Роковой рубин - Дебора Смит

— Что ты делаешь? — строго спросил Бен, когда Шарлотта как ни в чем не бывало начала развязывать тесемки.

— Я — инспектор Ассоциации бывших бойскаутов. — Она поднесла к его лицу веревку, демонстрируя узлы. — Должна заметить, этот плоский узел не вполне отвечает нашим стандартам.

— Скауты не лазят в чужое имущество, — растерянно глядя на нее, он взял ее за руку.

— Ты прав. Это отвратительно! — И после суровой паузы добавила: — Если только не делается из благих побуждений.

— Шарлотта! — предостерег он.

— Может быть, содержимое этого мешочка как-то объяснит нам поведение Джейка. Может быть, найдется хоть слабый намек на то, что он еще любит мою сестру. Что-нибудь такое, о чем я могла бы ей рассказать, чтобы поддержать ее. Разве она не заслужила?

Бен вздохнул.

— Ты слышишь этот шум? — спросил он. — Это хрипит моя совесть, задушенная твоими представлениями об этике.

— Бенджамин, ты удивительный человек. Напомни мне потом сделать твоей совести искусственное дыхание. — Она быстро развязала мешочек. — Так, истрепанная Библия — одна штука. Материал для духовного чтения. Это хороший знак. — Она положила Библию себе на колени. — Трубочный табак — одна пачка; длинная курительная трубка… — Голос Шарлотты задрожал, и она замолчала, печально глядя на трубку, украшенную у основания чашечки кольцом из крошечных гранатиков.

— Что ты? — спросил чуткий Бен.

— Это трубка доктора Рейнкроу. Я ее помню.

— Тоже хороший знак? — сухо заметил Бен. Пачка табака и трубка поместились поверх Библии.

— Хороший, не хороший… — Шарлотта уже рассматривала большой мягкий сверток из оберточной бумаги. В этом свертке оказались вырезки из газет и журналов, точнее, вырванные страницы газет и журналов. Как и сам сверток, они были истерты и истрепанны. — Ага. Посмотрим, что же так сильно интересовало его, что он нанес столь крупный ущерб тюремному собранию журналов. — Она раскрыла первую.

Бен усмехнулся:

— Неужели реклама моющего средства для зубных протезов? Я потрясен. Мне казалось, у Джейка зубы свои.

— Это руки Сэмми. Она держит тюбик, — тихо сказала Шарлотта, и они с Беном недоверчиво посмотрели друг на друга.

— Но откуда он мог это знать? — недоумевал Бен.

Шарлотта пролистала остальные страницы и покачала головой. Обилие и разнообразие товаров и продуктов, от великолепных драгоценностей до гаечного ключа, объединяло только одно — они все изящно покоятся в безупречных руках Сэмми.

Бен взял у нее конверт и сам еще раз просмотрел все.

— Наверное, в стране вообще не очень много моделей такого профиля. Но все равно странно, что ему попадались только рекламы, где Сэмми.

— Здесь нет ни одной другой. — Шарлотта указала на верх страницы. — И обрати внимание на даты. Он начал собирать эту коллекцию сразу же, как только оказался в тюрьме. О, Бен… — Ее голос опять прервался.

Бен бережно сложил эти страницы и положил обратно в конверт.

— Неважно, откуда он знал, что это ее руки, важно, почему он все это собирал. Он всегда любил ее. Ты еще сомневаешься? — И Бен положил конверт ей на колени.

— Я уже не знаю, что и думать, — чуть смягчилась Шарлотта. — Если он любит ее, то почему так плохо с ней обращается? Почему не скажет ей об этом прямо?

— Я тоже этого не понимаю. — Бен чуть помолчал. — Но знаешь, я ведь и сам ждал слишком много лет, чтобы открыть тебе мои чувства. — Он смущенно покашлял. — И тоже собирал меню всех ресторанов, в которых ты работала.

Шарлотта растроганно поцеловала его.

— А я стащила у тебя один блокнот и горсть визитных карточек. И до сих пор их храню.

Бен удивился:

— Как тебе это удалось? Ты ведь была у меня в офисе только один раз — в тот день, когда мы познакомились. Когда Сэмми меня наняла.

Она мрачно кивнула.

— Ну да. Вот тогда и стащила. Мне было всего шестнадцать лет. Несовершеннолетняя. Отлично получилось, ты и не заметил. — Она чуть помолчала. — Зачем? Я и сама тогда не понимала.

Бен прижал лоб к ее лбу.

— Я изо всех сил убеждал себя, что ты — просто несносная младшая сестра Сэмми. Но образ сестры никак не возникал, слово «младшая» как-то незаметно забылось через несколько лет…

— И я осталась просто несносной, да?

— Но было поздно: я уже прочно сидел на крючке.

— Я тоже. — Она обняла его. — Пойдем лучше отсюда, потому что я испытываю страшное искушение опять уложить тебя на ковер. А это все же дом Джейка.

Оторвавшись друг от друга, они посмотрели на предметы, разложенные у Шарлотты на коленях.

— Я расскажу Сэмми о тех страничках из журналов, — тихо прошептала Шарлотта. — Это будет много значить для нее.

— Ты победила. В данном случае это было оправдано.

Шарлотта стала укладывать конверт. На дне мешочка тяжело лежало что-то еще.

— Смотри, не отрекайся от своих слов.

И она вытащила толстую папку. Бен застонал.

— Ну, хватит! Не открывай.

— Придержи-ка свою совесть еще буквально на несколько секунд, — сказала она и открыла папку. Там было полно газетных вырезок, пожелтевших и совсем свежих, с фотографиями и без, с пометками Джейка и чистые. И все они касались тети Александры или Тима. Бен, начисто забыв о недавних протестах, склонился над папкой.

— Что за черт?!

Шарлотта повернулась к нему.

— Он продолжает идти по их следу. Он им не доверяет. Значит, не одна я думаю, что Александра по доброй воле никогда не оставит нас в покое. Боже мой, может быть, именно поэтому он так ведет себя с Сэмми? — И она продолжала смотреть на Бена совершенно безумными глазами.

Бен, казалось, тоже забеспокоился.

— Я с ним поговорю.

— Не надо. Ты же не сможешь ему сказать, что мы рылись в его вещах. Он только обидится, и все станет еще хуже. И Сэмми не говори. Очень тебя прошу. Я подумаю, что можно узнать из этих вырезок — очень тихо и в полной тайне. Может быть, на сей раз мне удастся разрешить проблему, а не быть проблемой, как обычно.

Бен успокаивающе погладил ее по щеке.

— Ладно, ладно. Но я с тобой. — Глаза его потемнели.

— Нет, нет…

— Поздно прогонять меня. Это высокое плато, на котором ты хотела задержаться, неумолимо превращается в обрывистую скалу. — Он явно не собирался отступать.

Что ж, она будет хранить свои тайны, покуда это возможно, в надежде, что их можно будет хранить вечно. И она наклонила голову.

— Как ты считаешь, откуда начинать карабкаться? — спросила она.

— Посмотри. — Порывшись в вырезках, он показал ей фотографию какого-то благотворительного бала, на которой были и Оррин, и Александра, и Тим. А рядом с Тимом, держа его под руку и напряженно улыбаясь в объектив, стояла его жена. Теперь уже бывшая, вспомнила Шарлотта. Джейк обвел ее лицо кружком.