Падение сквозь ветер - Олег Никитин

13 декабря. Катталина сегодня спросила меня, не стоит ли ей переехать ко мне, все равно, мол, она проводит в попытках совладать с моей бесхозяйственностью большую часть своего времени. И что мне делать? Она еще в прошлом году закончила местную поварскую школу и с тех пор не может никуда приткнуться (хотя таверн в Энтолане, а особенно на побережье – тысячи). Какого качества у нее стряпня – я испытал на собственном желудке, поэтому понимаю владельцев этих заведений как никто. Зато внешность у нее – и приснопамятному Буммонту не снилась, а он был докой по женской части. Может, у нее другое призвание? Кстати, я в ноябре отправил Буммонту уже второе письмо (первое написал еще в марте), в котором спросил об успехах на магическом поприще.

809. 8 января. Копался в своих старых бумагах (искал конспект старого, но полезного трактата) и опять наткнулся на дневник. Пока Катталина где-то шляется, решил написать несколько строк. Ну, написал, и что дальше? Есть охота страшно, лучше сварю брюквы (больше ничего не осталось – так смачно мы Зимний Солнцеворот отметили), чем бумагу понапрасну марать. Филиал на днях получил свежий номер орденского «Вестника», и я с каким-то тоскливым чувством прочитал его с начала до конца. На последней странице было написано и про то, что я получил назначение в Хайкум (в одной строке уместилось).

5 мая. Наконец-то пришел от Буммонта ответ. Как я и ожидал, он по-прежнему стажерствует, и совет магов, кажется, давно махнул на него рукой (работает он при этом добросовестно – талант, ничего не скажешь). Еще он пишет о том, как Дадденк за несколько часов заработал пятьсот дукатов (и Шуггеру тоже кое-что перепало). У Императора случилось обострение в животе, и они вскрывали его (живот, конечно) вместе с медиками из Академии. Вынули оттуда паразитную кишку, переполненную вонючим мусором, и обратно все заштопали. Император поболел еще недельку-другую и встал на ноги, а потом первым делом одарил своих лекарей горой дукатов.

1 августа. В Ханнтендилле ничего не изменилось. Пожил я там недельку и – странное дело – стал скучать по Энтолану! Все друзья разъехались, так что почти никого из школьных приятелей и магов я так и не встретил (а оставшимся, кажется, только мешал заниматься делом). Если бы мне сказали год назад, что будет так, я бы рассмеялся говорящему в лицо.

11 октября. Прогуливался сегодня с Тоффикой и встретил неподалеку от набережной Катталину с каким-то ухажером. Кажется, она была пьяна.

810. 24 января. В Хайкуме происходит что-то странное. Я заметил, что в лавках стали исчезать азианские товары. У меня безвозвратно провалилась в трубу ложка, и понадобилась новая, вот я и заглянул в ближайшую посудную лавку. Продавец мне сообщил, что подвоз изделий из металла сильно сократился. И вообще, азианские купцы почти перестали посещать Хайкум, поэтому местным торговым людям приходится ездить за товаром в Эврану. Что у них там, экономический кризис разразился? В итоге какую-то жалкую ложку (подержанную!) купил на рынке, втридорога.

30 апреля. Утром почтальон (как всегда в конце месяца) доставил в Орден несколько официальных бумаг из имперской Канцелярии, и среди них оказалось предписание для меня. Я минут десять смотрел на него, и печать расплывалась у меня в глазах, превращаясь из чернильницы в толстую жабу с пером на макушке. «Сим предписывается магу второй ступени Мегаллину, приписанному к хайкумскому филиалу Ордена магов, прибыть к 1 июня в Ханнтендилль (Эврана) для получения направления для дальнейшем прохождения службы во благо Империи. О прибытии известить секретаря имперской Канцелярии Зиммельна». Эти чиновничьи обороты подействовали на меня, как бутыль виноградного вина – до сих пор в голове шумит. Утварь подарю Тоффике, пусть вспоминает (или просто оставлю в квартире). Неужели опять отправят в какую-нибудь провинциальную дыру? На севере Эвраны десятки мест, нуждающихся в специалистах моей квалификации – например, пустынный восточный район.

2 мая. Интересно, каким образом старина Фаррет будет без меня управляться?

15 мая. Канцеляристы оказались предусмотрительными – они прислали мне замену, молодого мага Барртина, в этом году представившего совету свой дипломный труд. В последние годы Геббот с ним порядочно возился, и я думаю, что Барртин не хуже меня справится с тучами (нынче он с кислой миной принимал мой кабинет и спросил, по какому адресу я снимал квартиру). Он, правда, занимался пограничной магией («Лучший воздух для произрастания злаков», – кажется, такая была у него тема), но общие места, я думаю, Геббот в него вдолбил по самую макушку. Послезавтра намерен отправиться в путь, а завтра, с благословения Наллифа (если орденская казна позволит) устроим поход в ресторан. Тоффика, как узнала, что я возвращаюсь на родину, разревелась и не показывается у меня (наверное, ждет, что я приду к ней и позову с собой, в Эврану). Как-то там Динника? Приехал ли Клуппер или все еще киснет на Булльтеке?

3 июня. Секретарь Зиммельн уделил мне не слишком много времени, но успел сообщить, что с 1-го числа я получаю жалованье в его Канцелярии. Я спросил у него: «Стоит ли мне обзаводиться жильем?», и он разрешил мне устраиваться в городе как пожелаю. Если я его понял, то в ближайшее время они не планируют выслать меня из Ханнтендилля. Жалко, с мамой не успел повидаться, она за несколько дней до моего приезда отправилась на гастроли. Пошел по знакомому адресу на Береговой, и Круссинда встретила меня как родного – но моя прежняя квартира была занята! Каким-то богатым горнским торговцем, скупавшем в столице азианские изделия из металлов. Однако он собирался вскоре уехать, так что я решил не горячиться и подождать несколько дней, а не метаться по хозяевам в поисках жилища. Тем более, что отец предлагал мне пожить в нашем доме.

8 июня. За то время, пока я не посещал Эврану (то есть с прошлого лета), Клуппер сумел-таки вырваться с Булльтека и вернулся в Ханнтендилль (кажется, тут не обошлось без старины Блобба). И, конечно же, тотчас женился на Диннике. Отец сказал мне, что встречал его несколько раз в тюрьме, куда его определили начальником караула (то есть он теперь капрал). Если повезет, лет через десять-двадцать станет капитаном. Но особенно поразило меня то, что он по-прежнему подрабатывает у Блобба! Видимо, аренда квартиры стоит немало, да еще и Диннику содержать приходится (она уволилась из «Жемчужины» и вскоре должна родить). Смирить нелепую гордыню и жить в Блоббовом доме он, конечно, не смог.

19 июня. Удивительное событие случилось сегодня вечером. Я пришел домой, поужинал сочными остатками «эвранского» обеда и собрался спать, как в дверь постучались – пришла Круссинда с письмом от Веннтина! Вся сонливость, конечно, тут же слетела с меня, как ее и не бывало. Когда он успел узнать, что я вернулся в Ханнтендилль? Она сообщила, что конверт принесли еще днем и оставили владелице дома, чтобы она передала его квартиранту (то есть мне). Не без порядочного недоумения и даже с опаской я вскрыл скромный конвертик, подписанный как будто нарочито невзрачно. Прочитал и тупо сидел примерно четверть часа, пытался осмыслить веннтиновские слова (если это он сам писал, а не какой-нибудь канцелярский агент, копируя его манеру написания букв). Насколько я смог понять, он предложил мне воспрепятствовать будущему походу Императора на Азиану – то есть всячески поддержать на совете магов идею азианской независимости (если ее начнут обсуждать). А взамен посулил значительный пост в своей системе (которую успел сколотить за время управления филиалом), кучу денег и еще всякого. Он такого понаписал, что у меня просто глаза на лоб вылезли! Одно я хорошо понял – вот, значит, почему азианские купцы сворачивают торговлю в нашей стране. Готовятся сначала к отделению (то есть к уничтожению расквартированных в Азиане гвардейцев), а потом к пересмотру таможенных пошлин и прочих налогов, придерживая свой товар по ту сторону перевала; а то и просто опасаются конфискации. Торговый люд всегда загодя знает, где и что чиновниками готовится (свой карман еще и не тому научит). Впрочем, в Эвране пока не заметно недостатка в металлических изделиях – видимо, наши купцы как ни в чем не бывало продолжают ввозить их из Азианы. Однако экономика никогда особо не интересовала меня, поэтому мои мысли могут оказаться полной чепухой (может, у них там на самом деле приключились народные волнения, о которых Веннтин умалчивает, и добыча железной руды упала?). В итоге повертел я это письмо в руках и сунул в самый дальний угол ящика – какого беса я буду внимать посулам безумца, помешавшегося на власти и мнящего себя этаким «спасителем нации»? В конце концов, я эвранец в бессчетном поколении; да и не мое это дело – решать, как отнестись к азианской независимости.