Eurocon 2008. Спасти чужого - Андрей Синицын

Дурь-то дурь, но ведь сработало, как ни странно...

– И Аська потом ничего не заподозрила? Стрелять – стреляли, а где шрамы?

– Да шрамов-то у меня полно. Выбирай любой...

– А как так вышло, что Фёдор остановил машину в точности напротив «Солнечного храма»?

– Это я бы и сам хотел узнать.

– Вы что, с тех пор с Фёдором не встречались?

– Нет.

– Почему?

– Боюсь, морду ему набью при встрече.

– Полагаешь, он это сделал умышленно?

Усмехнулся:

– Есть другие варианты? Подвёз к самому входу, а там этот ваш... Порфирьев...

– Какой же он наш? Он из прокуратуры...

– Ну из прокуратуры...

– То есть дальше всё происходило без тебя... Эсэмэски, как я понимаю, тоже никакой не было?

– Эсэмэски?

– «Горите вы синим пламенем!»

Чем дальше беседовал со мной мужественный и несгибаемый спасатель Костик, тем большую он ощущал неловкость. Это было заметно невооружённым глазом. Примерно так, протрезвев, вспоминаешь собственные вчерашние выходки.

– Да не было, конечно...

Я потёр подбородок.

– Что ж, поздравляю. Охмурил в рамках законности... А, нет! С наганом ты, Костик, подставился.

– Он травматический.

– Хотя бы и травматический. Покупается по разрешению, в другие руки не передаётся...

Костик повеселел вновь.

– Так а я что, против? – сказал он. – Изымайте, штрафуйте. Срок мне за это, если светит, то условный...

Настолько был счастлив в личной жизни, что и не напугаешь его ничем. Впрочем вскоре на мужественное чело спасателя набежала лёгкая тучка.

– Только, пожалуйста... Аське...

– Ни словечка, – заверил я. – О проделках твоих от меня Анна Владимировна ничего не узнает. Кстати, встречная просьба...

Анархист-одиночка Фёдор и впрямь смахивал на медведя.

– Какая мокруха, начальник? – вскричал он, пяля на меня честные медвежьи глазёнки. – Из пугача палил!

– Зачем потом выкинул?

– Да из-за Костика же! Мы с ним как уговаривались? Я палю – он выпадает наружу. Я уже газанул – смотрю, а он лямкой рюкзака за щеколду ремня безопасности зацепился. Я – назад. Начали отцеплять – не получается. А время-то идёт! Баба-то его вот-вот опомнится! Ну я в порядке мотивации пугач выкинул, вроде как от орудия убийства избавляюсь, – и опять по газам...

– А если бы догадалась, что пугач?

– Костик сказал, она в этом деле не секёт...

Чего ни в коем случае не скажешь о следователе прокуратуры Порфирьеве. А он, согласно показаниям свидетельницы Чебурахиной, взял пистолет, стёр отпечатки да ещё и примолвил что-то вроде: «Хотел на вас убийство повесить». Шутил, что ли? Странные шутки у следователей прокуратуры...

Впрочем, ей могло и послышаться.

– Кто-нибудь ещё там был – перед входом?

– Н-нет... не заметил.

– И фамилия Порфирьев тебе ничего не говорит?

– Порфирьев?

– Порфирьев Пётр Сергеевич.

– Следователь, что ли? Так он вроде Порфирий Петрович...

Медвежьи глазки смотрели на меня искренне и преданно.

– Знаешь его? – Я предъявил фотографию Порфирьева.

– Н-нет... Точно нет. Уж больно приметный.

– Хорошо. Тогда такой вопрос: почему свернул на Обводный? Почему остановился именно там?

– Н-ну... надо ж было куда-то свернуть! Смотрю: место вроде подходящее, мрачное... Там и тормознул.

– А кто тебе перед этим по мобильнику звонил?

– Не помню.

– Вспомни.

– Правда не помню!

– Ингмар?

– А это ещё кто такой?

Мурыжил я Феденьку довольно долго, но чернорубашечник-махнопродавец, кажется, и впрямь мало что знал. Пришлось отпустить с миром.

– Ну? – ворчливо приветствовал меня Михалыч. – Никак с версией пожаловал?

– С версией, товарищ генерал.

По высочайшему соизволению его превосходительства я присел на стул и раскрыл папку.

– Огласи тогда...

Я огласил:

– Официально «Солнечным храмом» Порфирьев не занимался, но сам ход событий подсказывает, что компромат он на них копил в течение долгого времени. И не только на них. Два года назад его племянница была вовлечена в подобную секту. До сих пор никто не знает, куда делась. Дальше. В июне сего года при странных обстоятельствах гибнет некий Громыко Станислав Андреевич. На место происшествия выезжает следственно-оперативная группа РОВД и представитель прокуратуры, от которого Порфирьеву становится известно о случившемся. Полагаю, Пётр Сергеевич владел определённой информацией о связи погибшего Громыко с «Солнечным храмом». Грубо превышая свои полномочия, он именем прокурора оказывает давление на райотдел милиции и берёт предварительную проверку на себя. Прокурор, однако, утверждает, что ни устной, ни письменной санкции он Порфирьеву на вышеупомянутые действия не давал. Несмотря на ряд промахов, Порфирьев выясняет главное: имела место инсценировка смерти, а сам Станислав Громыко незаконно лишён свободы и находится в подвале «Солнечного храма».

Михалыч засопел, нетерпеливо шевельнул пальцами. Я отдал ему папку и продолжал:

– Под нажимом похитителей Громыко звонит жене и, запугав её, так сказать, явлением с того света, вынуждает выполнить несколько поручений, в том числе нанять транспорт, на котором затем было совершено похищение певца. Порфирьев пытается связаться с майором Солдатенковым, ведущим дело о похищении, но тут исчезает на несколько дней свидетельница Анна Владимировна Чебурахина, жена Громыко.

– Причина? – буркнул Михалыч, шурша бумагами.

– Испуг. Нервный срыв. Пряталась у знакомых. Боялась новых звонков, отключила сотовый телефон. Спустя четыре дня Порфирьев, потеряв из виду Чебурахину, по собственной инициативе является в «Солнечный храм» и пытается расколоть Ингмара, главу фирмы, в частной беседе. Тот, видимо, пытается его убрать. Возможен и другой вариант. Положение тел погибших наводит на мысль, что именно в это время Станиславу Громыко удалось освободиться и разоружить охранника. Так или иначе, но в результате возникшей драки была повреждена газовая труба. Затем в загазованном помещении был произведён выстрел, что привело к взрыву. Подробности пока неизвестны. Экспертиза работает...

– По собственной инициативе... – недовольно пожевав губами, повторил Михалыч. – Не многовато ли инициатив?

– От строгача до увольнения, – уточнил я. – Это будь он жив. Но он погиб. Выговор посмертно не навесишь. А вот как именно он погиб – решать нам.

– Ну, не дави, не дави... Эта твоя Чебурахина! Как она оказалась на месте пожара?