Осколки маски - Николай Александрович Метельский

остался пятачок пустой земли. Только вот рисково — развернуться будет негде, пространства для маневра фактически не будет. Хех, так ведь и у него тоже. А не, стоп… Если он накинет на себя свою игольчатую броню, мне совсем кисло придется. Но не звать же подмогу? Нутром чувствую, малаец… он… даже не знаю, как описать. Он… а ведь точно — он боится. Весь бой он вел себя скорее как защищающийся. И ладно если бы это была стратегия такая, но нет… Хм, может и получиться. Странно, конечно, но мало ли что это за человек. Значит, и среди Мастеров есть трусы. Те, у кого трусость в глубине души прячется.

Как я и думал, техника развеялась снопом снежинок через пять минут. И три секунды, но это не важно. Как только это произошло, а я стоял прямо на границе поля из сосулек, сделал первый «рывок». И даже успел сделать второй, да вот беда — все равно не успевал добраться до цели, из-за чего направил «рывок» не только вперед, но и чуть вверх. Но даже это добавило мне всего лишь пяток метров. Ситуация изначально была, как говорится, из ряда вон, так что я заранее накинул на себя пару лишних «фокусов» и успел проанализировать, что делать дальше. А выходов было, собственно, полно. Основная проблема — сосульки, на которые я падал. Можно создать под собой «щит», и так как он привязан к положению моего тела… Если ничего не буду делать, то он исчезнет, как только приблизится ко мне слишком близко, а я приближусь, если он упрется в сосульки. Так что сначала «сферу» под ноги, а потом «щит». Нет. Не успею я создать «сферу». Отклоняем план. Значит, дальше у нас идет «воздушная сфера» — моя круговая защита. Активная круговая защита, так что руками ее с внешней стороны лучше не касаться. Сосульки точно будут уничтожены. Я бы с ней и так до малайца добежать мог, но долго я держать эту защиту не могу, и лучше поберечь ее до того момента, когда я окажусь вплотную к противнику. Тем не менее именно сейчас вполне можно включить «воздушную сферу». Буквально на пару секунд. Вот я дурак… Не привык еще к этому навыку, мог же накинуть защиту и добраться до малайца «рывком». Да, пара лишних секунд… К черту, нормально все. Из принципа воспользуюсь тем, что и планировал изначально, а именно — круговым «воздушным ударом». Он как раз даст мне добраться до цели и освободит немного пространства от этих чертовых сосулек.

Волна спрессованного воздуха, как принято считать, разошлась от меня во все стороны, кроша сосульки в пыль. Двадцатиметровый круг чистой земли позволил сделать еще один «рывок», после которого я вновь использовал «воздушный удар», только в сторону малайца, одновременно с этим активируя «воздушную сферу». Удар снес остатки сосулек передо мной плюс — ледяную стену. Еще один «рывок», и я сразу использовал «молнию», ощущая, как у меня за спиной полыхнуло холодом. Похоже, малаец не только стену изо льда успел создать, но обращать на это внимание уже нет времени. «Молния» освободила часть его тела от ледяных игл, и я тут же вдарил по старику самым сильным своим «яки», постаравшись сконцентрировать его на цели. Несмотря на трусливую натуру, помирать от остановки сердца малаец не спешил, зато побледнел так, что я это даже в горячке боя отметил. Про седину ничего не скажу, старик и так седой был. В общем, я в очередной раз убедился в том, что трусы весьма крепкий народец. Вот уж кто подыхать не намерен, так это они.

Лишний «фокус» я не снимал, даже сверху «ускорение» накинул, так что избивать малайца я начал на очень высокой скорости, при этом не переставая давить на него «яки». Если не успею, он точно привыкнет и адаптируется. Бояться не перестанет, но уже сможет действовать осознанно. Да и просто действовать. Так что удар следовал за ударом, «разрыв» за «разрывом». Взятый темп начал давить на тело, но остановиться я не мог — не хотелось начинать все сначала и вновь ковырять этого Мастера. Я буквально сидел на валяющемся старике и долбил его всем, что у меня есть из ближнего боя. Удар, «разрыв», бесполезная «волна», «рассечение»… Главное, не повторяться и менять вид атак, хотя банальных ударов и «разрывов», конечно, было больше всего. Особенно ударов. Малаец пытался сопротивляться, даже чем-то синим полыхнул, уж не знаю, что это было, но чуйка на это не отреагировала. Да и что бы он смог сделать с активной «воздушной сферой» на мне? Эта самая «сфера», кстати, растягивалась, окружая мою руку при ударах, что тоже наверняка добавляло немного урона.

В какой-то момент, когда мне уже начало казаться, что противник почти сдался, от него повеяло дикой опасностью. Надо было отскакивать, чуйка кричала мне убираться, но этот ушлепок почти проиграл, надо было совсем чуть-чуть… Тем не менее первым сдался я, сделав «рывок» назад, и успел заметить, как тело малайца полыхнуло белым, и его подкинуло вверх. Азарт, конечно, застилает порой глаза, но я этим, слава богу, никогда не страдал. Вот и сейчас я смотрел на огромный, три метра диаметром ледяной шар, хотя, поддайся азарту, мог бы оказаться рядом с вмурованным в этот кусок льда малайцем. Похоже, я все-таки погорячился насчет его трусости, это явно что-то из разряда самоубийственных техник. Что ж, прости меня, старик-малаец, я был не прав. Ладно, что там у нас дальше? Повернувшись в сторону конвоя, использовал «поиск жизни», дабы уточнить местоположение противника и узнать, не приближается ли ко мне кто-нибудь.

— Ха-а, — выдохнул я, качая головой и поворачиваясь обратно. — Забираю свои слова — ты даже сдохнуть нормально не можешь. Щукин, прием.

Так как в тактической сети я был всего лишь с Щукиным и Такано, соблюдать регламент переговоров не было нужды.

— Что там у тебя? — ответил он почти сразу.

— Вы видите это? — спросил я, выделив последнее слово.

— Огромный ледяной шар? — переспросил он с усмешкой в голосе. — Да, видим.

— Ну так дуйте сюда, этот гаденыш еще жив.

— Жив? — удивился он. — Хм, понял. Выдвигаемся.

Если подумать, то я неслабо так усилился со времени боя с польским Мастером. Мой первый противник этого ранга был по-настоящему опасен для меня. Я реально оказался на грани и чуть не помер пару раз. Американец был… опасным. Мне пришлось поднапрячься, и я некоторое время не был уверен, что смогу победить, но при этом я