Тёмная Сущность. Том 1 - Ден Нижегородцев

class="p1">— А ты и её успел уестествить, да? — усмехнулся Эквион, покачав головой. — Не отрицай, уж я-то тебя знаю как облупленного, братец. Но нет, Пармеллу Эквиару позже выбрал отец, польстившись на её благородное происхождение и достойное приданое. А ту шлёндру я подловил в тёмной подворотне да прирезал по случаю. Это было ещё до нашего с тобой знакомства. Труп так и не нашли, а я навечно забыл её имя. Вот такая любовь. С тех пор я в эти грязные игры не играю. Предпочитаю всё по-честному — выпивка, драки, соитие и никаких сожалений. У тебя научился, между прочим. Нравится мне это в вас, демонах — нет раскаяния, нет колебаний, нет угрызений совести. Лишь холодный расчёт, удовлетворение потребностей и вечная погоня за славой. Даже завидно…

— Не стоит завидовать, братец. Оно вроде как ты сказал, да только больше походит на вечный голод, который ничем невозможно утолить. Правда, понял я это только теперь, когда оказался в теле человека, — я вздохнул, покачал головой, а затем высказал неожиданную мысль: — Неужто это из-за неё ты вознамерился стать первым мечом Тенебриса, наплевав на все устои своей семьи? Мечтаешь, чтобы отец и братья грызли землю, глядя на твои победы и развязность всего лишь из-за одной неверной куклы, что разбила тебе сердце?

— Нокс, ты решил мне морали читать? — Эквион нервно рассмеялся, однако в его голосе сквозило явное раздражение. — А много ли ты встречал верных?

— Э… — я даже смутился от такого вопроса. — Бывало, что и мне отказывали. Просто о поражениях как-то не принято вещать во всеуслышание, знаешь ли. Так что да, порой встречаются любящие и верные.

— Если сильно повезёт, и то лишь до поры до времени, — усмехнулся агонист. — Всё однажды пресыщается, даже самое сладкое вино и самая прекрасная дева. Кошечка и ты тому яркий пример. А меня моя жизнь вполне устраивает.

Мы продолжили путь в молчании. Лишь карканье ворон и хруст снега под сапогами разбавляли тягостную тишину. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда мы наконец вышли на утоптанную тропинку и ускорили шаг. Холод пробирал до костей, я успел основательно промёрзнуть и нагулять зверский аппетит. Как же хотелось поскорее оказаться у тёплого очага, опрокинуть рюмку водки, приступить к трапезе, а затем понежиться в объятьях демоницы!

— Как думаешь, Нокс? — нарушил молчание Эквион, когда впереди уже показались очертания поместья. — Долго нам ещё мёрзнуть в этой проклятой глуши?

— Аурелии всё же удалось мало-мальски освоить магию стихий, — с отеческой гордостью пояснил я. — На днях Кайра начала обучать её магии крови. Не хочу загадывать, но думаю, очень скоро мы вернёмся домой!

— Отличная новость! — радостно воскликнул агонист. — А то это приключение порядком затянулось. Если поначалу было ещё весело, теперь лишь смертная тоска. Хорошо хоть есть кошечка… — он вдруг осёкся, а затем продолжил, явно преодолевая неловкость: — Нокс, не пойми меня превратно, но у меня к тебе один вопрос. Никто другой мне не поможет.

— Нелады с принцессой? — злорадно усмехнулся я. — С ней не так легко сладить, как ты думал, верно?

— Точно, — со вздохом кивнул Эквион, потирая покрасневший от холода нос. — Клянусь своим чревом, я ничего не понимаю. Кошечка была ласковой и приветливой, но с тех пор, как ты обо всём узнал, её будто подменили. Она постоянно скандалит, выгоняет меня из постели и швыряется всем, что попадётся под руку!

— О… — протянул я. — Мне это прекрасно знакомо.

— Только не говори, будто она постоянно так истерит? — озадаченно почесал лоб агонист. — И что с этим делать?

— Ты всегда можешь её прирезать и закопать в лесу, прямо как ту шлёндру, — заговорщицки понизив голос, со зловещей ухмылкой ответил я. — Скажешь, мол, заблудилась или сбежала. Кайра совершенно точно не помчится её искать. Главное, будь убедителен перед Аурелией.

— А менее радикальный способ есть? — немного подумав, спросил Эквион. — Ядрёна копоть, я же потом опять со скуки изнывать буду!

— Тогда следует её связать, затем отхлестать плёткой и грубо овладеть. Не сдерживай своего внутреннего зверя, братец. Заодно и тоску развеешь.

— Хорош дурачиться, я же серьёзно…

— А я не шучу, — остановившись и посмотрев ему в глаза, ответил я.

— Она больше не рабыня, — заметил Эквион, прищурившись.

— Не имеет значения. Дело в том, дружище, что этой принцессе подобные пытки чудным образом приходятся по вкусу. Не спрашивай, я сам не понимаю. Но учти, она будет сопротивляться, брыкаться, кусаться и крыть тебя на чём свет стоит. А успокоится только после экзекуции. И вновь будет ласковой послушной кошечкой какое-то время. Как начнёт капризничать — повтори. Боюсь, других вариантов совладать с ней нет.

— Сучьи потрошки, кажется, я что-то подобное слышал, — задумчиво произнёс Эквион, взвешивая мои слова. — Лады, мне такой шабаш не по нутру, но стоит попробовать. Прирезать-то завсегда успеется.

— Только постарайся сделать так, чтобы не поднять на уши весь дом, — серьёзным тоном посоветовал я. — Заранее подготовь подвал и замани её туда под каким-нибудь благовидным предлогом. А дальше действуй, как я сказал.

— Да понял я, не дурак. Займусь подготовкой сразу после ужина.

* * *

Я тихонько постучал в дверь условным стуком. Спустя несколько мгновений она отворилась, и я скользнул в сумрак комнаты. В нос ударил аромат благовоний, и в тот же миг я очутился рядом с Кайрой. Её объятия оказались такими же жаркими, как и её взгляд. Весь долгий вечер я томился ожиданием этой минуты, мечтая о поцелуе той, без которой теперь жизнь казалась пустой и бессмысленной.

Гамма чувств, терзавших меня в эти дни, была столь яркой, насыщенной и необузданной, что я едва мог держать свои желания и эмоции в узде. Но ожидание стоило награды.

— Леди Кайра, — отстраняясь, тихо проговорил я. — Неужто мне суждено теперь постоянно прокрадываться к вам среди ночи, словно вору?

— Потерпите, архонт, — ответила демоница с тёплой улыбкой. — Я не хочу, чтобы Аурелия отвлекалась от учёбы. У нас только-только наладилось полное взаимопонимание и доверие.

— Думаете, она будет против, если узнает, что теперь мы с вами вместе не только для конспирации, но и по-настоящему?

— Не забывайте, она воспитана в строгих нравах, — вздохнула