Жизнь и путешествия Иешуа бен Иосифа - Владимир Небадонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марфа, Мария и их брат Лазарь очень нравились Иисусу; он любил их и был горячо привязан к ним. Его первым, человеческим побуждением было сразу же отправиться к ним на помощь, однако в его объединенном разуме возникла другая мысль. Он почти уже отказался от надежды на то, что иерусалимские вожди примут царство, но он продолжал любить свой народ, и теперь у него появился план, согласно которому книжникам и фарисеям Иерусалима будет предоставлена еще одна возможность принять его учения; он решил — будь на то воля Отца — сделать это последнее воззвание к Иерусалиму наиболее совершенным и могущественным деянием за всю свою земную жизнь. Иудеи держались за свое представление о чудотворном избавителе. И хотя он отказывался опускаться до материальных чудес или мирского проявления политической силы, на этот раз он действительно испросил у Отца согласия явить свою еще не продемонстрированную власть над жизнью и смертью.
Обычно евреи хоронили своих покойников в день смерти; в столь жарком климате такая практика была необходимостью. Нередко случалось так, что в гробницу клали человека, находившегося в коматозном состоянии, и на второй или даже на третий день этот человек выходил из гробницы. Однако евреи верили, что даже если дух — или душа — может оставаться рядом с телом в течение двух или трех дней, он никогда не задерживается здесь более трех дней, что к четвертому дню разложение становится непреодолимым и что никто и никогда не возвращается из гробницы по истечении такого срока. Именно в силу этих причин Иисус задержался в Филадельфии еще на двое суток, прежде чем он собрался идти в Вифанию.
Поэтому рано утром в среду он сказал своим апостолам: «Собирайтесь в путь — мы срочно отправляемся в Иудею». И когда апостолы услышали эти слова своего Учителя, они уединились, чтобы посоветоваться друг с другом. Иаков возглавил совещание, и они пришли к единому мнению, что было бы безумием позволить Иисусу вновь идти в Иудею, после чего они пришли к Иисусу и сообщили о своем единодушном мнении. Иаков сказал: «Учитель, несколько недель тому назад ты был в Иерусалиме, где вожди искали твоей смерти, а народ хотел побить тебя камнями. Тогда ты дал этим людям возможность принять истину, и мы не позволим тебе снова идти в Иудею».
На это Иисус сказал: «Разве вы не понимаете, что в течение двенадцати дневных часов человек может безопасно выполнять свою работу? Если человек идет по дороге днем, он не спотыкается, потому что днем светло. Если он идет ночью, то может споткнуться, потому что у него нет света. Пока длится мой день, я не боюсь входить в Иудею. Я хотел бы совершить еще одно чудо для этих иудеев; я хотел бы дать им еще один шанс уверовать, пусть даже на их условиях — условиях, исходящих из внешней славы и зримой демонстрации могущества Отца и любви Сына. Кроме того, разве вы не осознаёте, что наш друг Лазарь уснул, и что я хотел бы пойти и пробудить его ото сна!»
Тогда один из апостолов сказал: «Учитель, если Лазарь уснул, то непременно выздоровеет». В те времена среди евреев было принято говорить о смерти как о форме сна, но поскольку апостолы не поняли того, что Лазарь покинул этот мир, Иисус повторил ясным языком: «Лазарь умер. И даже если это не спасет других, я рад за вас, что меня не было там, ибо у вас появится новое основание уверовать в меня; и то, что вы увидите, должно укрепить вас при подготовке к тому дню, когда я покину вас и отправлюсь к Отцу».
Видя, что им не удается убедить его не идти в Иудею и что некоторые апостолы не желают даже сопровождать его, Фома обратился к своим товарищам со словами: «Мы рассказали Учителю о наших опасениях, но он полон решимости идти в Вифанию. Я уверен в том, что это конец; они наверняка убьют его. Но если такова воля нашего Учителя, давайте вести себя по-мужски; отправимся и мы в путь, чтобы умереть вместе с ним». И так было всегда: в тех вопросах, которые требовали взвешенности, стойкости и мужества, Фома всегда был оплотом двенадцати апостолов.
На пути в Вифанию
Иисус направлялся в Иудею в сопровождении примерно пятидесяти друзей и врагов. В среду, во время полуденной трапезы, он выступил перед своими апостолами и остальными членами этой группы с беседой на тему «Условия спасения», и в конце этого урока он рассказал притчу о фарисее и мытаре (сборщике налогов). Иисус сказал: «Итак, вы видите, что Отец дает спасение детям человеческим, и это спасение есть безвозмездный дар для каждого смертного, чья вера позволяет ему стать сыном божественной семьи. Человек ничего не может сделать для того, чтобы заслужить это спасение. Лицемерными деяниями не купить Божье благоволение, и прилюдными молитвами не восполнить отсутствие живой веры в сердце. Своим показным служением вы можете обмануть людей, однако Бог смотрит в ваши души. Вот хороший пример того, о чём я говорю. Два человека зашли в храм помолиться; один фарисей, другой — мытарь. Фарисей стоял и молился про себя: „Боже! Благодарю тебя, что я не похож на других людей — грабителей, неучей, обидчиков, прелюбодеев или вот на этого мытаря. Я пощусь дважды в неделю и отдаю десятую часть всех своих доходов". Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо, но, ударяя себя в грудь, говорил: „Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!" Говорю вам, что скорее мытарь, чем фарисей, ушел домой с одобрением Божьим, ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится».
В ту ночь в Иерихоне враждебно настроенные фарисеи, как некогда их товарищи в Галилее, попытались поймать Учителя в ловушку — склонить его к обсуждению брака и развода, — но Иисус искусно уклонился от их попыток столкнуть его с их законами, регулирующими развод. Как мытарь и фарисей являлись примером хорошей и плохой религии, так их правила развода служили противопоставлением лучших законов брачного кодекса евреев и позорного попустительства фарисейских толкований того же бракоразводного устава Моисея. Фарисей судил себя по низшим меркам;
