Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2 - Мезенцев Владимир Андреевич

…А бабочки, которые кричат, — слышали про таких?! И еще как кричат! Эти легкокрылые создания, как ни странно, с незапамятных времен слывут у многих народов потусторонними существами. После того как в 1833 году в Зондском проливе взорвался вулкан Кракатау, у берегов Явы появились массы мигрирующих бабочек. Яванцы были единодушны: это появились души погибших при вулканическом извержении.

Нередко с особым страхом суеверные люди относятся к одной из самых крупных бабочек, встречающихся в Европе, — «мертвая голова». На ее темной спинке действительно можно разглядеть рисунок, напоминающий череп. По народному поверью, если эта бабочка влетает, боже упаси, в комнату, где лежит больной, — дела его плохи. Еще хуже, если она начинает кричать. Ее крик — отпевание покойника!

А кричит «мертвая голова» поразительно. Может кричать на лету. Если ее поймать и посадить в коробку, она примется кричать еще сильнее. А если взять бабочку в руку и надавить, послышится совершенно отчаянный писк. Он похож на тот, какой издает детская кукла, — резкий, пронзительный. Известный французский физик и зоолог Реомюр, заинтересовавшись «мертвой головой», отдал немало времени ее изучению. Вот что он писал об этом насекомом: «Бабочки, во всяком случае те, которых я знаю, — самые безмолвные из всех животных. Если они и издают какой-либо звук, то лишь своими крылышками, да и то в полете. Эта же, когда ползет, издает звук… Мне удалось установить, что не трение крылышек друг о друга, или о брюшко, или о грудь, ни трение брюшка о грудь, ни трение суставов тут совершенно не при чем». Ученый исследовал все части тела, которыми другие насекомые — цикады, сверчки, кузнечики, мухи — жужжат, скрипят или стрекочут. Тщетно! Прошло еще много десятков лет, прежде чем загадка была раскрыта. Добрался до истины в 1920 году зоолог Прелл. Он выяснил, что роль голосовых связок у бабочки играет особый нарост на внутренней поверхности верхней губы.

Живая природа — очень многообразна, северных людей страшат не только необычные животные, но и насекомые. Оказывается, и растения также способны не на шутку испугать человека. Вот что, например, говорит американский ученый Э. Меннинджер в своей увлекательной книге «Причудливые деревья»:

«Пройдитесь по лесу в сухой и ветренный осенний день, вслушайтесь в его безмолвие, и вы услышите повсюду вокруг шелест и шорох листьев. Вы различите вздохи и тихое эолово пение сосновых игл на ветру. А если деревья уже достигли величественной старости, то вы услышите скрипы и стоны, а иногда и вопли трущихся друг о друга сучьев или громкий треск падающей сухой ветки.

Все это — обычные лесные шумы и лишь малая Часть того, на что способны деревья…»

Гумбольдт сообщает об оглушительном треске, который нарушает ночное лесное безмолвие на Амазонке. Другие путешественники приписывали этот звук пушечным деревьям, но без каких-либо конкретных оснований. Ботаник Спрус пытался установить источник этого звука, который он тоже слышал и сравнил с выстрелом большой пушки. Судя по всему, это не такое уж редкое явление. Другой путешественник Блоссфельд сообщил (в 1964 году), что сам его слышал на реке Инка, в верховьях Амазонки. Он объяснял этот треск внезапным разрывом тканей в чрезвычайно быстро растущих древесных стволах, когда заболонь под влиянием повышенного тепла и влаги начинает расти с такой быстротой, что остальные ткани за ней не поспевают. В результате заболонь внутри лопается. Блоссфельд указывает, что видел такие внутренние разрывы в поленьях, которые грузили на пароходы на реке Амазонке.

Путеатественник сообщает и о других лесных звуках: «Гонконгский старожил, навестивший меня в Сан-Паулу, рассказывал о своей поездке вверх по реке Янцзы, в края бамбуковых лесов, которые снабжают весь Китай строительным материалом. Он поселился в гостинице, стоящей посреди рощи гигантского бамбука. Перед рассветом он проснулся, разбуженный ужасным визгом, плачем и слабыми стонами, доносившимися из рощи. В испуге он разбудил своего спутника, который объяснил ему, что звуки эти производятся растущими молодыми побегами гигантского бамбука, пробивающими себе путь сквозь кроющие листья и влагалища. В теплое влажное утро бамбук растет с необычайной быстротой, и трение порождает эти жуткие звуки».

Рассказывают, что в одном из ботанических музеев Европы как-то раздался оглушительный выстрел. Посыпались осколки разбитой витрины. Еще выстрел… Еще! Посетители бросились к выходу. «В музее террорист!» — кричали на улице. Но уже через несколько минут все объяснилось. «Террористами» оказались плоды тропического дерева с латинским названием «гура крепитанс». Они были недавно привезены и помещены на одном из стендов под стеклом. Как потом выяснилось, плоды «стреляют» своими семенами, когда высыхают. Разрывались они с такой силой, что семена дробили стекла.

Здесь мы встречаемся с биологической целесообразностью. Ведь если все семена падают на землю совсем рядом с материнским растением, то будущим молодым побегам приходится вести борьбу с себе подобными за место под солнцем. И вот в процессе эволюции растения приобретают какое-то качество, способствующее лучшему размножению. Одни семена, легкие и пушистые, подхватывает ветер, другие цепляются за животных, которые их разносят далеко, а третьи само материнское растение с силой разбрасывает.

«Зеленая артиллерия» — не такая уж редкость в растительном мире. Вспомните, как в сухие, жаркие дни в конце лета стреляет желтая акация. Созревшие и высохшие стручки внезапно раскрываются, разбрасывая вокруг семена. Наподобие древнего оружия — пращи действует механизм размножения у луговой герани. Ее завязь состоит из пяти долек. У основания каждой внутри находится семечко. Как только плод герани высыхает, оболочка делится на пять долек, причем каждая из них отскакивает. Семена вылетают из плода, описывая широкую дугу.

Еще одно растение — «артиллерист» можно увидеть всюду. Стоит вам прикоснуться к его плоду, как с ним происходит мгновенная метаморфоза: продолговатый плод распадается на длинные ленты, которые тут же скручиваются, разбрасывая вокруг семена. Зовут его недотрогой.

Если же говорить о самом «воинственном» растении в наших широтах, то первенство здесь, несомменно, за «бешеным огурцом». В диком виде этот «артиллерист» встречается и в Крыму. От обычного его можно отличить по щетинкам, покрывающим поверхность. И листья, и цветки, да и сам плод — как у обыкновенного огурца. В «бешенство» он приходит, когда полностью созревает. Происходит это внезапно и может серьезно испугать человека или животное.

Огурец с треском отрывается от своей ножки, подпрыгивает, вертится волчком. А из отверстия, где только что была ножка плода, во все стороны бьет на 6–8 метров струя липкого сока, смешанного с семенами. В чем же здесь дело? Пока этот плод зреет, внутри него накапливаются газы. К моменту созревания их давление в его полости достигает трех атмосфер!

Леса Южной Америки — родина гевеи, знаменитого дерева-каучуконоса. Оно вошло в историю человечества как символ самой жестокой, невиданной эксплуатации человека человеком. Во имя наживы здесь ежедневно совершались преступления, гибли люди, насильно пригнанные на плантации для добычи каучука. Колонизаторы совершали набеги на индейские поселения и уводили всех работоспособных на свои плантации.

История рассказывает, как при одном из таких набегов безоружных индейцев спасли… растения. Когда наемные солдаты подошли к деревне, на них из-за зеленого забора вдруг полетели большие плоды, напоминающие тыквы. Они падали на землю и взрывались, распространяя вокруг удушающий черный газ. Наемники, побросав оружие, неудержимо чихали, кашляли, из глаз бежали обильные слезы…

Индейцев спасли ядовитые грибы-дождевики, растущие в тропиках. Эти создания растительного мира — самые настоящие слезоточивые бомбы. О впечатлении, какое производит такое «боевое оружие», рассказывает один путешественник, случайно наступивший на него ногой: «Я только что выбрался из очередной ямы и ступил на твердую почву, как вдруг что-то с сухим треском взорвалось у меня под ногами. В тот же миг стало темно, как ночью. Одновременно я почувствовал сильное раздражение в носу и рези в глазах. Приступ неудержимого чихания овладел мной. Я чихал так отчаянно, что испугался, как бы мой нос совсем не оторвался. Обильные слезы побежали из глаз. Никогда за всю свою жизнь в тропических дебрях я не был так озадачен и напуган. Постепенно черное облако, окутавшее меня, стало рассеиваться, и я смог разглядеть у себя под ногами обрывки какого-то грибовидного растения, которые еще слабо «дымились»… Как я узнал впоследствии, гриб, который взорвался подо мной с таким потрясающим эффектом, называется гигантским бовистом. Нередко он достигает пятикилограммового веса».