Миллионер - Артем Тарасов

– Там нельзя. Я этот округ уже обещал Буничу.

– Но что же мне делать?

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Лужков нажал кнопку селектора:

– Василий, тут ко мне пришел Тарасов Артем. Посмотри там, по какому округу он может баллотироваться. Где у нас сложности с нашими выдвиженцами…

– Есть тут один округ, Юрий Михайлович, там выдвигаются Константин Боровой и Юрий Власов. Мы их не поддерживаем. Туда и надо Тарасову.

Я говорю:

– Юрий Михайлович, а как же подписи? Мне ведь нужно сдать семь тысяч! Мы их три недели собирали. А осталось только два дня до последнего часа сдачи подписей в Центральную избирательную комиссию.

– Вася, сколько тебе надо на сбор подписей? – поинтересовался в селектор Лужков.

– Полдня хватит, Юрий Михайлович! – ответил в трубку Вася.

Мне стало ясно, что я попал в какую-то машину. В отлаженный механизм, который собирались испытать на выборах московские власти, чтобы все оставалось под контролем и не было сбоя. Но поскольку все-таки до конца не понимал, что происходит, и иного выхода не видел, то согласился.

– Ну вот и хорошо! Иди сейчас ко мне в секретариат, поговори с Васей о деталях.

«Вася» оказался Василием Савельевичем Шахновским, который стал известен в России по делу ЮКОСа, как глава его московского отделения, избежавший тюрьмы. Тогда же Вася был управляющим делами московской мэрии и правой рукой Лужкова по всем организационным вопросам. Он проходил ту же школу Юрия Михайловича, какую в свое время прошел и я сам.

– Завтра, к полудню, Артем Михайлович, зайдете ко мне за подписями. Потом я вас свяжу со всеми субпрефектами округа, и дальше заедете к префекту.

– Посидеть, водочки попить, поговорить… – сказал я, вспоминая брянского секретаря.

– Ну конечно!

Я вышел из кабинета Шахновского с каким-то тяжелым чувством. Что-то во всем этом было нехорошее, какой-то признак серьезного изменения в российском обществе, который я, видно, не заметил, когда вернулся из Англии. Нет, я, конечно, видел и смерти моих друзей, политиков и предпринимателей, и взяточничество чиновников, и измену принципам демократии самими демократами. Но все же мне казалось, что основы общества закладывались правильно. Рынок, предпринимательство, конкуренция, независимые суды, свободные выборы. Наверное, мне очень хотелось в это верить, поэтому я так все и воспринимал в розовом цвете, словно забыв снять солнечные очки.

Звоню Панфилову и говорю, что в Моссовете мне посоветовали изменить округ и теперь я иду не по Университетскому, а по совсем другому.

Панфилов очень разозлился:

– Ты что, Артем, с ума сошел? Тебя же в этот округ выдвинул всероссийский съезд! Ты хочешь угробить всю нашу партию «Кедр»! Ты же в тройке лидеров партии, а по закону любые несанкционированные изменения в тройке лидеров влекут за собой снятие всей партии с выборов! Чтобы изменить твой округ, надо собирать всероссийский съезд партии «Кедр», а до конца регистрации осталось три дня!

– Но в моем округе победит Бунич, что я могу сделать?

– Слушай, ну пусть этот Бунич перейдет в другой округ, а? Он же не от партии идет, самостоятельно. Может в любой момент изменить решение. Тем более что подписи ему сразу же оформят.

– А ты откуда знаешь про подписи? – наивно спросил я у Панфилова.

– Да так, догадался! – ответил мне председатель партии «Кедр».

Вообще-то самому «Кедру» собрать хоть десять миллионов подписей было очень легко. Эти подписи для партии собирали работники санэпидстанций, которые все были членами партии «Кедр», ведомые главным санитарным врачом России. Представьте на минутку, что такой служащий приходит в ресторан или на любое другое предприятие и предлагает всем подписаться. Думаете, кто-нибудь откажется?

После разговора с Панфиловым мне срочно пришлось искать Бунича, чтобы убедить его переменить округ. Бунич выслушал меня и тут же наотрез отказался. Он сказал, что уже настроился именно на Университетский округ, что уже переговорил с префектом и они обо всем договорились. Что возникшие проблемы его не касаются и он желает мне удачи.

Тогда я возвратился к Васе. Лужков куда-то уехал, и его ожидали только на следующей неделе. Пришлось выложить реакцию Панфилова и Бунича Василию Шахновскому.

– Пусть твоя партия не волнуется. Сейчас согласуем вопрос с Центральной избирательной комиссией.

Я подумал, что Вася шутит, но он набрал телефон и попросил председателя Центральной избирательной комиссии Рябова.

– Привет вам, это говорит Шахновский, – сказал Вася. – Тут у нас ошибочка вышла с выдвижением Тарасова. Там его партия сдала протокол съезда, на котором его выдвинули по Университетскому округу, а в действительности он пойдет по другому. Ну не собирать же им снова съезд партии, чтобы это поменять? Можем мы чем-нибудь ему помочь?

– Нет проблем, Вася! – ответил Рябов. – Переменим номер округа – и все дела! Привет Юрию Михайловичу!

Я тут же набрал телефон Панфилова и сказал, что с Центральной избирательной комиссией все улажено.

– Этого не может быть! – ответил Панфилов. – Они берут нас «на пушку». Сначала пообещают исправить ошибку вопреки закону о выборах, а потом в последний момент просто снимут партию с дистанции! И ты будешь виноват во всем! Я против этого категорически!

Я включил громкую связь, чтобы Шахновский мог слышать Панфилова, который продолжал:

– Этот Рябов, известный обманщик и паразит, купленный чиновник! Он еще наделает дел, ты увидишь! Ему нельзя доверять! Партия «Кедр» против! И ты не соглашайся! Иди против Бунича, ты же все равно победишь этого старого пердуна, горе-экономиста! Тебе будет с ним в дебатах просто – он же ничего в экономике не соображает!

И я сказал Василию Савельевичу, что буду баллотироваться по Университетскому округу против Бунича и – так уж получилось – против пожелания Лужкова.

Вася пожал плечами, сказал, что это сильно облегчает его задачу, и на том мы расстались.

На полноценное участие в выборах по собственному округу у меня не было времени из-за того, что все время выступал за партию «Кедр» и мотался по России. Но вдобавок ко всему мы еще наняли в качестве рекламного агентства мне в помощь по округу абсолютных аферистов. Достаточно только упомянуть об одном факте, который вскрылся после выборов: целый грузовик «КамАЗ», доверху груженный моими листовками и плакатами, был обнаружен так и не разгруженным. Хотя агентство отчиталось, что чуть ли не в каждый почтовый ящик был положен мой агитационный материал. Нераспространенной оказалась и моя газета, которая в тысячах экземпляров валялась в помещении агентства, и ею никто практически не занимался. Все, что удалось сделать агентству, это развесить несколько растяжек с моей фамилией в самых неприглядных углах по Ленинскому проспекту и запустить в небо аэростат с моим портретом, привезенный из Англии.

А Бунич был везде, и огромным тиражом. Все громадные рекламные щиты напротив входов в метро, в самых престижных местах были с портретом Бунича. Он беспрестанно вещал по местному кабельному телевидению, его показывали по Центральному телевидению, интервью с ним были во всех газетах, выходивших в районе и распространявшихся большим тиражом.

Но все это не было решающим в технологии выборов, внедренной в том году с подачи Моссовета. Чтобы безусловно победили нужные Москве кандидаты во всех контролируемых округах, необходимо было придумать такие ухищрения, которые не давали бы осечки. О некоторых из них я узнал уже после выборов, просто из любопытства и опыта ради.

А до выборов, помня советы брянского губернатора, я поехал познакомиться лично с местной властью в Университетском округе. Сам префект меня просто не принял. Ну что же, этого, по крайней мере, надо было ожидать.

Однако мне удалось поговорить по душам с одним милейшим человеком из властных органов Университетского округа. Называть его фамилию и должность я не буду только потому, что он мне очень сильно понравился. Он был со мной честным и открытым – я таких людей встречал в своей жизни очень мало. Я не знаю, где он сейчас, и мне очень не хотелось бы его подвести.

Он принял меня в кабинете, подошел к входной двери и закрыл ее на ключ. После сел напротив и с улыбкой сказал:

– Каждую неделю я заказываю проверку на «жучки», установленные в моем кабинете. И представьте себе, Артем Михайлович, ведь иногда находят! Как раз вчера такая проверка закончилась, поэтому можно негромко говорить начистоту.

– Хорошее начало, – сказал я и тоже улыбнулся.

– Понимаете, Артем Михайлович, вы мне глубоко симпатичны! Я давно слежу за вашей судьбой, и вы часто меня просто восхищали и вдохновляли своими поступками и высказываниями. Не сочтите это за комплименты, это правда.

– Спасибо вам за теплые слова!

– Но говорить сегодня мы будем о выборах. Только вы, пожалуйста, послушайте, что я вам скажу, и не перебивайте! Я занял это кресло недавно. Я так к этому стремился, что трудно передать. И вот теперь у меня прекрасная заработная плата, персональная машина с мигалками, власть в округе и полное согласие с органами внутренних дел. У меня теперь огромная трехкомнатная квартира и дочь ходит в самую престижную школу с обучением на английском языке. А взяток мне несут, Артем Михайлович, – не сосчитать!