонка с юморком?

— Не огреть ли его камнекрутной плетью? — задумчиво предложил командиру его подручный. Главарь повернулся к нему ответить, да так и застыл, распахнув рот от удивления. Затем завизжал тонким голосом, точно резанный поросенок, тыча пальцем — сабля выпала — назад. Поскольку прямо за спиной его подручного мирно болтавшиеся на виселицах трупы бояр-изменников внезапно разом зашевелились, начали дергать почерневшими полугнилыми руками, потянулись к поводкам петель, рванули их с нечеловеческой силой.

Первый же — с петлей на шее и обрывком веревки, прыгнул на шею ближайшего всадника, хищно распахивая мощные челюсти с острыми медвежьими клыками. А следом на очумевших всадников посыпались и остальные мертвецы, с жутким голодным завыванием и дикими хрипами. Один из бойцов успел схватиться за саблю и даже влупить ею по морде нежити, да только боярин-висельник цапнул клинок зубами на лету, жадно перемолол крепкими клыками, не чувствуя ни боли, ни страха, только тупо уставившись ввалившимися глазами на смельчака. Тот слетел с бьющегося в животном ужасе коня, попятился прочь, зажимая в руке обломок сабли. Вахтер стоял и смотрел, как буквально на глазах седеет этот человек. Вот налетчик бросил сломанное оружие и побежал прочь, к воротам Краснотала, висельник вроде бы последовал сначала за ним, но затем увлекся новой жертвой, что пятилась от другого боярина, позабыв обернуться. Хотя забывчивость понять можно — от таких передряг и собственное имя не сразу вспомнишь.

Как и водится, после каждой переделки, едва опасность миновала, на плечо Вахтера выскочил Синоптик и с видом победителя осмотрел поле боя. Нежданные налетчики — кто валялся погрызенным на земле, кто стремительно удирал прочь, в сторону ворот Краснотала, частично побросав оружие и прочую амуницию. Семеро бояр с обрывками колыхающихся по ветру веревок бродили посреди всего этого непотребства, подбирали оружие, ловили поводья лошадей.

— Ох ты ж, мамочки, — испуганно охнул Синоптик. — Как твое воспаленное воображение вообще может рожать такие идеи?

— Это только начало шоу, — многообещающе улыбнулся Вахтер, взмахнув мечом висельникам. — По коням, ребятки! Все по коням!

***

— Рекщинэ, у тебя получается? — тихо спросил Страшила. — Скорее, скорее, пока еще есть кого спасать… Перебьют же друг друга!

Та повернула к нему заплаканное лицо со съехавшей набок личиной медведя.

— Ни-че-го не выходит! Противник намного сильнее меня! Я сбрасываю путы Шепчущего сны, а он накидывает еще сильнее, с новой формулой! Может, ты попробуешь?

— Не могу! — с досадой бросил Страшила. — Не могу! Нельзя мне, лапочка! Пробуй еще, а? Сосредоточься, закрой глаза, я помогу…

Они оба спешились, взялись за руки, закрыли глаза, сосредоточившись на противодействии мощной атаке на психику союзных джелонов, бьющихся друг с другом с дикой яростью. Так что лишь в стороны летели осколки сабель, сбитые шлемы, щепы от щитов, а наземь падали раненные и убитые сородичи.

Очнулся от глубокого транса Страшила лишь когда рядом с ним на траву тяжело бухнулись, подскакав на усталых лошадях, Белуга с Марашем. Воевода дрожащими руками выдернул с пояса флягу с крепким вином, сделал большой глоток и не глядя передал емкость Белуге. Тот припал ее, словно блудящий неделю по пустыне путник к роднику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это полный трындец, — сказал хрипло Мараш.

— А ведь мы думали обмануть Баа Ци, — простонал Белуга. — По краю же ходили! Ффух… Какой там Трисмегас!

Рекщинэ распахнула сияющие фиолетовые глаза.

— Чувствую облегчение, мой друг и повелитель! — радостно сообщила она мужу. — Силы врага слабеют!

— Так это Баа Ци, — вздохнул Мараш, снова прикладываясь к емкости, — Ссука, разве ж так можно с людьми? А?

— Я уже думал… ну когда джелонам глаза отвели, — с тяжелым придыханием ответил Мараш. — Валить со стражей в город, чтобы и нас не околдовали. Оборачиваюсь к воротам — а они нараспашку! И оттуда шаркуны валом валят, как под зад ошпаренные… А следом… сссука… ссука…

Мараш шумно сглотнул и замолк, поднося к губам трясущимися руками флягу с вином.

— Баа Ци? — прищурился Страшила, выглядывая куцую группу всадников, что уже сблизилась с дерущимися друг с другом джелонами.

— Да, Баа Ци, — убито сказал Белуга. — Вон он скачет на безголовой лошади самый первый, барабаня в свой барабан. А за ним повешенные надысь бояре поспешают, распевая хором боевые гимны. Слышал хоть раз, как поют трупы многодневно на висельнице поболтавшись? Слушай, когда еще сдюжится!

Едва Баа Ци приблизился к дерущимся джелонам, кочевники мгновенно прекратили рубить друг друга, пришли в себя, завыли от ярости, поняв, что совершили в приступе рукотворного бешенства. Затем они всмотрелись в фигуру своего избавителя, послышались изумленные и восхищенные вопли и следом вся толпа кочевников начала ритмично выкрикивать, закатив глаза в мистическом восторге и потрясая оружием:

— Баа Ци! Баа Ци! Баа Ци!

— Вперед! — завопил Баа Ци своей зловещей свите и висельники-бояре в едином порыве пришпорили коней, направляя их прямо на острые копья пехоты Ордена золотых знамен. В тела их ударили редкие арбалетные стрелы уцелевших стрелков. Но что они уже убитым? Копья вонзились в трофейных коней, те жалобно заржали, захрипели, забились в агонии, разбрызгивая в стороны копытами грязь и кровь. А бояре уже прыгали с седел через лошадиные головы в глубь строя копейщиков, орудуя острыми саблями, когтями и клыками. Хваленый порядок боевого строя пехотного каре Ордена золотых знамен смешался, превратившись в кучу-малу. И пользуясь суматохой, в это месиво ринулись с улюлюканьем разгоряченные и донельзя обозленные джелоны, лихо работая копьями, саблями и кнутами.

Страшила аккуратно усадил ослабевшую Рекщинэ на подстеленный загодя плащ. Сам же вскочил на коня, рванул меч из ножен, подавая всему войску сигнал следовать в атаку.

— В бой! — поддержали его пехотинцы Краснотала.

— На приступ! — заорали сборные силы из других городов Хвойного княжества.

— Режь-кроши! Руби-рви! — завопили джелоны прочих родов, еще не вступивших в схватку, пролетая мимо и крутя на ходу саблями, точно пропеллерами.

Поле вздрогнуло от слитных шагов многотысячной толпы. Это были последние минуты жизни третьего отряда Ордена золотых знамен.

Глава 77. Встречи в коридорах

Они присели отдохнуть и долго молча смотрели на своды затейливой белоснежной галереи, тянувшейся, словно ветка метро, далеко вперед.

— Технически, мы все же победили, — наконец сказала Катя. Визирь мрачно посмотрел на нее, спрашивая выражением лица, насколько важно — считать им победой или поражением проход через чертов мост с потерей Грома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Она имеет в виду, — пояснил Катины слова Герди, — что раз мы победили, то нам должны дать какой-то бонус. Раз Система действует по правилам игры.

Визирь со вздохом откинулся спиной на стену галереи.

— Интересно, а какой был бонус за прошлый уровень? — поинтересовалась Фея, глядя на свои окровавленные пальцы — последствия недавней заварухи на каменном мосту.