Логово гадюк (ЛП) - Найт К. А.

— Так ты работаешь с Триадой? Сколько членов тебе пришлось отсосать, чтобы они вообще обратили на тебя внимание? — неприятно подкалываю я.

Она рычит и засовывает руку глубже, режет мою кожу, но я даже не реагирую, что ей не нравится.

— Нет, они хотят, чтобы ты сдох. Мы заключили сделку, чтобы ты был у меня. Сейчас твою маленькую шлюху и братьев убивают.

— Сомнительно, — насмехаюсь я. — Ты никогда не сможешь их убить, особенно Рокс, эта сучка слишком упряма, чтобы умереть.

При упоминании ее имени Дафна рычит и проводит ногтями по моей истерзанной груди, заставляя меня хрюкать от боли, когда она пускает мне кровь.

— Да? Тогда она проживет достаточно долго, чтобы вернуть твое разбитое, окровавленное тело. Ты умрешь сегодня ночью, как и должен был тогда, но это не значит, что мы не можем сначала немного повеселиться.

Она трепещет ресницами, ее полурасплавленное лицо вытягивается в то, что, как я предполагаю, должно быть соблазнительным выражением. Господи, как я раньше трахал эту женщину?

— Нет, спасибо, я бы лучше засунул свой член в цепь бензопилы, это было бы куда веселее, чем твоя пизда.

Я смеюсь.

Она вонзает ногти в мой живот, заставляя мои внутренности хрустеть, пока ругаюсь на нее. Смеясь, Дафна отстраняется и слизывает мою кровь со своих ногтей, от чего у меня возникает рвотный рефлекс.

— У тебя с мозгами полный пиздец.

— Верно, но я устала от разговоров. Как насчет того, чтобы воссоздать старые добрые времена?

Она вынимает нож из кармана и освещает его на свету, показывая мне.

— Это тот самый нож, который я использовала на тебе в прошлый раз. Я сохранила его на память, но потом тебе пришлось взять и выжить, не так ли?

Я не отвечаю, просто скрежещу челюстью, останавливая вспышки, которые возвращаются ко мне, как я очнулся в больнице с трубками в горле, когда я паниковал. Я отказываюсь позволить ей увидеть, как сильно она влияет на меня, как ужас заполняет мое тело. Я отказываюсь давать ей еще больше власти надо мной, чем она уже имеет.

Забравшись на кровать рядом со мной, она проводит ножом по моему лицу, но я отворачиваюсь. Сука рычит и хватает меня за подбородок, притягивая к себе, и ее губы прижимаются к моим. От ее вкуса у меня начинается рвота, я вырываюсь и бью ее головой за то, что она дотронулась до меня. Она отступает с криком, но через мгновение возвращается, нож приставлен к моему члену, ее губа разбита и кровоточит, что заставляет меня ухмыляться.

— Интересно, а твоя маленькая Рокси в курсе, как тебе раньше нравилось причинять мне боль? Что это тебя заводило? Что тебе нравилось смотреть, как я делаю это с другими? — шепчет она.

Я не могу удержаться от ухмылки.

— Это был единственный способ, которым я мог кончить с тобой. Я даже не осознавал, что это так классно до нее. Мне тоже нравится делать ей больно, но ей это чертовски нравится, она кончает на мои пальцы и язык от боли, в то время как она также трахается с моими братьями.

Я бросаю это Дафне в лицо, зная, что она всегда хотела и их тоже, власть и деньги, которые она могла бы получить, будучи их девушкой. Но они ненавидели ее, чувствовали страх этой суки и разглядели правду раньше, чем даже я. Она вонзает нож в мое бедро рядом с членом, и я замираю, когда она рычит:

— Она все равно мертва! — кричит она, прежде чем сделать глубокий вдох. — И скоро ты тоже будешь мертв, а я стану королевой, у меня будут деньги и власть.

Я фыркнул.

— Ты бредишь. Когда Триада закончит с тобой, они убьют тебя. Они не смогут тебя продать, ты слишком уродлива для такого. Нет, они сделают это быстро. Ты ― ничто. Просто засохшая, старая, копающаяся в золоте сука. Ты никогда не станешь чем-то большим.

С воплем она встает на меня ногами и начинает наносить удары. Крики застревают у меня в горле, я дергаюсь, пытаясь вырваться, моя кровь покрывает лезвие ее ножа и забрызгивает ее руки и кисти, пока она дико кричит.

Черт!

Я не могу умереть здесь, я просто не могу…

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

РОКСИ

Мы мчимся к дому. Тони, Сэм и остальные едут за нами на другой машине. Я не жду их. Эта мразь убьет его, но сделает это больно. Пора этой суке сдохнуть. Я устала от того, что ее призрак причиняет ему боль.

Только я могу положить этому конец.

Чем дальше мы удаляемся от города, тем тише становятся дороги. Дизель передает еще оружие, которое было у них в машине, и его рюкзак снова при нем. Только на этот раз на нем веселое, огненное солнце. Серьезно, он их коллекционирует, что ли?

Мне нужно будет изучить это дерьмо, как только мы вернемся, потому что так странно видеть этого большого, плохого, сумасшедшего, красивого парня… со сверкающим смешным рюкзаком за спиной. А еще это странно сексуально. На этот раз я не спрашиваю, что в нем.

— Дизель, ты налево, я направо. Остальные идут через черный ход. Понятно? — Райдер смотрит на меня, пока ведет машину, его рука на секунду хватает мою и сжимает. — Мне нужно, чтобы ты вытащила моего брата. Он будет где-то на втором этаже.

Я втягиваю воздух, понимая, что он доверяет мне это, но киваю и крепче сжимаю биту между ног.

— Эта сучка ― моя.

Он ухмыляется и смотрит обратно на дорогу. Она длинная и извилистая, мы едем по холму к освещенному особняку на вершине. Отсюда я могу видеть стеклянные балконы, окружающие белое двухэтажное здание. Красивый, блин, дом, жаль, что к концу этого вечера его сравняют с землей.

Мы подъезжаем к воротам и выходим, все охранники вооружены до зубов. Но когда подъезжает другая машина, мы все наставляем пистолеты и ждем, фары слегка ослепляют нас, пока дверь со стороны водителя не открывается и оттуда не вываливается Кензо.

Он ухмыляется нам.

— Не думали, что сможете разобраться с этим без меня, верно?

Он смеется, шагая к нам. Его грудь прикрыта жилетом, но он слегка наклоняется в одну сторону.

— Нет, возвращайся домой, брат, — рявкает Райдер. — Ты ранен.

Он закатывает глаза, когда доходит до нас и крепко целует меня.

— Привет, дорогая. Не думала же ты, что я позволю тебе получить все удовольствие, а?

— Кензо… — начинает Райдер, но Кензо рычит на него.

— Он и мой брат тоже. Я здесь, я не собираюсь возвращаться домой, и ты тоже. Мы делаем это вместе. Каждую минуту, которую мы теряем, он может умереть, так что хоть раз просто заткнись и послушай меня, — огрызается Кензо, но потом смягчается. — Со мной все будет в порядке, доктор дал мне болеутоляющие, чтобы мышцы не болели и швы не разошлись, пока я не сделаю какую-нибудь глупость.

— Черт! — кричит Райдер, но поворачивается, чтобы посмотреть на дом, понимая, что он прав. — Хорошо, но держись поближе ко мне, — требует он.

— Понял, брат.

Кензо смотрит на меня сверху вниз и подмигивает.

— Не думай, что я забыл о нашем пари. Док сказал, что ты даже плакала, как мило. Я знал, что ты меня любишь.

— Ни хрена я не плакала. Мне пылинка в глаз попала. Я все еще ненавижу твои кишки, — рычу я, приподнимаясь на цыпочки и крепко целуя его. — Не делай глупостей.

Я поворачиваюсь к Райдеру, хватаю его за рубашку и притягиваю к себе, целуя и его тоже. Он стонет мне в рот, когда я отстраняюсь, задыхаясь, потом меня резко разворачивают. Это уже Дизель целует меня.

— Позже, Птичка, — обещает он, приподнимая и ставя меня на ноги.

Мое сердце бьется, возбуждение течет по моим венам, но сейчас не время. Мне нужно спасти одного человека, и я собираюсь называть его Принцессой Гарреттом до конца наших дней. Он может называть меня своим рыцарем в сияющих доспехах.

Я все еще в платье, но Райдер без слов застегивает на мне броник. То же самое он проделывает со своим жилетом, и мы направляемся к воротам. Мы не пробираемся через них и не издаем звуков, Дизель просто подрывает эту хреновину, все время потешно ухмыляясь. Клянусь, я понимаю, почему люди боятся его, но когда я смотрю на Ди, все, чего я хочу, это прокатиться на этом сумасшедшем поезде.