Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ) - Мах Макс

— А из-за чего? — прищурилась Лиза. — Из-за наших магических говнюков, поставивших свои семьи на грань вырождения? Перетопчутся!

— Да, нет, — отмахнулась Анна. — На наших пуристов мне плевать. Но вот если начнется война…

— Ну так он не мальчик, — пожала плечами дочь. — Закажи ему артефактные очки, чтобы видел магию. Не может быть, чтобы никто такой девайс до сих пор не придумал. Пару-другую оберегов. Защиту разума. Порт-ключи на все случаи жизни. Бронежилет из кожи дракона… И что-нибудь убойное, вроде Эрмининого Энфилда или твоего Ремингтона. Мы с Изи впишемся. Зачаруем, и будет у него эрзац волшебной палочки…

Что ж, это была хорошая идея, и ее следовало хорошенько обдумать, а пока суд да дело начать потихоньку собирать «приданное». Мало ли какие чудеса могут найтись среди артефактов, хранящихся в сейфах Гномьего банка в Цюрихе и Гринготса в Лондонр.

«Да и в замковых закромах надо будет покопаться, глядишь и снарядим адмирала на войну…»

Эпизод 3 : Энгельёэн-мэнор, 1 сентября 1994 года

Платформа 9¾ это такое место, где можно встретить буквально всех, у кого есть дети, внуки или воспитанники школьного возраста. И не захочешь, да все равно пересечешься и с этим, и с тем, не говоря уже о друзьях и родственниках, врагах и недоброжелателях. Анна за сорок минут до отхода Хогвартс-экспресса успела «поручкаться» и расцеловаться с полутора десятком друзей и близких знакомых, большинство из которых одновременно являлись ее союзниками по «партийному блоку». Поклонилась с той или иной степенью уважения, — от искреннего до снисходительного, — с еще большим количеством людей. Однако переговорила, пусть даже накоротке лишь с несколькими. И еще одному просто шепнула пару слов «на ушко». Этим последним был не кто иной, как ее собственный вассал Фрэнк Лонгботтом. За прошедшие два года в их с Анной отношениях ничего не изменилось. Фрэнк затаил обиду, смотрел на нее хмуро, а периодами даже зло. Говорил мало, едва ли не цедя слова сквозь зубы. В общем, хамил, забывая временами даже о правилах приличия. Причем, с его женой — Алисой все обстояло с точностью до наоборот. Давняя дружба возродилась, словно бы и не было перерыва в десять лет. Невилл тоже вел себя вполне дружелюбно, хотя Фрэнк наверняка его подзуживал не дружить с девчонками Энгельёэн и не ходить к ним домой в гости. Однако в этом вопросе мальчик ориентировался скорее на мать, чем на отца. Фрэнка он боготворил, все больше и больше походя на него повадками и манерой колдовать, но вот к его мнению относительно семьи Энгельёэн был попросту равнодушен. Отца Невилл почитал, мать же — нежно любил, а она, как он знал, была близкой подругой леди Анны. И, будучи неглупым мальчиком, парнишка выбрал в этом вопросе сторону Алисы, тем более что после некоторых событий он терпеть не мог Дамблдора, да и приходившие к ним в дом авроры, являвшиеся старыми друзьями Фрэнка, ему не нравились. Невоспитанные, грубые, а временами попросту хамы. Ну и последним пунктом программы, было пренебрежительное отношения отца к своей матери. Невиллу и самому было, что припомнить излишне строгой бабушке, но изгнать старуху из дома? Это было уже чем-то, что находится по ту сторону Добра и Зла. Анна обо всем этом знала, но до поры до времени не вмешивалась, полагая, что Фрэнк перебесится и придет в норму, но время шло, и, чувствуя свою безнаказанность, — возможно, лишь интуитивно, а не по здравом размышлении, — лорд Лонгботтом становился только злее и несговорчивее. И, в конце концов, Анне надоело делать из себя добрую «самаритянку» на дамблдоровский манер.

«Не хочет по-доброму, — решила она, перехватив очередной гневный взгляд Фрэнка — значит, будет по-плохому».

— Сегодня в 14.00 у меня на Пэлл-Мэлл, — шепнула она Фрэнку, проходя мимо. — Явка обязательна!»

Вассалитет, если не закручивать гайки, предоставляет человеку практически полную свободу. Но в то же время, в распоряжении сюзерена имеются некие инструменты власти, чтобы в случае надобности приводить своих вассалов в чувство без крайних мер, вроде усекновения головы. Средства эти, порой, весьма эффективны, но власть сеньора все-таки не абсолютна, так что в распоряжении вассала то же имеются особые средства, пригодные для саботажа и противодействия. Так что, ремарка «явка обязательна» имела целью предотвратить любые возражения Лонгботтома. Теперь он обязан был явиться к ней, даже если для этого придется подняться со смертного одра. Таковы правила, таков механизм вассалитета, и Фрэнк вынужден был подчиниться. Пришел, сел в предложенное кресло и зло уставился на Анну, расположившуюся за своим рабочим столом. Чай, не дружеские посиделки у камина, а деловой разговор. И это еще эвфемизм, поскольку Анна не собиралась больше цацкаться с Лонгботтомом, — уже не маленький, должен понимать, — и беречь его ранимое Эго тоже не будет.

— Вот что, Фрэнк, — сказала после довольно-таки долгого молчания, — возможно, это наш последний разговор, потому хочу с тобой объясниться прежде, чем перейдем к главному блюду.

— Что значит, последний? — Посмотрел на нее непонимающе мужчина.

— А то и значит, что последний, потому что, скорее всего, мы с тобой больше общаться не будем. Совсем, если еще не понял. Никогда.

— От дома отлучишь? — он все еще ничего не понимал, и немудрено. Он про такое слыхом не слыхивал, вот и «тупил».

— Вроде того, — кивнула Анна. — Но это после. А сейчас кое-что о тебе и обо мне.

— Ну-ну…

Хамство, конечно, но Анна решила не пресекать. Пусть себе резвится пока есть такая возможность!

— То, что я сделала для твоей семьи…

— Я тебя…

— Да-да, Фрэнк, ты меня не просил. А теперь закрой рот и слушай.

— Ну-ну…

«Ну, как же! Мужчина! Последнее слово должно быть за ним, и никак иначе…»

— Так вот, — продолжила она вслух, — то, что я для вас сделала, было сделано для друзей, какими мы были когда-то.

— Я…

— Ты, Фрэнк, прикрыл меня в том бою в Годриковой впадине, и это был не первый раз, когда мы дрались плечом к плечу. В память о тех днях я, собственно, и взялась провести ритуал. Вассалитетом, если честно, я собиралась защищаться от твоей матери, а не от тебя. Но, как оказалось, ошиблась в своих расчетах. Упертым подлецом оказался именно ты.

— Это я-то подлец? — зло хохотнул ей в лицо Фрэнк. — Ты темная колдунья, приносящая человеческие жертвы, смеешь называть меня подлецом? Прав Дамблдор из темных ничего хорошего получиться не может!

— Опять Дамблдор! — усмехнулась Анна, совершенно не обидевшаяся на брошенное оскорбление. — Везде Дамблдор. Только никогда не там, где он нужен!

— Молчать! — рявкнула, увидев, что Фрэнк не угомонился. — Слушать и отвечать!

— Ну-ну…

Прозвучало уже не так бодро, но все-таки прозвучало.

— Где был Дамблдор, когда Волан-де-Морт убивал Джеймса?

— Он не мог поспеть везде…

— Хорошо! — кивнула Анна. — Приведи пример того, как и где он успел! Ну, я жду!

— Он победил Гриндевальда!

— Сорок лет тому назад. А где он был в ту войну? Где он был, когда мы с тобой дрались с пожирателями около полуразрушенного дома Поттеров? А когда напали на вас, что же он не пришел вам на помощь? Молчишь? И правильно делаешь. Я исчезла, и никто меня не искал. Живых друзей не осталось, родственников тоже… А Дамблдор? Отчего бы ему тогда было не озаботиться моей судьбой? А вами с Алисой? Вы десять лет лежали в Мунго, а он вспомнил о ритуале только для того, чтобы прищучить меня. Хороший человек, добрый друг и мудрый учитель, не правда ли? Сириус безвинно сидел в Азкабане. Шесть лет сидел, и никто даже не пошевелился помочь… Да, просто спросить его с глазу на глаз. Слушай, Сири, а с какого прибабаха ты предал своего лучшего друга и его семью? Почему об этом думали Блэки, а не Великий Светлый?

Фрэнк молчал. Наверное, он мог бы найти контраргументы, но он был не так умен, как Дамблдор, способный выкрутиться даже в случае, если его поймают над свежим трупом с палочкой, которой только что наколдовали Аваду.