Дикие грехи - Сюзанна Райт

– Она сошла с ума от изгнания, – напомнила Тарин.

– Будь я рядом, когда она впала в то состояние, то смог бы её вернуть. Мог бы.

Нет, не мог. Волку-изгою никто не в силах помочь.

– Но он казнил её. Сломал шею, словно ветку. Я хотел убить его, но так же, как Рик и Даррил, знал, что не смогу этого сделать.

Голова Тарин вновь закружилась, но она боролась со сном.

– Зачем остался?

– Чтобы в один день убедиться, что он испытает ту же боль, что и я. Боль от потери пары.

Чёрт. До Тарин внезапно дошло, в какой опасной ситуации она оказалась. Она думала, что Даррил захочет использовать её в качестве вспомогательного сценария, своего рода "дай мне то, что я хочу, Трей, и твоя пара свободна". Но это… вот дьявол.

– Всё стало даже лучше, когда я понял, что вы истинная пара. Тебе действительно нужно отблагодарить Даррила. Не скажи он мне переждать, я убил бы тебя в определенный момент. Машина и ворон… так забавы ради, просто, чтобы убить время.

Что за странный, больной ублюдок.

– А тогда, на лестнице?

– Я назначил встречу с Даррилом. Его головорезы ждали недалеко от территории стаи. План был таков: я приношу тебя им, они избивают тебя в целях предупреждения. И, ну, план провалился. Как и тот, когда ты была в городе с Лидией. К твоему сожалению, удача отвернулась от тебя, малышка. На самом деле – ничего личного, Тарин. Ты мне нравишься. Ты сильная, и у тебя есть сердце, но так и должно быть.

– Думаешь, Луиза хотела бы этого? Трей её сын, а Даррил убьет его.

– Совершенно верно. Грета права – Даррил хочет, чтобы все увидели, как он одолеет Трея, но ему это не под силу. Трей слишком силен. Но существует то, что ослабит его – смерть пары. В момент, когда ваша связь разорвется, он потеряет все силы. Это не продлиться дольше минуты, но и этого хватит, чтобы дать Даррилу шанс и покончить со всем раз и навсегда. И как видишь, Даррил получит то, чего хочет, и я получу то, чего хочу.

В надежде, что у Брока есть совесть, к которой Тарин может обратиться, она спросила:

– Ты будешь рад отдать беременную женщину на растерзание?

Ничего. На лице ни грамма вины и сожаления.

– Так и должно быть, – в третий раз повторил он.

– Ты можешь принести меня обратно, – уже отчаявшись, невнятно произнесла Тарин. – Обещаю, ты не будешь наказан. Не позволяй ребенку страдать из-за того, что совершил Трей, – не то, чтобы она обвиняла Трея, но если это заставит психа отпустить её, Тарин скажет всё, что угодно.

Брок рассмеялся, но в смехе не было и доли юмора.

– Дорогая, Трей разорвет меня на куски, и ты это знаешь. Даже с твоей гарантией моей защиты, ответ будет "нет". У тебя есть пара, Тарин. Позволь спросить… если кто-то убьёт его, заберет у тебя, ты простишь такой поступок? Когда-нибудь простишь? Я слишком долго этого ждал. Он забрал мою пару, а теперь я собираюсь забрать пару Трея.

Он мог говорить что-то ещё, Тарин не уверена, потому как в этот момент силы, которые помогали оставаться в сознании, оставили её и на неё обрушилась тьма.

Серый волк только что закончил убивать противника, когда осознание обрушилось и проникло сквозь туман в его голове. Пара. Она поблизости. Но она не должна тут быть. Тот же инстинкт, подсказавший о её близости, может отвести его к ней. Волк быстро побежал сквозь деревья, намереваясь добраться до цели. Трей резко остановился, когда увидел её. От неё исходил его запах, запах болезни, наркотиков и беспокойства. Ко всему этому примешивался запах мужчины – "дядя"

Серый вол поднял голову и завыл, привлекая внимание всех волков, находящихся поблизости. Ни один другой мужчина не должен прикасаться к ней. Никто не имел права делать ей больно. Она – его. Она принадлежала ему. Жизнь в её чреве, принадлежала ему. Они оба под его охраной, опекой, укрытием. Единственное, что удерживало волка, чтобы с яростью не набросится на дядю и не вцепиться ему в горло – это когти, прижатые к животу его пары. Волк понял угрозу, причину и следствие. Хотя слова этого мужчины не имели смысла, волк понял, что тот хотел. Он хотел Трея. Волк отступил, хотя и был близок к поверхности, как никогда прежде.

Трей поднялся на ноги, тяжело дыша и злясь. Вид бледной и вялой Тарин, прижатой спиной к груди Даррила, заставил кровь Трея закипеть. Что-то сжалось у него в груди. Она без сознания, очевидно под наркотиками. Когда Трей увидел когти Даррила, прижатые к месту, где его ребенок только-только начал расти, то с трудом остался на месте. Каждая клеточка его тела призывала атаковать Даррила.

– Отпусти её, – слова были едва различимы.

Даррил бесчувственно улыбнулся.

– Вот этого как раз не произойдет, мой дорогой племянник. Странно, наконец, видеть, как что-то вытянуло из тебя эмоции. Рик будет опустошен – он ведь пропустил такое. Не настолько опустошен, как ты, когда будешь смотреть на её смерть, но всё же.

Часть мозга Трея зафиксировала, что всё стихло, и его стая поблизости. Другая часть заметила, что многие сторонники Даррила убиты, и победа на стороне Трея, но единственное, что его беспокоило – это обессиленная женщина в руках Даррила.

– Отпусти. Её, – ублюдок не сделал этого. – Если ты хочешь меня, я здесь. Я даже не буду биться с тобой.

Даррил рассмеялся.

– Это весьма заманчиво. В конце концов, единственное, чего я хочу, чтобы другие видели, как я убью тебя. Но, видишь ли, я не верю, что ты позволишь мне это сделать. К тому же, оставить её в живых – значит не выполнить мою часть сделки с нашим кузеном Броком, – из-за деревьев, слева от Даррила появился мужчина с холодным и жестоким выражением лица.

– Папа? – задохнулся Кирк. – Пап, что ты делаешь?

– Ему нужно узнать, каково это, сынок.

– О чём ты говоришь?

– Трей должен знать, что я чувствовал, когда он убил Луизу. Что значило потерять её.

Правда прозвучала для Трея, как пощечина.

– Она была твоей парой?

– И ты забрал её у меня.

Кирк покачал головой, его взгляд метался от Брока к Тарин.

– Пап, скажи, что это не ты собираешься отдать её Даррилу.

– Как я уже сказал, он должен узнать, каково это.

– Как ты мог так поступить?

– Он не заслуживает твоей преданности, сын, никогда не заслуживал. Даррил согласился взять тебя на место своего стражника, когда всё закончиться.

Бледный, с широко раскрытыми глазами и явно шокированный, Кирк вновь покачал головой и попятился.

– Я… Я не могу поверить, что ты это сделал.

– Сын…

– Нет, – отрезал Кирк. – Я больше тебе не сын.

Честно говоря, Трей не поверил своим ушам. Хотя ему было невдомёк, что двигало предателем из стаи, о таком он и подумать не мог. Даже близко. Не важно, какова настоящая причина, впрочем, она никогда неважна. Итог всегда был бы одним и тем же.