Саоми - Ольга Кай

— Убийца! Убийца! Проклятый оборотень!

Ярат на возгласы не оборачивался. Запястья саоми привязали к железному кольцу у верхушки массивного деревянного столба. Палач отошел подальше и взмахнул плетью.

Толпа притихла. Они ждали — крика, стона… Бесполезно. Это я знала наверняка. Но вздрагивала с каждым ударом плети.

Вонг тоже находился здесь. Серхат стояла радом с ним, в ее взгляде читалось злорадство. Женщина-саоми тоже была недовольна приговором, но после разговора с Даеном воздержалась от публичных обвинений в адрес Ярата.

Наконец палач ушел. Ярата окатили водой, смывая кровь, и позволили сесть, приладив к наручникам недлинную цепь. Саоми опустился на камни — спокойный и безучастный. Толпа пошумела, но приближаться к арестанту было запрещено, и люди скоро заспешили по своим делам.

На город опустились сумерки. Редкие прохожие ненадолго задерживались, чтобы посмотреть на сидящего у позорного столба человека, но зрелище быстро наскучивало, потому что осужденный почти не двигался и не реагировал на оклики и оскорбления.

С передачей в плетеной корзинке и официальным разрешением Вонга приближаться к отбывающему наказание саоми я остановилась в нескольких шагах. Ярат сидел, уже несколько часов не меняя позы, словно задремал, но поднял голову, встретив меня удивленным взглядом.

— Что ты здесь делаешь?

— Принесла ужин.

Саоми нахмурился.

— Только не говори, что была здесь весь день.

— Хорошо, я промолчу.

Ярат вздохнул, протянул руки к корзинке. Звякнули цепи.

— Спасибо за еду. Только… не приходи сюда больше.

— Почему?

Саоми поморщился, почесал затылок. Ему не хотелось отвечать. Но мне было понятно его смущение — все-таки подобное наказание считается унизительным и, как Ярат не пытается показать, что почти счастлив сидеть на обозрении зевак, наверняка ему не хочется, чтобы те, кого он считает друзьями, видели его здесь и сейчас.

— Хорошо. Я приду на четвертый день вместе с Даеном.

— Нет, не надо. Пожалуйста. Давай встретимся после. Мне понадобится немного времени, чтобы привести себя в порядок.

— Ладно, — соглашаюсь скрепя сердце. — Я подожду. Но ты же знаешь, долго я ждать не умею.

— Знаю, — улыбнулся Ярат.

Уважая его просьбу, я больше не приходила на Судейскую площадь и вообще не выходила в город. Но жадно расспрашивала тех, кто ходил туда — проведать, посмотреть издалека, все ли в порядке. И ждала.

Человек сидел у столба. Не государственный преступник, не воплощение зла — всего лишь кровный враг. Убийца брата.

Осужденный почувствовал взгляд и поднял голову. Улыбнулся уголком рта. Хотел было встать, но передумал — глядел снизу. На плечах — багровые полосы, следы наказания.

Стиг смотрел молча и не ожидал, что саоми заговорит.

— Даен сказал, ты теперь возглавляешь тайную полицию.

Молчание. Короткий ответ:

— Да.

— Ты ведь ненавидишь Вонга, разве нет?

— Один проигранный поединок — еще не повод для ненависти. Я дал слово, и останусь верен ему, пока правитель следует закону и справедливости.

Ярат хмыкнул.

— Я думал, ты пришел свести со мной счеты.

— Если б собирался, сделал бы это несколько дней назад. Неосторожно поворачиваться спиной к врагу, даже если он сражается на той же стороне, что и ты, — Стиг смерил взглядом фигуру саоми. — Это зрелище послужит мне утешением на первое время.

Полы короткого плаща взметнулись у самого носа Ярата. Толпа расступалась перед новым главой тайной полиции и вновь плотно смыкалась за ним.

Даен пришел на рассвете пятого дня. Распорядился, чтобы с Ярата сняли оковы и подвел ему коня. Саоми потер запястья и, без долгих раздумий, запрыгнул в седло.

Меньше чем через полчаса два всадника миновали восточные ворота дворца и подъехали к полускрытому за высоким декоративным кустарником флигельку. Спешились.

— Здесь есть и теплая вода, и еда, и свежая одежда. Если нужно что-то еще…

— Наверное, мне лучше уехать из столицы? — на вопросительный взгляд саоми правитель ответил кивком.

— Я подумал об этом. Распоряжусь, чтобы принесли вещи и еду в дорогу. Ты хочешь уехать прямо сейчас?

Саоми нахмурился.

— Я хотел бы увидеться кое с кем до отъезда.

— Я ее позову, — одними глазами улыбнулся Вонг. Ярат отчего-то смутился.

— Спасибо.

— Не благодари. Не за что, — Даен похлопал по крупу гнедого, на котором сегодня ехал Ярат. — Этот конь твой. С седлом и сбруей. И еще вот, — Вонг протянул саоми запрятанный в ножны меч. На рукояти не было лишних украшений — лишь витой узор. Ярат принял подарок и, вынув клинок, взвесил в руке. Довольно прищурился.

— Хорош!

— Один из лучших в империи, — уточнил Вонг. — Что передать остальным?

Ярат пожал плечами.

— Да ничего, наверное… Они ведь надолго не задержатся в столице, так что, думаю, мы увидимся, — и помрачнел. — Очень скоро увидимся. Меня ведь пригласили на свадьбу…

— Свадьба — это хорошо, — в карих глазах Даена блеснули лукавые искорки. — Глядишь — и я приеду. Так что надолго прощаться не стоит.

Дружески похлопав саоми по плечу, правитель пожелал ему счастливой дороги, куда бы тот не поехал, и ушел по дорожке среди зацветающего кустарника.

Ярату понадобилось совсем немного времени, чтобы вымыться и одеться. Саоми спешил, сам не понимая — зачем. Заправил штаны в новые сапоги из мягкой кожи, надел поверх светлой с неброской вышивкой рубашки синюю безрукавку, заплел волосы, опоясался ножнами и вышел на улицу.

День еще только начинался. Свежо, воздух пахнет цветами, в чистом небе — ни облачка. Столица пока спит, и здесь, во дворцовом парке, тоже тихо и спокойно.

Тихонько заржал гнедой. Саоми подошел к нему и принялся расчесывать пальцами длинную гриву. Вспомнил, что Даен не сказал, как зовут коня, а значит надо бы придумать имя самому…

Торопливые шаги на парковой дорожке. Ярат не оборачивался, пока не почувствовал взгляд Инги. Девушка вглядывалась в его лицо, потом неуверенно подошла ближе.

— Как ты?

— В порядке.

— Даен сказал, что ты уезжаешь.

— Да, — саоми невесело улыбнулся. — Так будет лучше.

— Для кого? — Инга прищурилась. В следующий миг ее рука взметнулась, Ярат успел перехватить запястье.

— Не смей! — девушка вырвала руку. — Я хочу тебя ударить — и ударю!

Саоми подчинился, позволив стукнуть себя кулаком в грудь. Несильно. Инге было неинтересно бить того, кто не сопротивляется.

— Ты так ничего и не понял, — устало вздохнула она.