Герои былых времен - Юлия Федотова

Учитель стоял шагах в тридцати от них, старый и усталый. Последний Ученик неподвижно лежал у его ног.

– Попробую подойти, – сказал Хельги. – А вы лучше не высовывайтесь, вдруг саданет напоследок.

– Я с тобой! – поднялся эльф. – Не обижайся, но моя защита понадежнее твоей.

– Пойдем, – согласился демон охотно, по поводу своей защиты он не обольщался.

– Мы тоже с вами! – решила Ильза за всех. – Надоело тут валяться! Мы же не ящерки, чтобы в песке жить. Авось пронесет!

Тяжелым, помутневшим взглядом наблюдал маг за приближением врагов. И напоследок он, конечно, саданул, да таким шаром, что барабанные перепонки едва не лопнули от грохота, а от вспышки перед глазами поплыли черные пятна. Спасибо, защита выдержала!

– Надо было тебе не в лекари, а в боевые маги идти! – похвалил эльфа Рагнар. – Такой талант пропадает!

– Не бойся, при нашем-то образе жизни не пропадет! – усмехнулся в ответ Аолен.

Не дойдя нескольких шагов до того места, где стоял Учитель, они остановились.

– Профессор Лапидариус, – обратился Орвуд тоном судьи, читающего приговор, – известно ли вам, что нас сюда привело?

Длинную физиономию мага исказила гримаса ненависти.

– О да! Известно! Налетели стервятники на чужую добычу!.. Так сморите же!

Ловким движением плеча скинул он дорожный мешок, выхватил, поднял высоко над головой:

– Вот он – Священный Грааль! Зрите, недостойные! Склонитесь пред величием его! Трепещите!

Золото ярко сверкнуло в рыжих лучах аттаханского заката.

– Подумаешь! – разочарованно фыркнула Ильза, она ждала большего.

Это была глубокая литая чаша, формой и размерами напоминающая перевернутый шлем дольнского пехотинца. Поверхность ее пестрела выгравированными магическими символами. Ни оригинальностью, ни особенной красотой вместилище всеобщего счастья не отличалось. Золота, конечно, немало на него пошло, а в остальном ничего интересного. Вино из таких пьют на богатых пирах.

Хельги тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он не мог поверить глазам своим…

Зато Орвуд поверил сразу.

– Силы Стихий!!! – голосил он, не стесняясь присутствия постороннего мага. – Это она! Она! Я ж ее, окаянную, полгода на себе таскал! И опять она! Никакого спасения!

Да, это была именно она. Та самая чаша, что досталась им из рук мертвеца после песчаной бури и долгие месяцы пробыла с ними в походе. Это в ней Хельги носил пресную воду из Уэллендорфа на Гиблое море. Из-за нее затонул драккар «Гром». Это она пошла на взятку Ученому совету… Это в ней Энка пару раз варила суп, когда прохудился походный котелок. Откуда ей было знать, что она и есть Священный Грааль?

Первым от потрясения опомнился опять-таки Орвуд. Сердито тряхнул нечесаной бородой и, обращаясь к Учителю, сказал с укоризной:

– Это каким же надо быть остолопом, чтобы тащиться аж в Средние века за посудиной, которая еще с весны хранится в Уэллендорфском университете! Других тебе не жалко – себя бы пожалел! Не молодой уже, по былым временам бегать!

Именно эта невинная фраза добила мага окончательно. Нервы его не выдержали, разум, и без того измененный, помутился окончательно. Резко развернувшись, старик побежал. Куда? Зачем? Он и сам не мог дать ответ на эти вопросы. Он не думал больше ни о чем, просто мчался, выкрикивая что-то бессвязное вроде: «Не достанете, не отнимете!» – и даже не замечал, что бежит все медленнее, вязнет все глубже… Только провалившись по пояс, безумец осознал, в какую беду попал.

Зыбучие пески Сехала получили новую жертву! Жутко и больно было смотреть, как барахтается, тонет и гибнет в их объятиях живая тварь, пусть даже и враг. Первым устремлением было – бежать на помощь. Спасать несчастного, хотя бы из уважения к сединам. И они, пожалуй, вытащили бы его… если бы не утопли сами. Но их остановил Аолен:

– Нет! Мы не должны вмешиваться! Он сам избрал этот путь. Такова его судьба! – Ах, как нелегко давались благородному эльфу страшные слова приговора!

Друзья замерли на месте, переглянулись, не зная, как поступить. Разум велел одно, чувства – другое.

– Жалко деда! – решила непредсказуемая сильфида. – Он же сумасшедший. Его в дурдом надо сдать в Трегерате. Там таких лечат…

И на пару с Хельги полезла-таки спасать! Но было поздно. Маг утонул. Лишь кисти рук его, мертвой хваткой сжимающие заветную чашу, еще оставались на поверхности.

– Грааль хотя бы заберите! – крикнул Орвуд. – Чего добру пропадать?.. Вы его палкой, палкой! Не то сами увязнете!

И Хельги почти уже дотянулся до чаши, но потом вдруг бросил палку и откатился в сторону.

– Ты чего? Затягивать стало? – испугалась сильфида.

– Нет. Просто если мы его сейчас заберем, чем я стану вам в прошлом году воду на плот носить? Помрем ведь от жажды! Тогда и Миру конец!

– Подожди… Ты хочешь сказать… Тот скелет, у которого мы забрали чашу…

– И есть профессор Лапидариус! – закончил мысль демон.

– Тьфу! – в сердцах плюнула девица. – А я его череп только что не облизала! Вот гадость! – Она даже расстроилась.

Хельги тонких девичьих чувств не понимал:

– Какая разница? Давно дело было… в смысле будет.

– Большая! Знакомый череп намного противнее чужого!

– Ладно, – отмахнулся демон, он так и не уловил разницы. – Сделанного не воротишь. Ползи назад.

– А ты что?

– А я сейчас!

И он нырнул в астрал.

Чего греха таить, подменный сын ярла Гальфдана Злого вовсе не был таким уж благородным и добросердечным существом, которого хлебом не корми, дай помочь ближнему своему. И к Странникам симпатии не питал, о гибели их не скорбел – ведь это из-за них там, в далеком грядущем, остался киснуть на дне морском его «Гром»!

Спасать Учителя он полез только ради сильфиды – побоялся, как бы сама не утонула. А все, что проделал дальше, было вызвано исключительно любопытством: получится или нет?

Астральным взором демон-убийца ясно видел всю черную, измененную, гибнущую сущность Учителя. Но не только. Внутри нее была ясно различима розовая, свежая, совершенно непереваренная сущность юного Эолли. А дальше дело техники. Он просто выдернул ее из черных объятий, как если бы собирался поглотить сам, но поглощать, понятно, не стал, а просто взял да и водворил на законное место.

Конечно, проделал он эту процедуру довольно неуклюже: попутно разметал несколько барханов. Но, во всяком случае, обошлось без жертв и разрушений. А уж Ильза как обрадовалась, когда Эолли вдруг ожил! Ради одного этого стоило постараться!

И Септим, очнувшийся от забытья, тоже был счастлив, что не один остался на свете, обнимал воскресшего друга, и они оба рыдали – стало тошно смотреть на эту трогательную сцену, и Рагнар сердито плюнул и отошел подальше. Взрослые мужики, а ведут себя хуже дев корриган!