Бэйр - Алёна Реброва

Дичь тут же затихла, уперев круглые заплывшие бельмом глаза в небо.

С минуту мы с Арландом просто пялились то на рыбину, то друг на друга, а потом оба истерически рассмеялись нелепой ситуации, повалившись на дно.

Мокрые, холодное, мы валялись рядом с пустоглазой разинувшей рот щукой и заливались, как ненормальные, невольно раскачивая лодку своими содроганиями.

— … Ээээххх… знаешь, забудь все, что я тебе говорила!.. — прошу Арланда, утирая промокшими насквозь бинтами слезы смеха.

— Почему это? — весело спросил он, поднимаясь на локте.

— Потому что я соврала тебе: я не искательница приключений, на самом деле я просто неуклюжая идиотка… Черт возьми, я даже не знала, что не умею плавать!.. — у меня вырвался последний нервный смешок и я, успокоившись, замерла на дне лодки. — Ну вот как так можно?… Как можно было так повиснуть над водой и чуть не опрокинуть лодку?… Если бы не ты, я бы просто взяла и утонула, или, еще хуже, меня бы съела щука!.. У меня был шанс стать благородной жертвой дракона, а я бы стала едой для обычной щуки!.. Ах, кстати, как ты? Она не ранила тебя?

Опомнившись, я перестала заливать о себе и кинулась к Арланду.

— Да в порядке я, в порядке, — он тут же сел и запахнулся от меня в свою мокрую куртку. — Мой костюм и перчатки, которые тебе так не нравятся, защитили меня от ее зубов… осталась пара царапин на одежде, но в остальном ничего страшного.

— Ты уверен? — спрашиваю, недоверчиво осматривая инквизитора. Мокрый, с выплывшей из-под штанов белой рубахой, с водорослями в волосах и карманах, он выглядел, как какая-нибудь кикимора. Но зато живая и вполне себе жизнерадостная кикимора.

— А тебе так и не терпится перевязать своего героя? — осклабился инквизитор.

— Нет, но… Да ты же весь мокрый, надо скорее идти в поместье, а то еще подхватишь чего-нибудь! И я тоже мокрая… сходили, блин, на рыбалку, — всплеснув руками и стянув с себя мокрый плащ, берусь за весло.

— Давай грести вместе, так немного согреемся, — предложил инквизитор, усаживаясь со мной на лавку и беря в руки второе весло. — Я снял свой плащ перед тем, как прыгать в воду, он сухой и достаточно широкий для нас обоих.

Укрывшись плащом Арланда, мы погребли к пристани, потихоньку подстраиваясь друг под друга. Со стороны мы, наверное, напоминали огромную летучую мышь, у которой были неполадки с координацией. При этом если я чувствовала себя донельзя глупо и с каждым взмахом весла злилась на себя все больше, с лица инквизитора не сходила счастливая улыбка.

Когда мы причалили, он вытащил лодку, как будто это была не лодка, а коробка с хлопком, а потом, подхватив ведро, из которого кокетливо помахивала хвостом наша щука, пошел к поместью. Свой плащ Арланд повесил на меня и замотал, чтобы не упал.

На кухне нас встретила Тома. Увидев, в каком виде член графской семьи, она сразу догадалась, кто в этом виноват.

— Да ты с ума сошла, ведьма!? — воскликнула она, набросившись на меня, как кошка на мышку. — Ты хоть понимаешь, кого поволокла на реку!? Это тебе не дружок из лачуги в твоей дикой пустыне, это граф, и он тебе не ровня! Да что ты только о себе возомнила!?… А ты, Арланд! — она резко развернулась к нему, взметнулись юбки зеленого платья. Инквизитор, испугавшись ее не меньше меня, отступил на шаг назад. — Как надо себя не уважать, чтобы ходить в таком виде по собственным владениям!? Ты не маленький мальчик и мог бы додуматься не вмешиваться в это сомнительное предприятие, с этой, мягко говоря, ненадежной личностью! Немедленно иди переодевайся! — она махнула ему рукой на выход из кухни. Только когда он ушел, она повернулась ко мне: — А ты, ведьма! Тебя наняли искать нечисть, вот этим и занимайся, а детей трогать не вздумай, паршивка!

— Да он старше меня почти на четыре года!..

— Ты еще смеешь мне возражать!? — зашипела Тома. — Еще один подобный проступок, и тебя с твоим рыцарешкой вышвырнут отсюда в первые же полчаса, ясно тебе!? А теперь вон из кухни, и вымойся хорошенько, чтобы не вонять за обедом!

Тома выгнала меня вон из кухни, захлопнув за мной дверь.

Толи расстроенная, толи злая, я побрела к нам с рыцарем в комнату, где, проведя полтора часа в ванной и переодевшись, просидела до самого вечера, не выходя. Дейку я так и не рассказала о своем новом «достижении», потому что он бы опустил меня еще ниже своей руганью, чем это сделала Тома. Да и не сказал бы он мне ничего нового: я сама прекрасно понимала, что повела себя как дура, потащив на рыбалку малознакомого графа и искупав его в тине.

Рыцарь, не узнав, что случилось на самом деле, мое убитое настроение принял за болезнь. Сжалившись, Дейк даже принес мне ужин в комнату — ту самую рыбу с овощами.

Пока ела, я заметила в салате лист нового для меня растения. Это был длинный лист с кучей спиралевидных отростков, похожий на водоросль, зеленый, но фиолетовый на краях.

Я долго рассматривала его, а потом вдруг вспомнила, что уже видела такой, что он называется нетавелем и используется как приправа, но если варить с одуванчиками и клевером, а еще с неждидном, — водорослью, — то получится зеленое пиво…

— Дейк, а можно я использую наш котелок завтра?

— Зачем это? — удивился рыцарь. Он сидел на нашем мягком подоконнике и глядел в окно.

— Я хочу кое-что сварить, — объясняю. — Если получится, это будет вкусно.

— Ну, если это как-то тебя оживит, можно. Пойдешь куда-нибудь подальше от поместья и хоть обварись, — разрешил он.

От странного воспоминания и идеи заняться чем-то полезным мое настроение немного поднялось, и спать я легла не такой раздраженной на саму себя.

Утром, стоило мне встать и одеться в высохшую со вчерашнего одежду, в комнату постучали.

Дейк тоже уже проснулся и собирался идти разведывать обстановку в поместье, потому открыл он.

— Это по какому поводу?… — недовольно спросил он, пытаясь выйти в коридор и закрыть дверь.

— Доброе утро! Это не тебе, это Бэйр, пусти меня к ней, пожалуйста, — я узнала голос Арланд.

Протиснувшись между рыцарем и дверью, он юркнул ко мне и вручил мне букет из полевых цветов.

— Ух-ты… — от удивления я даже не успела вспомнить, как надо правильно реагировать. — А это для чего?

— Вчера мы прекрасно порыбачили, я давно так не веселился… наверное, всю жизнь! Ты не спустилась вчера ни к обеду, ни к ужину, и я решил, что стоит самому зайти и поблагодарить тебя, — ответил он, улыбаясь. — И, пожалуйста, не воспринимай в серьез то, что говорила Тома! — добавил он.

— Так-так, что за рыбалка, о которой я не знаю? — Дейкстр, сложив руки на груди, навис над нами обоими, сверля Арланда недовольным взглядом. — И зачем эти цветы?