Преступный человек (сборник) - Чезаре Ломброзо

Что касается средств для борьбы с угнетателями, то не только подпольные прокламации, а даже журналы, подобно лионскому «Droit social», печатали подробные наставления относительно фабрикации динамита и бомб, приглашая своих читателей не церемониться с общим врагом и действовать против него всеми средствами, «какие предлагает наука», не брезгуя пожарами и вообще разрушениями всякого рода. Стачечники так и поступали.

Даже в Америке партия социалистов-революционеров, сконцентрировавшаяся и организовавшаяся в Чикаго, пользуясь экономическим кризисом, стремится завоевать себе преобладающее положение. Она-то и устраивает стачки (160 в два года), вызывающие вмешательство военной силы, которое на митингах характеризуется как «непростительное злоупотребление властью в пользу привилегированных и патентованных воров».

В общем, социалистическая партия, в лице крайних ее фракций, выступив на арену политической борьбы, и создала себе из стачек могучее и опасное оружие. Доказательством этому может служить знаменитая Эйзенахская программа немецких социалистов{92}, в которой содержится такой многознаменательный параграф:

«Пар. 4. Политическая свобода есть необходимое условие экономической эмансипации рабочих классов. Социальный вопрос поэтому неотделим от политики; разрешение его тесно связано с нею и возможно только в демократическом государстве».

Поэтому-то во всех платформах рабочей партии выставляются требования всеобщей и прямой подачи голосов, вознаграждения депутатам и прочее.

18) Распределение восстаний по причинам. Пользуясь цифрами, представленными в третьей главе, мы видим, что из 142 восстаний 16, то есть 11,2 %, были вызваны голодом, хотя надо помнить, что половина голодных бунтов произошла в 1747 году, когда рядом с дороговизной жизненных припасов действовали и другие причины политического свойства, а кроме того, большая часть этих бунтов вспыхнула в Бельгии и во Франции, то есть в странах далеко не бедных.

Что касается других экономических причин, то мы видим, что 32 восстания, то есть 22,5 %, были вызваны причинами финансового характера, так что, в общем, не менее 48 из них (29,58 %) имели характер экономический.

Наибольшее число экономических бунтов имело место на юге Европы (Италия, Испания, Турция и прочие) и в Англии, тогда как на севере их не было.

Возрастание числа экономических бунтов по сравнению с военными ясно доказывается как историей, так и тем фактом, что они растут преимущественно в странах наиболее цивилизованных (Франция, Англия, Бельгия), передовых, тогда как в Турции и Испании, представляющих собой живой осколок древнего мира, военные бунты преобладают. Так, в Испании из 19 бунтов было 5 военных и 3 экономических; в Турции из 24 бунтов только 1 экономический; в Бельгии из 16 бунтов 8 экономических и ни одного военного; в Англии из 15 бунтов тоже 8 экономических и ни одного военного.

Вообще военных бунтов из общей суммы 142 было 26, то есть 18,3 %. Из них на севере, в России, только 1; в Средней Европе – 4, а в Южной – 21 (12 – на Иберийском полуострове и 7 в Турции).

Большая часть этих бунтов, так же как и религиозных, выпадает на теплые страны и теплое время года.

Студенческие бунты были только в Италии, Германии, Австрии и России.

Двадцать шесть процентов бунтов возникли по причинам политическим. Они преобладали в Швейцарии (3 из 5), Италии (13 из 22), Испании (5 из 19) и Турции (4 из 14), то есть в республиках и странах, плохо управляемых. Из них 14 были направлены против правительства, 23 – против иностранного гнета или из-за пересмотра конституций.

Глава 8. Случайные причины

1) Псевдосоциологи, неопытные в синтетическом мышлении и боящиеся отклониться от неподвижных формул, возразят нам, что влияние физических факторов на революции маловероятно ввиду преобладания факторов общественных, замеченного уже в древности. Но признавать влияние одних факторов еще не значит отказывать во влиянии другим, даже ввиду резкого преобладания первых. Явления животной, а уж в особенности общественной жизни так сложны и обусловливаются таким множеством разнообразных причин, что поневоле следует рассматривать влияние каждой из них в отдельности.

Когда мы говорим, например, что тепло влияет на развитие растений, то этим вовсе не думаем отрицать влияние почвы, удобрения, количества влаги и прочее. Одна причина не исключает влияние другой, а все действуют в совокупности, для того чтобы произвести общий эффект.

Во всех биологических, а уж тем более исторических явлениях мы встречаемся с таким множеством разнообразных и часто противоположных друг другу влияний, что не можем надеяться достигнуть той точности, которая требуется естественными науками. В самом деле, следуя аналитическому методу Тарда, мы нарушаем связь фактов друг с другом, а противопоставляя их один другому, легко можем доказать, что существование одного исключает существование другого, причем логика торжествовала бы в ущерб действительности, в которой противоречивые факты весьма часто существуют одновременно.

Во всяком случае, однако же, чем глубже погружаемся в исследование вопроса, тем яснее становятся его очертания – главные линии обрисовываются рельефнее. Мы видим, например, что в вопросе о причинах революций раса, климат, гениальность, развитие промышленности, оставаясь главными факторами, нисколько не мешают действовать и другим факторам, менее значительным.

2) Интеллектуальная культура. После того, например, что мы сказали о равнинном положении Польши, о холодном ее климате, о славянской расе, которой она заселена, в ней никогда бы не должно быть революций; но слишком ранняя ее культура и формы правления, главным образом от этой культуры зависевшие, преувеличенно выдвигая на первый план индивидуальность и обусловливая беспощадную классовую и родовую борьбу, да еще при содействии чужестранного гнета, сделали из Польши самую революционную страну в Европе.

В последние годы Россия начинает выходить из той азиатской неподвижности, в которой коснела столько веков. Причиной этого является, конечно, уж не раса, не климат, не правительство, а сразу выросшая интеллектуальная культура да экономические потрясения, вызванные уничтожением крепостного права.

Между тем Испания, которая благодаря скрещиванию различных рас, климату и прочему должна бы быть страной эволютивной и революционной, по крайней мере не меньше Франции и Италии, потеряла всякое стремление к эволюции, потому что инквизиция, воздвигнув гонение на разум, оставила в стране только нищих духом.

3) Старчество. Иногда эволюция прекращается ввиду развития преждевременного старчества у народов, которые интенсивно жили и много испытали.

Падение Италии, недостаток в ней эволюционных стремлений зависят именно от того, что она пережила несколько цветущих цивилизаций. Доказательством может служить тот факт, что застоем страдают главным образом местности когда-то наиболее передовые – Венеция, Рим, Флоренция, тогда как Пьемонт, Сицилия, Генуя, никогда особенно не процветавшие, дают теперь более надежды на прогрессивную эволюцию в будущем.

Такая же судьба постигла и Грецию, которая теперь расплачивается за то, что когда-то поднялась на высочайшую вершину человеческого развития.

Фламандская раса – потомок наиболее прославившихся в Средние века коммун – является теперь наиболее слабой и реакционной в Бельгии.

В Тоскане застою содействовали другие причины, а главным образом клерикализм, восходящий ко временам очень отдаленным, и беспрестанные гонения на лучших людей страны. Так, в 1358 году гвельфы лишили всех прав 98 самых выдающихся граждан с их потомством за принадлежность к партии гибеллинов; то же было сделано в 1359 году с 14 гражданами, в 1360-м – с 5, в 1365-м – с 6. В 1382 году, наоборот, торжествующая олигархия казнила 160 гвельфов, сотнями лишала их прав и тысячами изгоняла.

Болгары, напротив того, – самая последняя раса в Европе, варварство и жестокость которой вошли в пословицу{93} (ср. этимологию слова bougre в словаре Дюканжа), – превращаются теперь в очень рассудительный народ, во-первых, потому, что в Болгарии скрещивание славян с татарами, немцами и греками дало расу более прогрессивную, чем соседние сербы, а во-вторых, потому, что эта раса новая, не истощенная историей и, подобно американским республикам, ставит во главе правительства молодых людей: Стамбулову было только 30 лет.

4) Внешние перемены. Спенсер, убежденный сторонник эволюции, допускает, что часто при перемене внешней обстановки вид изменяется и иногда регрессивно. «Так было со многими видами паразитов, – говорит он, – которые регрессивным путем потеряли свою первоначальную организацию. Иногда прогресс одних типов обусловливает регресс других, вытесняемых в менее благодатные климаты и присуждаемых к более трудной жизни».