Анафема: хроника государственного переворота - Иван Иванов

В настоящее время пройти в «Белый дом» через подземный коллектор не представляется возможным — во время комендантского часа прямо под землей надежно заварили оба сухих коллектора. Теперь вблизи наружной границы охраняемой зоны вокруг расстрелянного здания парламента путь подземным ходокам перегораживают две глухие металлические заслонки из толстой стали.

…В подземном коллекторе мы встретили группу из трех человек с командиром-спелеологом из руководства подземных проводников полка Маркова. Услышав шаги нашей группы и, видимо, опасаясь нарваться на случайную пулю, последний залег очень своеобразно — его тело практически повторяло все изгибы труб, на которых он распластался. Пришлось поделиться с ними фонариком.

Все обычные выходы наших разведчиков были уже блокированы. Прямо над первым выходом садила гулкими очередями автоматическая 30 мм пушка БМП-2. Над вторым сидели автоматчики. Похожая картина наблюдалась и в других разведанных ранее выходах из подземного коллектора. Многие выходы были надежно заперты. Идти приходилось по колено в воде, иногда погружаясь по грудь. В нескольких местах, накрыв голову полой куртки, пересекали участки фонтанирующего во все стороны кипятка.

Когда у последнего разведанного выхода над головой мы обнаружили эмвэдэшников, я выбрал и передал Андрею, а он сжег наиболее опасные бумаги, особенно те, в которых упоминались фамилии защитников парламента. При свете его зажигалки я быстро просматривал бумаги. Сортировали мы их просто — безобидные оставляли, опасные предавали огню. В числе уничтоженных документов был лист самой первой выдачи оружия с фамилиями и адресами, которая проводилась еще во время первой тревоги и ожидания штурма в ночь с 24-го на 25-ое сентября. Орденские книжки и ордена Ивана, переданные им вместе с личным «макарычем» легендарного Костенко, Григорий пообещал вынести и передать его жене. Их уничтожать не стали…

Дальнейший расстрел парламента восстановлен по стенограммам документов — видеохроники и материалов радиоперехвата, дополненных свидетельствами наших товарищей-очевидцев.

Мы располагаем семью 3-х часовыми кассетами документальных видеоматериалов по событиям 21 сентября — 5 октября 1993 года. Свидетельствами-обвинениями руководителей Калмыкии и Ингушетии Кирсана Илюмжинова и Руслана Душева, побывавших в качестве парламентеров-миротворцев в «Белом доме» с 12.00 до 14.00 4 октября 1993 года.

Обстановка в подвале «Белого дома» и бункере приемной Верховного Совета в первую половину дня 4 октября (до 14.30)

Бункер. Первая половина дня 4 октября.

Свидетельствует начальник штаба Добровольческого полка особого назначения:

«Утром 1 октября министром обороны генерал-полковником Ачаловым я был назначен начальником штаба полка вместо снятого с этой должности полковника Леонида Ключникова, и с этого момента действиями полка вокруг Дома Советов командовал я. Еще предстоит разобраться в причинах снятия Ключникова с должности. Мне было приказано исключить его из списков части. Несмотря на это, я ввел в штат полка должность заместителя командира полка и определил его на эту должность. Он исполнял свои обязанности добросовестно, 4-го октября погиб героически у стен Дома Советов, защищая законную власть.

В бункере по подсчетам штаба и по моей личной оценке было не более 800 человек.

С началом штурма мной и офицерами штаба принимались меры по спасению людей и оказанию помощи раненым. Уже в первые минуты штурма по моему приказу подобрали раненых с площади и доставили их в 20-й подъезд, где был развернут пункт по приему раненых и оказанию им первой медицинской помощи. На площади лежало много убитых и раненых. Попытки вынести их не дали ничего кроме новых жертв. Огонь на поражение из пулеметов открывали даже по санитарам в белых халатах и людям с белыми флажками. По входу в бункер время от времени открывали огонь из БТРов. Рядом со мной было несколько человек, а на лестнице, ведущей вниз, находились в готовности бойцы, вооруженные щитами, дубинками и железными прутьями, с задачей не допустить мгновенного проникновения в бункер штурмующих и дать возможность закрыть его бронированные двери внизу. Это были люди мужественные и готовые на все.

Где-то в девятом часу напротив входа встал БТР и начал в упор стрелять из КПВТ по дверям. Наружные двери были дюралевые и простреливались насквозь. Появились новые раненые. Пули рикошетом гуляли по подъезду. Я приказал закрыть наружные двери, всем спуститься в бункер и закрыть бронированные двери. Через эти двери можно попасть в спортивный зал, находящийся наверху. Там были баркашовцы. Несмотря на возражения многих, я дал команду открыть дверь. Когда ее открыли, к нам прошли более десятка баркашовцев и около двухсот человек защитников.

Баркашовцы доложили, что Приемная Верховного Совета, где мы находились, обложена десантниками со всех сторон (2-й батальон, саперная рота и разведрота 119-го пдп без бронетехники и БТРы МВД и «Бейтар». — Авт. ) После этого я убедился в правильности своего решения. К этому времени в бункере находились 6 тяжелораненых (один из которых вскоре скончался; при наличии квалифицированной медпомощи его можно было бы спасти) и более 30 легкораненых.

В бункере горели лампы дежурного освещения. Вентиляция не работала. Я приказал всем сесть на пол и прекратить разговоры. Когда люди сидят, организм меньше тратит энергии, а прекращение разговоров экономит запасы воздуха. В это время медики полка оказывали раненым медпомощь и делали все возможное для спасения тяжелораненых. Они лежали прямо на столах и стульях штаба. Тем временем я со своим штабом принимал решение — как быть? С каждой минутой воздуха оставалось меньше и меньше, становилось жарко, людям старшего поколения уже было плохо.

Разведчики полка хорошо знали подземные ходы. По одному — можно было выйти в Дом Советов, по другому — в тоннель метро, на стадион, в зоопарк и т.д. Второй путь был неприемлем, так как выходы охранялись и там могли всех расстрелять без свидетелей, и проход был очень сложный: нужно было спускаться в темноте 30 метров вниз по крутой лестнице с таким количеством людей, вдобавок с ранеными. Оставался первый вариант — выйти в Дом Советов.

Посчитали его более приемлемым: во-первых, мы там продержимся некоторое время в относительной безопасности; во-вторых, теплилась надежда, что к нам за это время подойдет помощь (ни у кого в голове не укладывалось, что, в основном, все военачальники и офицеры высших штабов — клятвопреступники и трусы); в-третьих, мы там будем на виду у всей страны, и Ельцин не решится уничтожить нас (кому поверили?).