Ангелы по совместительству - Ирина Владимировна Сыромятникова

Но после заселения гулем в теле сохраняются фрагменты исходной личности, иначе получившийся уродец даже ходить бы не смог, понимаете? У этого уцелела кратковременная память, что-то из последних двух дней. Кстати, про появление Эха на территории поместья он знал, не исключено, что отвращающие знаки сам же и испортил.

— Зачем?!!

— Мне-то откуда знать? — искренне удивился некромант. — Хорошо хоть, про ловушку удалось выяснить.

— Скажите, — прищурился учитель Хан. — Что удерживало его в поместье?

— Ничего. Он просто ворота не нашел — тварь тупая, по углам тыкался. Эх, — лицо некроманта приобрело мечтательное выражение. — Был бы я тут сразу, такого зомби бы забабахал!

Тут он с неприятной заинтересованностью смерил взглядом одного из соратников.

— Но-но! — поднял палец тот и, сохраняя достоинство, поспешил убраться с глаз долой.

Приятно утомленные колдуны сели в свои грузовики и уехали, все прочие отправились в Кунг-Харн пешком. И только учитель Хан стоял, устремив в бесконечность пылающий вдохновением взгляд:

— Стечение обстоятельств создало неодолимую силу, а защитил от нее тоже случай. Симптоматично…

Часть девятая

Только воистину здравомыслящий человек способен оценить очарование болезненного бреда. Дело не в тайной истине заведомо неадекватных ассоциаций, а в той тени сомнения, которую они бросают на наши собственные рассуждения. Выводя из равновесия, лишая самоуверенного довольства, заставляя тщательно обыскивать кладовые разума в поисках фальшивых драгоценностей.

Глава 39

Сила наполняла мир потоком солнечного света, дрожала жарким маревом, текла могучим потоком, неуловимая, как дым, неудержимая, как лавина. Для нее не существовало препятствий, и не было названия, она придавала миру особую глубину и протяженность, простиралась бескрайним океаном и несла в себе неуловимое ощущение личности. Искусство мага — балансировать на тонкой грани между желанием раствориться в ее материнской ласке и осознанием собственной неповторимости, потому что нет другого оправдания сохранению своего «я». Люди любят подшучивать над странностями белых, но истина в том, что для одаренных четкой границы между внутренним и внешним не существует. Разговорчивость, общительность, любопытство — это все способы противостоять искушению, неутолимому желанию уйти в свет.

Старый маг медитировал, пытаясь воскресить знакомое ощущение, а тонкий план лукаво ускользал от его взгляда (хотя все прочие навыки восстановились). Странно, что он не может поймать нужное состояние, ведь возможность предвидения сохранилась и доступна другому, гораздо менее искусному… Внезапно Сила вздыбилась и свернулась ярким водоворотом, тяжело толкнув в грудь.

Ли Хан вскинулся, ловя воздух ртом, словно проснувшийся от кошмара. Никогда еще с ним не поступали так грубо!

— Это не откат…

— Простите, мастер?

Рядом терпеливо ждал прежний ученик (он старательно избегал слова «старый» — не должен организм одаренного так быстро ветшать), и тонкости мирового равновесия его явно не интересовали.

— Нет, ничего… Что-то случилось?

— Меня просили узнать, не согласитесь ли вы дать несколько уроков? Наши общинники горят желанием восстановить искусство предков, но боятся доверять детей пастырям…

— Мальчик мой, приобщение к Силе не измеряется уроками, это долгий путь, на всем протяжении которого одаренному нужен наставник!

— Да я знаю, знаю. Не могли бы вы сами им это объяснить?

Ли Хан вздохнул. Прежний ученик мог стать ключом к таллейскому братству, никаких следов которого обнаружить пока не удалось. Ради этого принесенные в начале пути обеты опять придется толковать… немного шире.

— Пойдем, покажешь мне этих нетерпеливых!

Они пошли в сторону квартала одаренных, чинно обмениваясь поклонами со встречными горожанами. Жизнь приучила старого мага быть в центре внимания, однако следовало смотреть правде в лицо: в этот раз он грелся в лучах чужой славы.

К вечеру… Да чего уж там — к полудню того же дня обстоятельства битвы в поместье знал весь Кунг-Харн. Оказалось, что о роде деятельности молодого некроманта горожане каким-то образом догадывались, и то, что пастыри, выйдя на проклятого всем скопом, вернулись в Храм ни с чем, вознесло авторитет юноши на недосягаемую высоту. Еретик как он есть! А Ингерника, стало быть, то самое пекло, в котором они обитают. Учитывая, что пайки, наконец, увеличились до приемлемого размера, народ задумался и начал делать какие-то неправильные выводы. Старый маг с трудом подавлял желание втолковать кунг-харнцам, как надо относиться к тронутым порчей… в конце концов, он теперь и сам толком не уверен, что знает.

Но побеседовать с общинниками в тот день ему была не судьба — дорогу путникам преградил человек в серой мантии. Ли Хан быстро прикинул, какие амулеты у него с собой, но пустить их в дело не успел — пастырь искал встречи с правителем Кунг-Харна:

— Досточтимый, беда, — заполошно причитал служитель Храма. — Беда случилась!

— Что, ночной гость?!!

— Хуже! Почтенный Тай’Келли обезумел!!!

Да, безумный пастырь может быть хуже, намного хуже нежити. Учитель и ученик, не сговариваясь, бросились в сторону Храма.

Катастрофы, покамест, не произошло: старший пастырь буйствовал чисто физически — выл дурным голосом, пытался царапать себе лицо и биться головой об пол. От членовредительства его удерживали два перепуганных служителя. Обстоятельства требовали резких действий — Ли Хан проскользнул мимо остолбеневшего ученика и зажал нужные жилки на висках припадочного. Тело Тай’Келли мгновенно обмякло. Ну, вот, полдела сделано.

— Что с ним, учитель? Вы можете сказать?

Ли Хан мысленно сплюнул (ну, проглотил же местный Храм некроманта, а тут просто целитель без лицензии) и принялся за осмотр. Обнаруженное заставило мага повторить процедуру дважды, внимательно приглядеться к лицу больного и даже заподозрить его в наличии двойника.

— Он умирает? — всхлипнул кто-то.

Ох, если бы!

— Он полностью здоров, — Ли Хан жестом подавил возмущение служителей. — Физически — здоров, но свет его покинул.

— Как это? — опешил Номори.

— Как, как… — Ли Хан проглотил рвущийся с языка ответ (от влияния некроманта надо было избавляться). — А вот так. Среди вас есть видящие? Тогда поверьте на слово: рисунок ауры, ее насыщенность и размеры — все соответствует обычному человеку. Я, признаюсь, грешил на рапош, но никаких следов травы не нашел. И вообще, яды создают другую картину…

— Что же делать?..

— С этим сложнее. Все произошло минут сорок назад, верно? Ворожили?

Молодой пастырь (помощник пострадавшего) неуверенно кивнул.

— Что именно?

— Да ерунда просто: мастер Ш’Лекур купил нового ученика, подходил скрепить сделку.

— Где они?

— Кто?

Ли Хан воздел очи горе:

— Лекур с учеником.

Поискали. Оказалось, что с началом суматохи мастер предпочел удалиться.

— Пойду, посмотрю на них. До моего возвращения советую ничего не предпринимать!

Столпившиеся вокруг пастыри, с готовностью, закивали.

И это — проводники воли Храма! Светочи, озаряющие путь паствы к богу. Приходит какой-то самозванец без ранга, и они