Коммандос из демиургов - Екатерина Казакова

– Мне кажется или у меня грудь чуть не на два размера увеличилась?

– Не кажется, – усмехается поганец.

– Возвращай все назад, мне лишнего не надо, и вообще чем сиськи накачивать, целлюлит лучше бы убрал.

– Нет его у тебя, а грудь трогать не буду, мне так больше нравится!

– А кто тебе даст то ее трогать? – шутливо щёлкнула ему по носу и стала рассматривать свой отреставрированный вид. Все было просто супер. Остались мелочьи: прилично одеться, нацепить пару кило драгоценностей и можно спокойно идти вскрывать эльфам мозг. Но перед этим, надо сделать ещё одно дело.

– Спасибо тебе за то, что спас меня, – как бы не хотелось мне этого говорить, но мама учила быть благодарной.

– Не за что, ниалия, для тебя я готов на все.

– Н,у на все ты пожалуй загнул, хрен ты добровольно согласишься признать мою победу?

– А ты будешь довольна такой победой?

– С ума сошёл, конечно нет, я все ещё мечтаю надрать тебе задницу, яхонтовый мой!

Смеётся в ответ, а потом целует мне руку, и подталкивает к двери:

– Иди, тебе пора, сюда идут за тобой. И пожалуйста, не занимай вечером спальню, нам с тобой надо поговорить.

– Заметано, ты мне во всех подробностях расскажешь, как вы там со Скелетоном помахались.

Уже на выходе, я повернулась и, показав язык, нахально усмехнулась:

– А вот мыслишки на тему поскрипеть кроваткой советую выбросить из головы!

Глава 29.

Я мстю и мстя моя страшна!

(авторство не известно)

Увидев меня, выходящую из дома с заметно увеличившимся бюстом, Сосискин присвистнул:

– Ты чего мать, на старости лет решила детство вспомнить и не нашла ничего лучше, чем в лифчик ваты напихать?

– Чтоб ты знал, я папины носки шерстяные запихивала туда для увлечения объёма! – презрительно бросаю в ответ на наезд.

– Что совсем прыщи были? – ехидно так решил выступить Дракон.

– Ещё слово на тему моей резко выросшей груди, и я начну громко интересоваться, не тянут ли тебя в полете вниз булыжники под хвостом! – огрызаюсь в ответ, и наслаждаюсь цветом лица умника.

– Вот так друг, тема сисеГ и остаётся не раскрытой, – делано вздохнул пёс, за что тут же получил от меня такой красноречивый взгляд, что поспешил спрятаться за спиной у чешуйчатого гада.

Заприметив группу моих товарищей, с чисто гастрономическим интересом рассматривающую отчаянно трусящего эльфа, я решительным шагом направилась внести свою лепту в его нервный срыв.

– А что, бесстрашный стрелок сигарет, есть в вашем кишлаке достойные меня объездчики ослов? – положив руку на плечо, интимно мяукнуло на алевшее ухо моё нездоровое любопытство.

От этих слов, ушастый чуть не подпрыгнул до макушки их священной хрени. Испугано прижав ручки к груди, онО отрицательно замотало головой и заблеяло, что нас ждут в Доме Торжеств.

– Веди, бесстрашный гардемарин, – игриво ущипнула его за впалую щёчку проказливость.

Мои все заржали, а великосветская кокотка Мальвина, томно положила свой пальчик в рот и стрельнула глазками. Бедолага, узрев сей провокационный жест, споткнулся на ровном месте и пропахал пару метров чернозёма.

– Ну что ж ты под ножки-то не смотришь, отрок? – забасил Кабан и сделал попытку поднять пострадавшего с земли. Но не тут то было. Увидев надвигающуюся на него гору, остроухий пискнул, и как кузнечик скаканул куда-то в сторону.

– Ты куда, Одиссей, от семьи, от детей? – крикнул ему в след Сосискин, придавая тем самым бегуну ускорения.

Пришлось нам самим искать местную харчевню. Вернее, орку вспоминать, где она тут была в его прошлый визит. С грехом пополам, перепугав половину ушастого населения, мы ввалились в общественную столовку. Узрев поле битвы, я сразу просекла, что эльфы решили нас красиво опустить. На нас смотрели, как на дикарей, посмевших испортить воздух в высоком обществе.

Не успела я открыть рот, как Старшина отдал приказ:

– Задавить манерами!

Смысл команды дошёл до меня буквально через пару минут. Если в зал входила толпа гопников, то за стол садились демиурги. Отточенные движения, плывущие походки, на лицах застыло вежливое равнодушие и снисхождение.

Хозяева явно намеревались ткнуть нас мордами в салат, но сами сели в лужу. На фоне истинных Перворождённых эльфы тянули на слабую троечку. Я то привыкла к неземными лицам своего выводка, а вот для снобов вид настоящей красоты, до этого скрывавшейся под следами копоти, стал настоящим открытием. Утончённые, длинноволосые эльфийки, не смотря на струящиеся гривы, смотрелись простушками на фоне моих короткостриженых девиц. Мужская часть сладкоголосых чахликов с интересной бледностью (по мне – так трупной) значительно проигрывала загорелым, накаченным ребятам, небрежно поигрывавшим мускулами. А уж когда мои детишки показали плечики с татухами, то поражение стало полным. Куда там знаменитой переливающейся эльфийской ткани до магических наколок. Так, стоп. Откуда у всех татухи? Я вроде не помню, что бы давала разрешения на такое дело! Ну ладно, Крыс и Кабан – им можно, но кто сказал, что остальным дозволяется козырять?

Итак, что мы видим. У Плюшки – милая зверюшка, напоминающая играющего со своим хвостом котёнка, через мгновение превращается в стояющую на задних лапах зверюгу с оскаленной пастью. У Заумной – змея, обвивающая чашу с лекарством, меняющаяся на раздувающий капюшон кобру. У Мальвины – девочка-куколка хлопает глазами, а потом резко выбрасывает вперед руку с кинжалом. У Бестии – крошка-фея, трансформирующаяся в ведьму на метле. У Цветочка – предсказуемо, цветочек, оборачивающийся росянкой. Лель – замысловатый музыкальный инструмент, лёгким движением превращающийся в нехилый ствол. Альфонс – смазливая мужская рожа, через секунду становящаяся скалящимся черепом. Гламур – перстень с россыпью камней, перетекающий в угрожающего вида кастет. И у всех это в обрамлении надписи, судя по всему ставшей девизом моих бойцов: "Сдохну, но не встану на колени". Заметив мой взгляд, на меня с вызовом уставились восемь пар глаз. Типа "Только попробуй что-то сказать". Украдкой показываю кулак, получаю в ответ довольные улыбки. Но веселье быстро гаснет при виде блюд из сегодняшнего меню.

Ничего не могу сказать – столы ломились от еды, но среди тысячи и одного салатика, миллиона пирожков и пирожных, величиной с грецкий орех, тарелок с разнообразными гербариями и блюд с фруктами, нигде не валялась даже шкурка от колбасы! Желудок попытался взвыть, но быстро заткнулся, не найдя поддержки у коллег по несчастью, и уныло начал переваривать листик какой-то травки, царственным жестом отправленной мной в рот.

Если эльфы ждали скандала, то они жестоко обломались. Мы преподали им урок этикета, все же не зря мама меня учила орудовать вилкой и ножом! Да что там я! То, как демики вкушали силос, достойно описания в стихах. Ни одной эмоции, выражающей недовольство! Ни одного лишнего телодвижения, типа "Будьте любезны передайте соль и вон ту миску". Против поистине королевских манер эльфы выглядели жалкими провинциалами. Они с надеждой глядели на гоблина и прочих, но Головастик чинно вкушал веточку зеленушки, а Кровавый благопристойно пригублял компотик из бокала. Даже отпетый скандалист Сосискин, закатывающий истерику при малейшей угрозе для своего пуза, в этот раз страдал молча. Он аккуратно слизывал с крошечной тарелочки варенье из лепестков местной розы и мило отказывался от добавки.