Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Хорф Харальд

Ядерно-полимерный заряд стремительно умчался к цели и ударил в дерево в метре от «Шатуна». Ослепительно полыхнул взрыв, и «Глаза» вспыхнули, словно летающие спичечные головки. Изображение пропало, зато над лесом вырос характерный гриб относительно небольших размеров. Кузнецов активировал полимерную маскировку, вылез из воронки и двинулся в сторону «Вышки», попутно приказав «Каракурту» продолжать маневрирование на дистанции. Мало ли что, лишним не будет.

На неторопливое сближение с «Вышкой» ушло больше получаса, и за это время на месте взрыва ядерного снаряда разгорелся пожар. Откуда-то со стороны холмов, внутри которых вырыты технические ангары, прилетела пара гражданских роботов и принялась бодро забрызгивать огонь противопожарной смесью. Полковник несколько секунд следил за их работой. Всё-таки наука — это не всегда плохо…

Залп реактивного миномёта ударил из леса с расстояния в двести метров — по меркам реактивных снарядов это почти в упор. «Каракурт» среагировал мгновенно, но перехват ракет произошёл в десятке метров от Кузнецова. Слитная череда взрывов окатила его потоком осколков и сорвала маскировку. Полковник метнулся в сторону, и пара пулемётных очередей вспорола землю там, где он стоял полсекунды назад. «Шатун», с хрустом ломая деревья, выскочил из леса и бросился в атаку, на ходу сбрасывая десант. Кузнецов, не переставая смещаться, взял его на прицел и выстрелил.

Стальной медведь засёк приближающийся снаряд и рванул в сторону на предельной скорости. Уменьшенная копия ядерного взрыва вздыбила почву позади него, сметая многотонную махину, словно деревяшку. «Шатуна» отшвырнуло на десяток метров, и взрывная волна ударила в Кузнецова. Его отбросило куда-то назад, вминая в покрытую испаряющимся мхом землю, и «Искра» полыхнула всплеском волновой активности, ощущая воздействие гамма-излучения. Под воздействием проникающей радиации полимер «Айболита» загустел, сам медблок принялся вкалывать в лопающиеся клетки тела новые дозы желе, и в помутившемся сознании прояснилось.

Полковник открыл глаза и резко дёрнул головой влево, уходя от удара. Атаковавший его «Стриж» с разгона таранил лицевой щиток, и уклониться удалось в крайнюю секунду. Дрон вонзился в землю, Кузнецов припечатал его стальной рамой «Печали» и вскочил, пытаясь понять, цело ли орудие. Пылающая, словно раскалённый орех, «Искра» взорвалась болью, и полковник бросился обратно наземь, уходя от перекрёстного огня. Четвёрка «Медоедов» вела по нему пулемётный огонь на бегу, сближаясь с разных сторон. Кузнецов сорвал с креплений «Печали» гаусс-автомат и перерезал очередью ближайшего противника.

«Медоед» распался надвое точно посреди блока топливной ячейки, и в следующую секунду грудь полковника пробило пулями. Острая боль сменилась уколами «Айболита», и Кузнецов одновременно почувствовал, что не может сделать вдох и что это не мешает ему вести огонь. Вторая очередь отрезала следующему «Медоеду» переднюю пару лап, киберпехотинец кувыркнулся через голову, кубарем прокатываясь по выжженной земле, и полковник добил робота следующей очередью. Оставшиеся два противника перешли на движение зигзагом и атаковали Кузнецова с противоположных сторон одновременно.

Одного из «Медоедов» полковник встретил непрерывным огнём в упор, стремясь скорострельностью гаусс-автомата нивелировать маневренность киберпехотинца. Противника располосовало на части, и спина взорвалась болью. Атаковавший с тыла «Медоед» прицельно расстрелял человеку позвоночник, и Кузнецова бросило наземь лицом вниз. Киберпехотинец промчался мимо и остановился, разворачиваясь. Секунду электроника пыталась определить, уничтожена ли цель, её датчики не нашли в Кузнецове стандартных человеческих параметров, и «Медоед» замешкался, пытаясь понять, может ли мёртвый человек двигаться. Полковник дотянулся до выпавшего из рук гаусс-автомата и всадил в стоящего на месте робота длинную очередь. От переизбытка кинетической энергии стальной скелет «Медоеда» лопнул, окутываясь снопом искр, и разрушенный киберпехотинец завалился набок.

С минуту Кузнецов лежал неподвижно, ожидая потери сознания и сражаясь с дикой болью, изливаемой «Искрой». Потом боль превратилась в сотрясающий сознание гул, но беспамятство не наступало. «Айболит» что-то вкалывал по всему телу, ставшему ледяным и деревянным, в горле сильно першило, и полковник распахнул лицевой щиток в попытке откашляться. Из горла вместо крови выплеснулся небольшой комок грязного полимера, и Кузнецов понял, что внутри комка находится помятая пулемётная пуля. Странно, что «Каракурт» не стал его эвакуировать. Пытающаяся взорвать голову «Искра» ощущает его присутствие и исправность… Надо попытаться встать, пока сюда ещё кто-нибудь не заявился.

Подняться на ноги удалось на удивление легко. Под тяжестью «Печали» тело немного похрустывало и гнулось в том месте, где пулями перебило позвоночник, но пропитанные полимерным желе мышцы сразу же амортизировали искривление в обратную сторону. Боли в спине не было, лишь «Искра» совершенно безбожно рвала мозг на части. Кузнецов вдохнул и захлопнул лицевой щиток. Воздух был заполнен гарью и радиоактивной пылью, но он заметил это не сразу: полимерная роговица отфильтровывала зрительные помехи. Странно, что она не делала этого раньше. Может, он просто не обращал внимания…

Выжженное взрывом пространство простиралось до самого входа в бункер «Вышки», и глаз фиксировал лежащие в разных местах разрушенные скелеты «Медоедов». После взрыва их уцелело четверо, других противников не осталось, но «Искра» ощущала присутствие враждебной массы где-то за железобетонным корпусом «Вышки». Кузнецов приготовил «Печаль» к выстрелу, активировал маскировку и побрёл вперёд. Странно, но после всего этого и орудие, и маскировка исправно функционировали. Вроде гамма-излучение и прочие сопутствующие ядерному взрыву факторы должны были повредить оружие и снаряжение, но полимеры никак не пострадали. В отчётах об испытаниях ядерного оружия ничего не сказано об устойчивости полимеров к радиации…

«Шатун» вышел из-за «Вышки», когда Кузнецова отделяло от неё меньше ста метров. Стальной медведь был фрагментарно повреждён; судя по нестабильным движениям, его электроника частично отказала. Стальной круп, в котором размещается десант, был пуст и сильно замят, реактивный миномёт вырван из спины и валялся в полусотне метрах позади, но все критически важные узлы находились в рабочем состоянии. «Шатун» попытался обнаружить противника средствами визуального наблюдения, но большое расстояние не позволило ему распознать маскировку. Стальной медведь не нашёл цель и поднялся на задние лапы. Бронезаслонки его плечевых пулемётов распахнулись, и «Шатун» открыл веерный огонь, стремясь поразить невидимого человека.

К пулемётным очередям присоединилась установленная в голове скорострельная пушка, и Кузнецов залёг, уходя от свистящих повсюду пуль и осколков. Полковник взял на прицел подвздошный сегмент медвежьего корпуса, за толстой бронёй которого размещался блок топливной ячейки «Шатуна», и выстрелил. «Печаль» вбила ядерный снаряд точно в цель, и Кузнецов закрыл глаза, избегая фотонной вспышки. Грохота взрыва он не услышал: за долю секунды до прихода воздушно-звукового тарана медицинский полимер «Айболита», занявший место разорванных барабанных перепонок, затвердел до состояния гранита и исключил возникновение баротравмы уха. Полимерную сетчатку глаз засветило даже сквозь плотно сомкнутые веки, но её поверхность восстановилась раньше, чем прошла дикая резь в голове, вызванная потоком гамма-лучей.

Резь перешла в становящуюся привычной вибрационную боль, источаемую «Искрой», и Кузнецов вновь ощутил, как «Айболит» вкалывает ему полимеры всеми своими несуществующими иглами. В общем-то, обошлось. Могло быть гораздо хуже, а тут всего лишь боль. Полковник открыл глаза и поднялся на ноги. Оказалось, что его отшвырнуло метров на тридцать и «Вышка» находится дальше. Понять, добавилось ли новых переломов, не получилось. Всё тело гнулось в неестественных местах, но сразу же выправлялось, словно понимало, что совершило ошибку, и торопливо её исправляло.