Избранные произведения.Т.7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи - Алан Фостер

Самих амплитуров среди пленных не было. Вообще, не ясно было, есть ли они на Чемадии, а если таковые и были, то они традиционно держались подальше от поля боя. Захватить в плен настоящего амплитура было голубой мечтой всякого солдата Узора. То, что факты такого рода практически не имели места за всю историю войны, нисколько не остужало честолюбивых мечтаний рядовых бойцов.

Операции по очистке территории еще не окончились, и то и дело то здесь, то там вспыхивали огненные факелы на месте уничтоженных подземных складов и бункеров противника. База Криголита была обширной, сильно укрепленной и надежно защищенной. Потеря ее срывала планы врага далеко за пределами дельты. Это более чем воздавало ему по заслугам, в ответ на захват командного модуля.

— Чем могу быть вам полезен, сержант? — Несмотря на то, что они были совершенно одни, он очень тщательно придерживался уставных отношений офицера с рядовым составом. — Как дела у вашего отделения?

— Один раненный, сэр. Тут ведь основной удар приняли массуды. У многих из них на командном модуле были друзья, родственники. Не мне вам об этом говорить.

Неван пнул ногой обуглившийся, искореженный осколок керамической брони.

— А в чем дело?

— Да в канарейке, которую вы пасете. — У рядовых из людей был свой жаргон, которым они обозначали все чужеземные расы — неважно союзные или вражеские. И хотя вейсы гораздо больше напоминали страусов эму, чем маленьких желтых птичек, все они были «канарейками», — равно как массуды «крысами», амплитуры «спрутами» и так далее, на что хватало человеческой фантазии. Кличками этими редко пользовались в присутствии означенных ими существ, хотя все они и знали прекрасно, как их окрестили приматы. Большинство не обижалось.

В конце-то концов, у каждого вида была собственная, неповторимая кличка для людей.

— А что с ней такое? — В настоящее время историк-вейс была на флагмане и занималась тем, что просматривала записи и проверяла свое оборудование.

— Она меня засекла.

Неван тут же прервал осмотр захваченной базы.

— Что вы имеете в виду под словом «засекла»?

— Во время боя за флагман я нарвался на группу отступающих массудов. Насколько я помню, их там было пятеро или шестеро. Они, конечно, были здорово побиты, но не настолько, чтобы нельзя было ими заткнуть дыру в обороне. У них просто случился коллективный мандраж, и они побежали куда-нибудь отсидеться. Но, насколько вам известно, сэр, именно в этот момент все висело на волоске — и каждая рука была на счету.

— То есть вы говорите, что они трусливо бежали? — Неван смотрел, как стоящий на полувосстановленной приемной платформе головной катер загружается припасами и пополнением.

— Нет, сэр, так далеко бы я не зашел. Они, скорее, в беспорядке отступали. Они все были рядовыми, даже прапорщика среди них не было. И я четко видел, что боевого духа в них еще предостаточно. Им просто не хватало четкого указания, что делать.

Неван медленно кивнул.

— И вы решили это дело восполнить.

— Я сделал им внушение. Сначала всем скопом, что было весьма трудно, а потом, когда это привлекло их внимание, каждому по отдельности. Это уже было проще. И прошло гладко. — Он огляделся по сторонам, изображая полнейшее безразличие. Вокруг по-прежнему никого не было.

— Хорошо. И они все успешно послушались? — Ветер переменился, и оба мужчины отвернулись. Едкий дым попал Невану в глаза.

Коннер кивнул.

— Обстановка мало способствовала тому, чтобы сосредоточиться, но, мне кажется, у меня неплохо получилось. После того как первые двое отправились на место, остальные последовали за ними сами. Тут проблем не возникло. Беда в том, — добавил он чуть слышно, — что она все это видела, Я знаю, что видела, потому что, когда я с ними закончил и собирался возвращаться на собственную позицию, она смотрела прямо на меня.

— Ну, и что она видела? — Неван был невозмутим. — Один человек — сержант — говорит с кучкой рядовых массудов. Вы же говорили, что среди них не было никого даже из младшего командного состава. Так что вы приказывали им согласно вашему знанию. Что может быть более естественного, чем когда старший по рангу отдает приказы младшим, тем более в условиях боя?

— Вы не поняли, сэр. — Коннер облизал губы. — У нее все это время был включен этот ее чертов рекордер.

Тут уже Неван вздрогнул.

— Так она записала, как вы внушаете массудам?

Сержант кивнул.

— Не то чтобы в записи может проявиться нечто определенное. Но я просто знаю, я чувствую, что она что-то поняла, что-то заподозрила, уловила. Может, я и параноик, но когда у нее будет время в тиши и спокойствии разобраться с этим кусочком информации детально, рассмотреть как следует видеоряд, расслушать аудио, — вот тут-то, сэр, ее и стукнет, что есть во всем этом что-то выходящее за рамки обыденного. Я это унюхал. Она же не поняла, почему массуды вернулись в бой, почему они так меня послушались.

— Уж не хотите ли вы сказать, что сумели прочитать ее мысли?

— Вы же знаете, сэр, мы этого не умеем. — Коннер смотрел вдаль. — Как я уже говорил, это, скорее, из области моих мыслей. Но вы ведь знаете, как нас с детства учат, с тех самых пор, как мы начинаем сознавать свой дар, что лучше уж перестраховаться и ошибиться, проявив излишнюю бдительность, чем поставить под угрозу интересы Ядра. И уж в этом-то вы меня не осудите. — Он пожал плечами. — Хотя, может, вы и правы. Я бы гораздо лучше понял, что к чему, если бы у меня был хоть какой-то опыт интерпретации жестов и повадок вейсов.

— Ну, этим мало кто может похвастаться. Немногие специалисты. У вейсов все очень тонко и неявно.

— Я, может быть, и не сказал бы ничего. Просто момент тогда был исключительно тяжелый — и я, ну, что ли, был крайне чувствителен ко всему происходящему вокруг. В бою ведь становишься дерганым.

— Не надо валить на себя, сержант. Вы совершенно правильно сделали, что доложили мне.

— Я просто подумал, сэр, что, раз вы за нее отвечаете, то, может быть, имело бы смысл ее ненароком повыспросить. Что-то сказать — посмотреть на реакцию. Попытаться выяснить, не заподозрила ли она чего в результате столкновения со мной. У вас, я уверен, это гораздо лучше выйдет.

— И не рассчитывайте. Как, собственно, можно задавать ненароком вопросы о чем-то, что и выплыть бы не могло, если бы не стало предметом предварительного обсуждения? Задавать вопросы — даже самые туманные — куда опаснее, чем просто делать вид, что ничего и не произошло.

— Именно так, сэр. — Коннер снова обратил взгляд на старшего по званию. — А мы имеем право делать вид, что ничего не произошло?