История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг. - Анатолий Тарас

С 1957 по 1962 год номенклатура изделий военной техники, выпускавшихся на беларуских предприятиях, выросла почти в шесть раз и достигла 100 наименований, а общий объем военного производства увеличился в 12 раз. На военное ведомство работали почти все крупные предприятия республики. На территории БССР размещалось ядерное оружие, были построены более десяти крупных военных аэродромов. Здесь базировались 26-я и 46-я воздушные армии (на аэродромах возле городов или посёлков Барановичи, Берёза, Бобруйск, Кобрин, Лида, Мачулищи, Орша, Поставы, Прилуки, Пружаны, Рось, Щучин).

Многие из призванных в армию юношей стали «атомными солдатами»: они обслуживали полигоны для испытаний ядерного оружия (на Новой Земле, в районе Семипалатинска и другие), подземные пусковые установки ракет и склады ядерных боеприпасов, служили на атомных подводных лодках, после чего возвращались домой инвалидами и преждевременно умирали.

Сельское хозяйство. С весны 1955 года колхозы получили право самостоятельно определять площади посевов и выбирать наиболее оптимальные для них виды животноводства. После ликвидации МТС в 1958 году колхозы получили технику в своё непосредственное распоряжение.

Но при Хрущёве жителей беларуских деревень заставляли везде сажать кукурузу, даже на приусадебных участках! Это было время, когда на беларуские поля пришла химия, а истребление лесов достигло предела возможного. Так, в 1955 году зрелые деревья вырубили на площади, составившей 80 % от общей площади беларуских лесов! Именно тогда в обмелевших и загрязнённых беларуских реках исчезли раки и прежнее изобилие рыбы.

Сельское хозяйство БССР ориентировалось на животноводство. Иногда беларуский край называли всесоюзным свинарником. В 1963 году здесь насчитывалось 70 свиноводческих колхозов и 45 совхозов. Пахотные земли превращали в выпасы и сенокосы, но кормов для животных всё равно не хватало. Их везли со всего Союза, а республика теряла зерновые поля. Преимущественно вручную, ценой предельного напряжения сил, беларуские крестьяне производили около 5 % общесоюзного объема товарного мяса и молока, 11 % картофеля, 16 % льняного волокна.

Появились несколько образцово-показательных привилегированных колхозов, вроде колхоза «Рассвет» (Кировский район Бобруйской, затем Могилёвской области), который с января 1945 года возглавлял бывший боевик НКВД Кирилл Орловский (1895–1968). Туда возили заграничных гостей для демонстрации «преимуществ социализма», а также руководителей отстающих колхозов — показать им, «как надо работать». Но секрет успеха таких хозяйств, возглавлявшихся особо проверенными «бойцами партии», заключался в том, что они негласно получали специальные дотации от государства и новую технику, пользовались различными льготами.

В начале 60-х гг. в большинство деревень Беларуси пришло, наконец, электричество. Но колхозно-совхозная система не обеспечивала страну продуктами питания. Не хватало даже хлеба. В первой половине 60-х годов повсюду, в больших городах и малых, в посёлках и деревнях, можно было увидеть длинные очереди за хлебом. Не помогло и освоение целинных земель Казахстана, куда, кстати, власти «добровольно-принудительно» вывезли десятки тысяч беларуских юношей и девушек. С 1963 года, впервые в истории России и СССР, всесоюзному руководству пришлось начать импорт зерна. Увеличился дефицит всех видов продуктов питания.

Средний заработок колхозников был вдвое меньше минимального заработка горожан! В 1964 году 33 % колхозов и 30 % совхозов БССР считались «отстающими», то есть, они систематически не выполняли основные плановые задания. Средняя урожайность зерновых в Беларуси составила в 1960 году 8,7 центнера с гектара, примерно столько же, сколько местные крестьяне производили в 1850-е годы, во времена крепостничества, без каких-либо машин, удобрений и «достижений агрономии».

Борьба с «частнособственническими инстинктами». Чтобы окончательно и бесповоротно превратить жителей деревни в колхозных батраков, власти целенаправленно разрушали их личные хозяйства. Коммунистам особенно не нравилась западнобеларуская специфика. Первый секретарь Брестского обкома компартии Пётр Машеров выступил на XXII съезде КПБ (1956 г.) за полное уничтожение хуторов и отмену льгот, установленных в 1947 году колхозникам Западной Беларуси. Эти льготы позволяли им держать в одном хозяйстве по две коровы с молодняком, по две свиноматки и по 20 овец и коз, то есть, вдвое больше, чем в восточных районах. После съезда повсеместно началось упразднение этих льгот.

Недовольные жители деревни Плотницы (Сталинский район) в октябре 1956 года устроили бунт. Выступление народа против коммунистов в Венгрии они посчитали началом революции против советской тирании. Разобрали по домам колхозное имущество, утопили в озере ненавистного председателя колхоза. Но через пять дней в деревню вошли войска. Были арестованы 140 человек. Троих расстреляли, остальных осудили на сроки от 10 до 25 лет.

В других местах крестьяне просто терпели. Только их терпеливость спасала деревенский уклад жизни от окончательного разрушения. К счастью, у коммунистов не хватаю строительных материалов и финансовых средств для создания «аграрных городов». Даже после десяти лет (1945–55 гг.) систематического разрушения крестьянских хозяйств, государство получало от них основную долю молока и мяса. На долю колхозов приходилось всего 22–23 %.

Однако наступление на деревню периодически возобновлялось. В 1960 году из Москвы поступил приказ обрезать приусадебные участки рабочих и служащих совхозов, всех других государственных учреждений, находившихся вне городов. Отныне разрешалось иметь не более 0,35 гектара (три с половиной «сотки»). Так коммунисты искореняли у крестьян «частнособственнические инстинкты» и готовили их к жизни в коммунистическом обществе.

В условиях хлебного кризиса крестьяне и жители малых городов кормили скотину хлебом, ведь приобрести дёшевый комбикорм не было никакой возможности. Но вместо того, чтобы наладить производство фуражного зерна, коммунисты боролись с ростом поголовья скота в частных хозяйствах. В 1963 году вышел приказ, который запретил крестьянам держать овец и коз, а также более одной коровы и одной свиньи. Представители районных финансовых отделов искали «внештатную» скотину в грязных хлевах. Однако эти меры не могли решить хлебный кризис. Послевоенный энтузиазм крестьян истощился. Новые поколения колхозников работали так, как им платили. А после отмены в 1962 году запрета на получение паспортов крестьянство хлынуло в города.

Экономический диктат и дискриминация. Обеспечение жителей союзных республик целиком зависело от Москвы. Она определяла, кому сколько дать из общесоюзного бюджета. Послушную БССР хрущёвское руководство всегда обделяло. Так, в 1958 году фонды БССР составляли: по сахару — 8,6 кг на душу, тогда как в среднем по СССР — 15,2 кг; по обуви, соответственно, 87 рублей и 110; по тканям — 187 рублей и 270.

По кодификации розничной торговли БССР, в отличие от Латвии, Литвы, Украины или смежной Брянской области РСФСР, относилась ко второму поясу, где цены на товары потребления были на 7–10 % выше, чем в первом поясе. В результате население республики переплачиваю за год в среднем около 500 млн. рублей. И это несмотря на то, что денежные доходы населения БССР были меньше, чем у тех же соседей. А удельный вес поставок продуктов животноводства в общесоюзный фонд от объема заготовок в БССР был самым высоким в Союзе. Беларусь поставляла в общесоюзный фонд свыше 50 % заготовленного для продажи мяса, тогда как Украина — 43,1 %, Литва — 37 %, РСФСР — 19,5 %. Кроме того, Москва забирала себе более половины молока и около 47 % куриных яиц, производившихся в республике.

В массовый обиход широко вошли промышленные изделия. Но в расчёте на душу населения потребление важнейших товаров в БССР отставало от общесоюзного уровня. Даже не все крупные деревни имели магазины.

С 1 июня 1961 года впервые после войны были повышены цены на продукты животноводства и импортные товары. Непривычная ситуация вызвала всеобщее возмущение. «Не надо кормить Кубу и Африку!» — говорили люди. Издевательством выглядел коммунистический лозунг «Всё ради блага человека, всё во имя человека». Пришлось властям в 1962 году произвести деноминацию (один новый рубль обменивался на 10 старых). Это на время стабилизировало финансовую систему.

Без права на предпринимательство. Люди находились в полной экономической зависимости от партийной бюрократии. Любые попытки поднять свое благополучие собственными руками жестоко карались. С 1961 года начались гонения на лиц, не занимавшихся общественной работой. Дармоедами провозгласили и тех предпринимателей, которые не батрачили на советских бюрократов, а жили продажей собственных ремесленных изделий, перепродажей мелких розничных товаров, сдачей в найм квартир, извозом, шитьем и т. п. За год в БССР милиция выявила около девяти тысяч такого рода «тунеядцев». Одних трудоустраивали на промышленные предприятия, других судили и сотнями выселяли в специально отведённые места, в том числе на лесоразработки в Туровский район Гомельской области. После соответствующих «разъяснений», чтобы не попасть в ссылку, записались в колхозы последние единоличники.