Повелитель механизмов - Алексей Егоров

Но нам не суждено было.

Следующие улицы опять были перекрыты, на этот раз армейскими танками, которые открыли по нам огонь из боковых пулеметов. Это оружие было уже посолиднее солдатских карабинов. Пулеметная пуля могла пробить броню моей машины. Нас спасало лишь то, что снаряды летели по касательной и больше рикошетили, но плотность огня была просто ужасающей. Я буквально оглох от грохота выстрелов!

Мои пассажиры даже не пытались огрызаться в ответ, похоже, прошлое столкновение неплохо их дезориентировало. Я знал, что так и будет. Предупреждал же!

— Топлива! Давай топлива! — орал я.

Кочегар к счастью понимал всю важность своей работы и неустанно подкидывал угля. Давление пара было уже таким большим, что некоторые соединения пропускали пар. Долго они не выдержат, долго вообще вся эта конструкция не выдержит!

Я направил броневик прямо на танки, которые стояли нос к носу, перекрывая улицу. Инерции хватило, чтобы снести армейские машины, но я потерял ход. По нам тут же открыли огонь из крупнокалиберных винтовок. Эти игрушки были пострашнее пулеметов.

— Стреляйте! Стреляйте! — заорал я.

Кто-то, я не видел, забрался в башенку и сделал несколько выстрелов из пушки. Военные снайперы тут же сконцентрировали огонь по башне броневика, несколько выстрелов и мой стрелок, вскрикнув, упал вниз. Это была не Асани, но я и не думал о ней в тот момент.

Смотровое стеклышко покрылось трещинами, лицевая броня смялась, зажав мне правую ногу. Рычаг управления выбило, я теперь мог двигаться только вперед, слегка корректируя курс педалями. По лицу струился толи пот толи кровь, я не мог понять, но это было нечто соленое и неприятное на вкус. Жара в машине стала просто невыносимой, манометр котла лопнул и засвистел. Тряска усилилась во сто крат, хотя казалось это невозможно. Нас словно привязали к лошади и начали катать по гравию.

Машина держала, но я сознавал, что ей недолго осталось. Бронелисты отваливались на ходу, я уже не видел куда двигаюсь, но знал, что на юг, в сторону складов и порта, в противоположную сторону. Ничего изменить я не мог, впереди была прямая дорога, а сзади нас уже нагоняли армейские танки, расстреливающие боезапас.

Мой броневик терял скорость, кочегар уже без моей команды бросил остатки горючей смеси, но это лишь ухудшило общее состояние машины. Взрыв в котле выбил несколько заклепок, которые ранили кочегара. Давление стало стремительно падать, чтобы понять это не требовалось и манометра.

— Асани? — позвал я. — Ты как?

— В порядке, — по ее голосу слышалось, что она далеко не в порядке.

— Хватай ленту со снарядами от пушки и кидай ее назад, прицепи гранату!

Она поняла и исполнила приказ, минутой позже позади нас раздался взрыв, но я не знал, зацепил ли он кого-нибудь. Мощности хватило бы, чтобы снести колесо танку, но не более.

— Куда мы? — спросила Асани.

— В Доки.

— У тебя есть там убежище?

— Ага, даже пятьдесят, с бальными залами! — я закончил ругательством, Асани дополнила своим.

Эту часть Города я знал плохо и двигался просто вперед. Прямая как стрела дорога вскоре вывела нас к огромным фортовым воротам, которые отделяли Город от порта. Они были открыты почему-то, но времени размышлять у меня не было. В нас для проформы постреляли из карабинов и только.

Выскочив из форта, мы оказались в самом страшном месте Города — в Доках. Об этом районе ходят ужасные легенды, от которых даже у жителей Гончарни кровь стынет в жилах. По большей части эти истории выдумки бульварной прессы, конечно, но доля правды в них была. Доки были недобрым местом как раз из-за близости моря. И тут не было канализации, по которой мы могли бы уйти, но тут были армейские пароходы. Это была моя последняя надежда.

Разваливающийся на ходу броневик смог доковылять до портовых построек, которые могли нас обеспечить временным убежищем, пока не подоспеют военные. Эти ребята вцепились в нас как собака в крысу. Нас зажали в угол, но я еще рассчитывал побороться.

Я не имел представления, где среди этих ржавых и гнилых построек можно отыскать корабельные мастерские. Я мог только предположить, что они где-то у моря, но только где?

Броневик был уже на издыхании, его ресурс прочности явно выработался, я не мог больше рисковать жизнями Асани и Куколки.

— На выход, дамы и господа, — скомандовал я, когда остановился, и попытался освободить зажатую ногу.

Металл пропорол глубокую царапину в бедре, но боли я почти не ощущал. Кровь кипела, в висках стучало, я чувствовал легкую эйфорию, словно мой разум парил где-то в вышине. Было бы проще закрыть глаза и освободить мысли от тела. Это было бы спасением, но предательством. Я не хотел предавать ни Асани, ни Куколку.

— Тебе нужна помощь, — утвердительно сказала Асани, перегнувшись через плечо.

— Ты ничем не поможешь, уходи!

— Дай посмотрю.

— Уходи, я сказал!

Она явно не ожидала такого обращения и прореагировала вполне в своем духе — твердолобым стремлением сделать все самой. Она начала толкать смятую сталь, но добилась еще меньших результатов, чем я.

— Ты мне только мешаешь, — сказал я.

Асани продолжала пыхтеть, пиная проклятую железку. Мы так бы и застряли в умирающем броневике, если бы не Куколка. Она быстро сориентировалась в ситуации и освободила мою ногу. Ее силы превосходили даже мои, она могла смять монету своими изящными пальчиками, она способна была перевернуть танк!

Все-таки я сделал настоящее чудо!

— Теперь бежать, — распорядился я.

Асани потянула за собой Куколку и первой выбралась из машины, я кое-как выполз из помятого броневика. Он чуть было не стал тюрьмой для меня, входной люк искорежило сильнее всего. Из слуг уцелел только кочегар, да и то, ему требовалась помощь. Асани уже перевязывала его левую руку, заклепки летели со скоростью пули и вырвали кусок мяса из его бицепса.

— Идти можешь? — спросил я.

Он был бледен, но кивнул утвердительно. Его явно не пугала перспектива того, что нас скоро изрешетят пулями. Где только Асани нашла столь преданных безумцев?! Впрочем, за такой женщиной и я готов был попрощаться с рассудком.

Другой слуга был убит, винтовочная пуля пробила броню башни и срезала полчерепа. Крови было достаточно, она попала даже на меня, я ее поначалу принял за свою. Но кроме мелких царапин, ушибов и разорванного бедра у меня не было ран. Идти я мог, бежать тоже, но кровь следовало остановить.

Асани наскоро перевязала рану, и я повел всех прочь от машины. Со стороны форта уже слышался топот приближающихся солдат, не пройдет и минуты, как они будут тут.