Наследник Мироздания (СИ) - Соник

на пороге. — Произнеся это, он широко открыл дверь и встал рядом с ней, давая мне возможность зайти. — Давай… Давай я возьму это. — Он взял мои подарки и говорил всё с запинками. По нему было видно, что он очень волнуется. — Я поставлю букет в вазочку и сделаю нам чай. — Он немного помялся и продолжил: — Разувайся… И, эм… Чувствуй себя как дома… Я… Скоро приду.

Когда он договорил, то ушёл на кухню, вместе с моими подарками. Наверное уберёт торт в холодильник, а цветы поставит в вазу, в которую нальёт воды из крана.

Я вздохнул. Больше с облегчением, чем с тяжестью. Сняв ботинки и повесив шарф на вешалку, я прошёл в гостиную, садясь на мягкий диванчик и дожидаясь своего дяди.

Он не заставил себя долго ждать. Послышался звук, что говорил о чайнике, который поставили кипятиться. Рипер зашёл в комнату с высокой стеклянной вазой, внутри неё находился мой пышный букет. Он поставил вазочку на стол, внимательно рассматривая букет.

— Здесь он красиво смотрится.

Он сел на диван, чуть дальше меня и отвёл взгляд в сторону. Не сомневаюсь, что ему также неловко, как и мне. Никто не знал, о чём говорить, поэтому тишина поглотила нас.

Я сидел скромно и замкнуто, всем своим видом показывая, как неловко себя чувствую, а также как сложно начать разговор.

Дядя сидел более раскрыто, но всё же не смотрел в мою сторону. Не знаю, из-за ненависти ко мне или просто каких-то других причин.

Мою голову терзали сотни разных мыслей: ненавидит ли он меня, хочет ли вообще видеть, стоит ли уйти…

Но решимость взяла верх и я резко повернулся к нему и обнял, так крепко, как это было возможно. Прижимаясь к удивлённому телу, я сжимал его кости сильнее и сильнее, стараясь быть как можно ближе к нему, зарываясь в одежду. Через какое-то время он тоже обнял меня, что заставило меня чуть дёрнутся от неожиданности и… заплакать.

Прижавшись сильнее, я начал дрожать и всхлипывать от поступающего потока слёз, которые появились так же внезапно, как меня обняли. Вскоре слёзы перешли в истерику, из-за чего я начал рыдать в голос и жаться к дяде, трясясь от страха и сожаления.

— П-прости… П-прости… П-прошу… П-прости… Мне ж-жаль… П-прошу… П-прости… П-прости… П-прошу… Мне ж-жаль… Умоляю… П-прости… П-прошу… Я так в-виноват… П-прошу… П-прости… Мне ж-жаль… Это м-моя вина… П-прости… П-прости… П-прошу… Мне п-правда жаль… И-извини… П-прости… Я с-сожалею… М-мне жаль… Я в-виноват… М-мне так жаль… П-прости… И-извини… Умоляю… П-прости… П-прости меня… Я в-виноват… Это м-моя ошибка… П-прости… М-мне так стыдно… П-прости… М-мне жаль… М-мне очень жаль… Умоляю… П-прости… П-пожалуйста… П-прости… Это м-моя вина… П-прости… П-прошу… П-прости меня… З-за всё… З-за всё п-прости… Мне т-так жаль… Я т-так виноват… П-прости… Умоляю… П-прошу… П-прости… Я с-сожалею… Я п-правда сожалею… И-извини… П-прошу… Д-дай мне шанс… П-прости…

Пока я плакал и повторял эти слова по нескольку раз, стараясь быть как можно громче, но голос дрожал. Очень сильно дрожал. Я не знаю, сможет ли он хоть что-то понять. Простит ли меня за всё.

— Тише, прошу, не говори так. — Мягкий и тихий голос, чей обладатель лишь нежнее прижал меня к себе, ласково проводя рукой по моей спине. — Не вини себя ни в чём. Ты не виноват. Ты ни в чём не виноват. Тебе не за что извиняться, солнышко.

— Н-но… Р-родители… — Я чуть крепче сжал в кулачках ткань чужой одежды продолжая рыдать и всхлипывать. — Они же у-умерли… И-из-за меня… Э-это моя вина… Я в-виноват… Т-ты тоже согласен… Т-ты тоже так думаешь…

— Нет, солнце. Конечно же нет. — Он мягко прижал меня к себе и продолжил водить рукой по спине. — Я никогда не винил тебя в этом, слышишь? Ты никогда не был виноват в их смерти. Ты ни в чём не виноват. Это моя вина. Если и надо кого-то винить, то меня.

— П-почему?.. — Удивлённо спросил я скозь всхлипы. — П-почему ты винишь себя, а н-не меня?..

— Я должен был их защитить. Я обещал твоему отцу, что защищу вас. Что обеспечу защитой всех троих. Но я не смог. — Он тяжело выдохнул и прошептал: — Лучше бы я позволил вам уехать…

— Н-нет!.. — Воскликнул я, отстранившись от тёплого тела. — Н-не говори так… Если б-бы мы уехали, то т-ты бы остался один… Они бы з-забрали тебя…

— Я бы смог помочь своей семье. — Он мягко улыбнулся, вытирая рукой мои слёзы. — У тебя было бы хорошее детство, будь они живы.

— Н-но… Н-но ты… Ч-что было бы с т-тобой?.. Они бы т-так просто не оставили тебя… — Тёплые руки вытирали мои слёзы и немного успокаивали меня.

— Это была бы уже моя проблема. — Он вздохнул и отвёл взгляд белых глаз. — Давай… Давай оставим прошлое в прошлом? Не важно, что произошло там и кто в этом виноват. Виноваты лишь те, кто убил их, а не мы. — Он ласково посмотрел на меня, положив руку на мою голову. — Давай просто будем помнить их и никогда не забывать? Наша память о них важнее, чем винить себя в произошедшем с ними.

— Х-хорошо… — Слёзы чуть отступили и я был более спокоен. — П-прости, что вёл себя так с тобой. Я никогда не ненавидел тебя. Мне просто хотелось защитить тебя… Я думал, что если ты будешь дальше от меня, то не пострадаешь…

— Ничего, я всё понимаю. Хотя я правда думал, что ты ненавидишь меня. — Он неловко посмеялся, на секунду прикрыв глаза. — Но это всё в прошлом, Инк. Сейчас мы вместе и я рад, что ты решился прийти. Для меня это очень важно.

Я ответил ему лишь мягкой улыбкой, которая сама появилась на моём лице.

— На самом деле я видел, что произошло. — Увидев его ошарашенный взгляд, я вздохнул. — Мама сказала сидеть в кладовке, а сама ушла вниз. Я не послушался и решил посмотреть, что там внизу. Сидя на лестнице я увидел этих убийц, которые просто убили их, а после забрали мои картины. Тогда я и начал винить себя в этом. Поэтому жил в приюте, а не с тобой. Не хотел, чтобы ты пострадал…

— Инк, почему ты сразу не сказал, что видел их? — Он немного прикрикнул на меня, что меня напугало. — Прости… — Он нежно приобнял меня и отстранился. — Ты можешь их описать?

— Я был слишком напуган, чтобы рассматривать их лица. Но я точно помню, что один был в капюшоне! Или оба… Я даже не знаю, монстры это или