Фея Лоан (СИ) - Витич Райдо

- Нет у нее трех дней! - не сдержался сейти и смолк, вспомнив, что ведет себя недостойно. - Нет у нее трех дней, - повторил тихо. - Знаешь, что означают фиолетовые пятнышки на коже флэтонца? Конец. Последнюю стадию распада. Каналы уже не работают, зашлакованы, доноры не помогают, лекарства тоже. Органы начинают отказывать один за другим.

- Мне жаль…

- Плевать мне на твою жалость! - откинул приборы и бокал со стола на пол Констант. - Мне нужна помощь, - процедил. - Вернее - ей. Не за себя я прошу - за нее. Что тебе стоит? Ты единственное спасение в этой ситуации. Только ты!… Ты обладаешь уникальным и-цы, так называемым вечным источником. Редкость огромная. Тебе ничего не стоит отдать свою силу. Миг и ты восстанавливаешься. Я еще на корабле понял, что в тебе заложено. У того, что ты к Эриннии привел не так, энергетика не бесконечна, силы мало, потому восстановление долгое. Добровольно бы не отдал - умер. А тебе это не грозит, хоть месяц донором будешь, хоть год, хоть десять, и чем больше отдашь, тем сильнее станешь, тем больше получишь при восстановлении.

Горец молчал, разрываясь между желаниями: помочь Константу и его девушке и увидеть Фею, обнять. И точно знал, как только это произойдет, ему будет не до парня и его проблем.

- Помоги, - молил парень. - Счет идет не на дни - на часы. Если бы ты знал Фею, не отказывался бы…

Фею?!

Семена пронзило, холодом пробирая до пят: так это Фея умирает?! И ткнулся лбом в столешницу, застонав от переизбытка чувств.

Что же это за люди - флэтонцы? Что за семья у девушки?!

Брат о ней как о любимой говорит, отец лежащую на смертном одре дочь замуж выдавать собирается, а мать вообще не знает что происходит!

Не-е-ет, выходит Семен Фею и домой, за Землю увезет, подальше от всего этого бедлама.

Мужчина поднялся:

- Идем.

- Куда? - не понял Констант, не поверил, что Горец в один момент сдался, согласился. И притом никаких условий не выдвинул - так не бывает. Тот, кто не просит сразу, попросит позже и много больше, чем хотел изначально.

- К твоей сестре.

Сейти встал:

- Твои условия?

Семен поморщился, с неприязнью глянув на него:

- Ох, и дурак ты, паря, - и подтолкнул его к выходу, поторапливая.

После перехода по лабиринтам дворца мужчины оказались в покоях сейти. Семен не запомнил дороги, интерьера не видел, не заметил слуг, служанок, агноликов, а вот на высокого парня с пронзительным взглядом внимание обратил. Его рывком откинул от постели девушки Констант и выволок чуть не силой прочь из комнаты, оставив Горца наедине с Феей.

Семен стоял у возвышения, на котором располагалась кровать любимой и чувствовал, как сердце выпрыгивает из груди. Пара шагов отделяла его от цели, но они были самыми трудными.

Он видел полог, узорный атлас простыней и тонкую кисть руки с пальчиками, которые знал как свои, свесившуюся с края.

Фея.

Мужчина качнулся и поднялся на ступени, тяжело переставляя ноги. Ему показалось, воздух загустел вокруг, часы остановились. Он вглядывался в то, что лежало на постели, и с трудом узнавал дорогие ему черты. Серая, осунувшаяся девушка смотрела на него огромными блекло-синими глазами и явно ничего не видела.

У Семена горло перехватило от жалости. И подумалось: появись он чуть раньше - встреча была бы иной, а появись позже - ее не было бы вовсе.

- Фея, - прошептал, коснувшись дрогнувшей рукой ее лица, провел ладонью по волосам. - Нежная моя… Здравствуй.

Девушка сонно смотрела на него и лишь приоткрыла белые губы, желая что-то сказать, но и звука не произнесла. Семен зажмурился, обнял ее, прижал к груди, поднимая с постели, и зашептал в лицо:

- Вот я и пришел. Прости что долго - хотел быстрее…

- Семен, - прошептала Эя, уверенная, что перед ней призрак. Она так хотела увидеть его, так мечтала еще раз услышать его голос, что перед смертью Модраш посла фантом любимого к ней.

- Я, девочка. Не забыла, нежная моя, - вымучил улыбку. Накрыл ладонью щеку и прикоснулся губами к ее губам, и словно в пропость полетел. Сердце рвалось из груди, голова кругом шла, и тело стало невесомым.

Сколько он ждал этой минуты, как хотел обнять и поцеловать Фею, как мечтал, как грезил девушкой, и вот случилось. Он забылся, потерял себя в поцелуе, пропал в бреду желанья, той дикой страсти, у которой нет границ. Себя Семен не помнил, только появилось ощущенье, что ему неистово не хватало того, что есть сейчас и слабое непонимание - как он жил? И страх как тень на краю сознания - а если б не успел? Он крепче обнял Фею, боясь выпустить и потерять. Та застонала, попыталась оттолкнуть, но была слаба как младенец и сама того неведая, уже брала и-цы, пила его как умирающий от жажды, в глаза мужчины смотрела и силилась понять: ей чудится Семен или он реален. И поняла - не фантом.

И испугалась: что он делает? Нельзя! Я для тебя погибель!…

А тот не слушал.

Констант заглянул в комнату, увидел, что Горец обнимает его сестру, и хотел возмутиться, но передумал - Модраш с ним. Потом поговорит - сейчас главнее Фею поднять.

И отпихнул Монторриона, что хотел вернуться в спальню невесты. Закрыл собой вход, уставился на парня:

- Я тебя предупреждал.

- Я ее жених…

- А что ты сделал для невесты, жених?! - заорал Констант и ссора пошла по второму кругу. Так бы и ругались до бесконечности, если бы не появился Сергей, слуга императрицы и не сообщил, что госпожа рожает.

Парней тут же сдуло из покоев Эйфии. Констант помчался на половину родителей, а Монторрион полетел домой. Негоже постороннему находиться в туглосе когда на свет появляются наследники. Пойдет что не так - его обвинят.

"Не вовремя", - раздраженно думал он: "теперь три дня в туглосе не появиться, нельзя. А что будет с Эйфией за это время? Что еще придумает Констант? Сил, ума и хитрости хватит настроить сегюр против меня".

Семен полулежал на постели обнимая Фею, поглаживал ее руку, разглядывал похудевшие пальчики и слушал щебет девушки, не понимая о чем она говорит. Но ему и неважно было, что она говорит - главное говорит, главное она рядом, жива… его.

- Никак не могу поверить, что это ты, а не сон. Как же ты нашел меня? Как добрался до Флэта? Как попал во дворец? - развернулась к нему Эя. Мужчина гладил ее, разглядывал, любуясь, и молчал. Не было слов и не нужны они были - глаза говорили. Нежность и умиротворение владели им. Все переживания, сомнения, страхи, страсти остались за чертой вчера, как за порогом спальни здравствовал чужой Семену мир, но не касался его, не волновал.

Фея несмело коснулась пальчиками его щеки и смутилась, как только он перехватил ее ладонь, поцеловал теплую, гладкую кожу.

- Нежная моя… Веришь, я в какой-то момент почувствовал себя дураком, подумал зря все. Ну, что тебе во мне? Подумал: бегу к тебе, а ты меня забыла. Посмотришь и не вспомнишь, мимо пройдешь. А ты ждала, помнила. Поверить не могу - ты. Рядом… Что ж ты болеть удумала, малышка? Перепугала всех, - навис над Феей обнимая, и невольно улыбнулся, заметив привычное смущение девушки, еле заметный румянец стыда на щеках, взгляд, что в сторону и вниз. - А сердечко-то выпрыгнет, - прошептал. - Девочка моя. Отвыкла от меня?

И зажав ее, чтобы не отталкивала, впился в губы. Сладок поцелуй, а сил не жалко. Для нее может и копил, для нее может и жил. Ходил в ясли, в школу, дрался с пацанами, цеплялся к девочкам, увлекался, ссорился, бренчал на гитаре, в кровь бился и сидел за решеткой, бил соболя, вахтовал на заимке, смотрел на небо и грезил о свете, бредя сквозь мрак. Все для одного - для той случайной встречи в пургу. Не обманула душа, не подвело сердце - ее он встретил, ту, что вроде не искал и не мечтал увидеть и узнать. Уже не верил, что такие рождаются.

И разве глупо бросить все и вслед за ней хоть в ад, хоть на Флэт? И какая разница землянка - инопланетянка, принцесса или служанка? Душа с ней тает и летает, и в радость все: взмах ресниц, вкус поцелуя, лепет тихий на непонятном языке. Бывает же так. Спроси: что в ней такого? И не ответить. Вроде ничего, а вроде все. Красива? Видел красивей. Умна - да вроде не заметил. Фигурка? Худых он сроду не любил. Волосы? Да, клад. Но можно ль только в волосы влюбиться? И так что дух захватывает, и словно в омут с яра и нет ни неба, ни земли, себя-то нет - ее глаза, ее улыбка, и щебет милый, аромат то ли дурмана, то ли роз.