Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Всё сказал? Ты — часть стаи. Будешь решать со всеми. В катер!

Попытался возмутиться, но меня даже не слушали. Вместо конструктивной дискуссии, просто зарядили когтями. От одного росчерка когтистой лапы я уклонился, но почти сразу прилетел удар от Вик, без когтей, но не менее значимый. Очнулся уже на полу катера, рядом плевалась кровью Мира. Трише явно надоел разлад в стае, она решила закрутить гайки. Оказывается, и так можно! Я-то думал, они только ластятся друг перед другом, но, выходит, когда припрёт — те ещё кошки. Хотя, если даже Орден в их отношения не лезет… Не мне их судить.

Я присел на пол и тряхнул головой, пытаясь разогнать мутную взвесь перед глазами. Рядом тут же оказалась Сайна. Тиш рыкнула на неё, но рыжая даже не отреагировала, просто ткнулась мне в бок бедром и сидела, ни слова не говоря. Так и долетели до базы. Там меня тут же подхватили под руки Сай и Ди, и буквально потащили к расположению. Викера с Ритой тащили Миру, у той заплетались ноги. Только сейчас до меня дошло, что когда её запихивали в катер, она была в куда лучшем состоянии. Видимо, пыталась качать права по дороге, за что и получила… Сначала заглянули в расположение.

— Так, Сай, Ди, берите этого и тащите его в кровать. Используйте всё — имплант, когти, губы, — но чтобы он даже заикаться забыл с Орденом разговаривать. Пусть только скажет, что его тут не удовлетворяют. Задача ясна?

— Да, — довольно фыркнула рыжая, разворачиваясь ко мне и начиная активно строить глазки.

Мои спутницы больше ни на кого внимания не обращали. Они завалили меня на кровать и принялись сноровисто раздевать. Я не сопротивлялся, понимал, что это всё равно бесполезно. Да и взгляд Сайны… Никак не мог его забыть. А потом женщина забралась на меня верхом, жёстко осёдлывая. Эйди пока была в резерве, та просто вытянулась вдоль моего тела, положила головку на плечо.

— Никуда мы тебя не отпустим, — зашептала рыжая, прижимаясь ко мне всем телом, а заодно и беря в ментальные коготки имплант. — Я не отпущу. Мне никто не нужен, кроме тебя. Мы теперь связаны на всю жизнь. Мы — одна семья. Плевать на всё. Плевать на Миру. Ещё раз позволит себе лишнее — лично ей глаза выцарапаю, а девчонки мне помогут. Ты дома, Кошак. Забудь о том, что было «до». Это было в прошлой жизни. Теперь всё будет иначе. Легко не будет, да ты и не ищешь лёгких путей. Но никто и никогда не скажет, что мы не можем удовлетворить своего кота. Никто! И ты не вздумай отлынивать. Любая свободная минута — будешь ласкать кого-то из своих девчонок. Понял? А, Кошак?

Ответа не требовалось, девчонки просто накинулись на меня, словно одержимые. Сначала покрывали тело поцелуями, полностью наплевав на собственное удовольствие, не обращая внимания на мои руки, которыми я всё же пытался их приласкать. Потом в игру вступили коготки. Сначала круговые движения в самых интересных местах, ну а потом… потом острые росчерки, уколы, да ещё и зубы… Я сходил с ума от желания, и чертовки дали мне столь вожделенное удовольствие. Но чтобы не сковывать себе манёвра, сделали это имплантом, продолжая чувственную игру с моим телом.

Потом я увидел перед собой глаза рыжей, горящие совершенно нечеловеческим желанием. Она с рычанием насадилась на меня, навалилась всем телом, словно старалась принять в себя всего меня, без остатка. Я сдавил её в ответ, переворачивая на спину. И тут же почувствовал сзади ещё одно гибкое женское тело, а в ушко ткнулся язычок неугомонной Эйди.

— Попал ты, Кошак, — муркнула она, и была полностью права — при кажущемся доминировании, принятая нами поза позволяла девчонкам творить всё что угодно с моей грудью, животом, спиной — одним словом, они получили доступ к моему телу со всех сторон, к малейшим чувствительным зонам. Естественно, они этим доступом тут же воспользовались, и свободная до того от настойчивых ласк спина оказалась в зоне «поражения» страстных коготков и не менее страстных поцелуев…

Потом мы лежали на кровати, крепко обнявшись. Я — на спине, девчонки — по бокам, прижимаясь ко мне, закинув на меня ноги и руки. Они и не думали полностью прерывать наш забег, да и я не спешил, продолжая обнимающими за талии ладонями гладить шелковистую кожу прелестниц, то и дело спускаясь к чувствительным точкам на их телах. В этот момент в помещение вошла Триша. По её уверенной походке было видно, что она целенаправленно движется к нам. Девочка присела на кровать, у меня в ногах. Я отчётливо видел её сосредоточенное выражение лица, ощущал исходящую ауру решимости. В исполнении оливковокожей метиллии подобное состояние собранности смотрелось, словно надо мной нависла грозовая туча. Ещё и пепельные волосы, которыми кошка поспешила засыпать мои ноги…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну что, Кошак, отошёл? Орденок больше звать не надо? — выдала она, неотрывно гипнотизируя меня взглядом.

— Не ожидал я от кошек такой страстности. Девочки слишком буквально восприняли твой приказ, — недовольный рык со стороны Эйди был ответом на столь сомнительное утверждение, а её когтистая ладонь больно впилась в живот, намекая на дальнейшее движение ещё ниже, если я буду продолжать сыпать оскорблениями.

— Потому что это твои кошки, Леон, а ты — их кот. Никто и никогда не заставит валькирию кого-то трахать по команде. Тем более — так… Я ведь права — это был срыв? Ты психанул и наговорил глупостей?

— Да. Признаю.

— И запомни: никто и никогда не сделает для тебя того, что сделаем мы. Ни одна валькирия и, тем более, орденка. Понимаешь?

— Ну, по поводу валькирий можно поспорить… На лайнере и не такое делали, — вторая когтистая ладонь впилась мне прямо в пах, я невольно взвыл от резкой боли. Девочки умели очень остро выражать своё недовольство. — Шучу, шучу, кошки! Признаю, неудачно пошутил… Теперь понимаю, Тиш.

— То-то же, — рыкнула на ушко Эйди, убирая когти и продолжая игру, но теперь уже удивительно нежными пальчиками.

— Вот скажи, Тиш, почему все сначала должны вызвериться, потом огрести, и только потом начинают разрядку, начинают включать голову? Я ведь никому ничего плохого в стае не сделал. Напротив, сразу старался быть максимально тактичным, без всяких игр на грани фола.

— Мира хотела с тобой поговорить — там, на полигоне. Ни о какой ломке возбуждением речи не шло. Сорвалась — теперь отдыхает в регенераторе. Мы с Вик с ней «поговорили» — сначала на катере, потом здесь, на татами. Если она и после этого ничего не поймёт… Не будем загадывать, мне нужно переговорить с Миленой. Викера ей уже докладывает по ситуации, пойду и я… огребать.

Едва Триша вышла из расположения, как внутрь влетела Мисель. С горящими глазами, с растрёпанными волосами, она была ярким контрастом с самой собой до острой фазы конфликта. Даже девчонки рядом со мной напряглись.

— Ты чего, Миска? Что-то случилось? — вскинулась Сайна, почти инстинктивно пытаясь отгородить меня от этой совершенно безбашенной метиллии.

— На катере гоняла, — махнула рукой девчонка и совершенно бесцеремонно, в одно движение, запрыгнула на меня. — Надеюсь, не совсем его выжали? Мне хоть оставили?

— Да мы так, просто ублажали. Можно сказать, ничего ещё и не было.

— Ну, ублажили? Ты готов, Кошак, заменить мне пилотажный кокон катера?

— Опять что ли кого-то сшибла? Кто на этот раз? — но было видно, Сайну отпустило, она поняла причину разительного преображения подруги.

— Да какая-то ласточка тренировалась в атмосферных полётах. На этих, тренировочных, которые консервные банки… Думала, такая крутая, что даже с нашим универсалом (9) сможет потягаться! — за разговором метиллия не теряла времени даром, успела раздеться и «закрепиться» на позиции. А мои руки уже вовсю ласкали аккуратную грудку этой пепельноволосой оторвы. — Вот так, Кошак, молодец… О да! Вот это я понимаю — жизнь! Сначала гонки, а потом… потом… сразу на член! Обожаю тебя, Кошак, обожаю! Где ты раньше-то был, а?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Остальные девчонки под впечатлением от нашей игры тоже оживились. Все политесы вмиг оказались отброшены прочь, они все хотели. И получали. Пришёл мой черёд в лепёшку расшибиться, но дать этим кошкам вожделенный кайф… Совершенно шальной от взаимных ласк, я даже не заметил, когда нас стало четверо — в какой-то момент к игре присоединилась Рита. Дальше я уже ничего не воспринимал, потому что когда вчетвером насилуют имплант — мысли отключаются напрочь. Остаётся только необузданное желание, которого сейчас так недостаёт моим кошкам.