Ласточки улетают осенью (СИ) - Елена Баукина

— Эй, — послышался женский голос в окошке под потолком. Горознай вздрогнул. — Сюда, иди сюда, остроухий. Шевелись, остолоп эдакий, чтоб тебя насекомые загрызли!

Мишель подумал сначала что ему это померещилось. Он не сразу поднялся с лавки. Когда полуэльф попытался выглянуть на улицу через окошко под потолком, то не увидел ничего, кроме кромки подола женского платья.

Ему в лоб, неожиданно, кинули увесистым предметом, обёрнутым в пергамент. Мишель схватился за голову, грохнулся с лавки, звеня кандалами.

— Что за шутки! — воскликнул он и потом прикусил язык.

— Эй, что там за шум? — послышался голос Громилы.

— Простите, господа, не удержался, упал во сне… — повинился Мишель не свойственной ему глупой интонацией.

— Что за недолепие такое? — проворчал страж, — И откуда только такие недоумки берутся?

«Недоумки…» — обиженно проворчал под нос Мишель, — «Недоумки командуют вами.»

Алхимик, поднялся с пола, растёр лоб и поясницу, которая в последнее время всё чаще напоминала о себе ноющими болями, потом подобрал то что ему подбросили. Несколько камней обёрнутых в кусок пергамента с меткой в виде чёрного черепа. Метка инквизитора Робина. На другой стороне пергамента была криво начертанная схема замка Кордейн. Мишель снова забрался на лавку, желая рассмотреть того, кто подбросил ему этот странный узелок. За окном стояло несколько воинов. Женщин не было. «Удивительно, кто эта незнакомка, как ей удалось пробраться незаметно? — Узник поднёс к оконцу кусок пергамента. Глаза его совсем отвыкли от света. В этом подземелье он скоро превратится в крота или земляного эльфа. А земляные эльфы настолько уродливы, что, пожалуй, на него теперь точно больше не позарится ни одна девица или женщина, только если она слепа, полоумна или уродливее его самого. На грязную ладонь полуэльфа из куска пергамента выкатилось несколько философских камешков, размером не больше бобовых семян и алхимический грифель.

— О-о-о! — не удержался Горознай от возгласа.

Философскими камнями он и его учитель Бодан Змеелюб пользовались редко. Камни быстро таяли и имели массу побочных эффектов. Камнями пользовались мастера более низкого ранга или ученики. Мастера предпочитали закалённые особым образом медальоны. Правда, в редких случаях, философский камень являлся лучшим средством. Главным недостатком и, не самым лучшим, являлось то, что камни таяли и порой оставляли на теле алхимика неприглядные сферические шрамы. К счастью, шрамы на его теле заживали без следа. Это одно из малочисленных преимуществ его кровосмесительного происхождения.

Мишель снова пожалел и припомнил свой украденный медальон.

— Славненько, будет чем заняться… — засмеялся Горознай себе под нос. Притом получилось у него это на редкость гадко. Нет, он точно скоро станет земляным эльфом. Даже земляной эльф и то смеялся приятнее.

— Ну что, похулиганим немного!

Он внимательно рассмотрел камни. От их цвета и состава породы зависели способности камней к преобразованию материи. Мишель разложил камни на лавке, вспоминая о способе их применения. Сил у него оставалось немного. Горознай не ел почти неделю, пил грязную воду и терпел постоянные побои. Удивительно, как он ещё мог передвигать ноги, о чём-то думать. Сомнений не осталось, первым алхимик взялся за камень-целитель. Без медальона он мог вызвать нужную алхимическую реакцию только начертив особую последовательность, алхимических символов на полу. Он встал на колени и принялся за работу. Хорошо, что учитель Бодан не жалел розг на его спину, когда в детстве маленький Мишель неверно, или криво чертил знаки на пергаменте. Теперь, спустя много лет, в темноте, не видя почти ничего, Мишель чертил знаки без ошибок. Мысли его прерывались мечтами о чистой воде, душистом мыле и тёплой ванне. Вот тогда из земляного эльфа он превратиться… не в принца конечно, но на человека похож будет намного больше, чем сейчас. «Моя вечномолодая матушка, как бы ты, должно быть, огорчилась, застав своё дитя в эту минуту. Матушка, как мне, твоему «живому проклятью» не хватает твоих ласковых объятий!» — подумал с горечью Мишель Горознай, стиснул зубы и продолжил чертить грифелем алхимические знаки на полу.

Пасс 2

Когда Сандрин снова вернули в свою комнату, она принялась бегать по ней из угла в угол и думать, как, и куда ей деваться. В памяти стояло лицо каменного отца и прозрачные саркофаги с сестрой и братом. Время тянулось невыносимо долго, вот уже вечер принёс с собой темноту осени и ночи. А девушка всё ещё металась в свовей комнате, ставшей ей тюрьмой. Она достала из-под подушки кинжал Мэг. Может ей стоит задуматься над словами Эолит…

Запор на входной двери щёлкнул. Пленница вздрогнула и спрятала кинжал обратно под подушку. В комнату вошла Эолит. Сегодня эльфийская девочка обрядилась в плащ. Серый старый плащ. Странно ходить в плаще по замку, словно с потолка может пойти дождь. Хотя замок превратили в такую мерзостную канаву, что Ласточка не удивилась и тому, что с потолка польются помои, или повалятся жабы. Большую часть лица эльфийки закрывал просторный капюшон.

— Ты рано пришла сегодня, что случилось? — Сандрин мысленно ругала себя за то, что не могла совладать с желанием жить. К тому же эльфийка немного напугала её.

— Мы уходим отсюда, собирайся, — ответила девочка чужим низким голосом.

— Ты кто? Как попала сюда? Где Эолит? — удивилась и одновременно рассердилась Сандрин.

Незнакомка приложила острый палец к губам, зашипела как дикая лиса во время гона.

— Я ликия, слышала о таких? Эльфийская глупыха рядом со своей хозяйкой Мэг. Стучит зубами от страха так, что отсюда слышно. Боится, что Мэг заметит пропажу кинжала. Девчонка, есть девчонка!

Сандрин хотела подойти ближе, но создание показала жестом, что этого не стоит делать.

— Меня прислал Робин Ищейка. Зови меня Маргаритка. Шавка Дори спит и спит не одна, — ликия посмеялась, — Думает, что этого никто не заметил. Чего пялишься на меня?

— Думаю, стоит ли тебе доверять. Покажи своё лицо — с подозрением попросила девушка.

— Моё лицо ни о чём тебе не расскажет, настоящего лица ты всё равно не увидишь. Настоящее лицо ликии показывают только близким.

Маргаритка скинула капюшон. У существа было лицо, Эолит. Выдавали ликию лиловые глаза, без зрачков, мелкие морщинки в уголках губ и конечно низкий голос.

— Понятно, у тебя есть план как выбраться отсюда? — ответила Сандрин, которой на самом деле ничего понятно не было.

Маргаритка отвязала от пояса увесистый мешочек и достала пузырёк с синей жидкостью.