Рукописный девичий рассказ - Сергей Борисов

Никто никогда меня ни в гости не звал, ни погулять, ни на танцы. Вообще за человека не считают. И я стараюсь стороной пройти, чтобы никому глаза не мозолить. Лучше всего я себя чувствовала со старушками в нашей деревне. Они любят со мной разговаривать, и я люблю с ними сидеть. И помогать никогда не отказываюсь, не только за деньги. С такой жизнью я свыклась. Но тут как гром грянул...

В конце августа к одной такой старушке внук приехал в отпуск Я когда-то этого Гену видела в детстве, но в последние годы он не приезжал. Ему уже двадцать лет. У нас ему, конечно, было скучно.

Молодежи нет, одна я, иногда он со мной разговаривал, а потом стал предлагать на его мотоцикле покататься. Я все время отказывалась. А тут как-то он позвал меня на дискотеку поехать. Я не смогла отказаться, ведь я там никогда не была. День выдался теплым, можно было в майке пойти, мне сестра дала приличную, «на выход», и юбка есть джинсовая, мини, — я из старых братовых джинсов себе сшила. Так что можно было не стыдиться...

А еще, если честно, я подумала: когда наши девочки меня увидят с парнем на дискотеке, попадают. Я им докажу, что не хуже других! И настроение у меня стало радостное.

Мы собрались. Я, правда, почувствовала, что Гена выпил, но держался он нормально. На дискотеке все так и получилось, как я и ожидала. Девчонки просто обалдели. Когда Гена вышел покурить, они ко мне подошли. Познакомь, говорят, с твоим парнем, после танцев погуляем вместе.

Я Генке передала, а он только усмехнулся: на кой, говорит, мне твои «матрены», скоро поедем отсюда, домой пора.

Ну, мы вышли, сели на мотоцикл. Я обернулась, стоят мои, из класса, смотрят нам вслед. Мне это было приятно. Так я думала и не заметила, что поворот к нам в деревню мы проскочили. Я стала Генку тормозить, мол, поворачивай, а он ноль внимания.

Я его колочу по спине, он не откликается. Тут я почувствовала: что-то не то. Страх какой-то подступил. Наконец, у леса Генка затормозил: слезай, приехали. Погуляем.

Какое, говорю, в темном лесу гуляние, вези меня домой! Тогда он стал силой меня волочить в кусты. Я отбиваюсь, а он разозлился, стал меня по лицу бить и матом крыть. «Ты что возомнила, будто я буду тебя обхаживать, на дискотеки возить задаром? Посмотри на себя, какой дурак станет с тобой связываться!»

Дома меня никто не хватился — родители валялись пьяные. И ревела я, и все думала, как Генке отомстить. Плюнуть ему в лицо? Дать пощечину? А вдруг он сам уже переживает за меня? Я несколько раз днем проходила перед его домом, наконец, увидела: он с мотоциклом возился. Я его окликнула, он посмотрел на меня, будто бревно перед ним, и опять к мотоциклу... Больше я его не видела.

Скоро я вообще перестала в школу ходить. Но самое ужасное было в другом; через несколько дней заметила что, видно, заразилась какой-то тяжелой болезнью. Что делать? Если б я в городе жила, могла бы к врачу пойти, чтобы никто не узнал. А у нас куда денешься? Мне было страшно, но я все же открылась одной нашей соседке, бабке Насте — она многими травами лечит от разных болезней. Бабка Настя меня успокоила, сказала, что поможет.

И правда, вылечила. Только совсем или на время, не знаю. Вот так я повзрослела, слишком рано я узнала взрослую жизнь, надеюсь, что моя дальнейшая жизнь будет лучше. Встречу любимого человека, но смогу ли я ему верить, доверять, не знаю.

P. S.: Жизнь в деревне я узнала у бабушки, когда приезжала к ней в гости, Пермская область. Да, действительно, жила там одна девочка, судьбу которой я описала, но история с Геной выдуманная, может, не сколько выдуманная, а сколько таких судеб, сколько ошибок делают девчонки, наивные, но на то она и юность, чтобы делать неверные, неуверенные шаги во взрослую жизнь.

Н. Антропова

[Милочка]

Милочка была девушкой скромной и воспитанной. Природа наградила ее незаурядной внешностью. Особенно привлекали огромные глаза, слегка раскосые, цвета шоколада. Их обрамляли пушистые черные ресницы, такие длинные и густые, что хотелось дотронуться до них и убедиться — настоящие ли.

Тоненькие, как ниточки, брови трогательно вздрагивали, когда Милочку о чем-то спрашивали, и придавали ее нежному личику с розовым румянцем выражение удивленности. Шикарные каштановые волосы падали на ее хрупкие плечики ласковой волной, словно оберегая их от чьего-то неловкого прикосновения.

Милочке только-только исполнилось шестнадцать. Заканчивался учебный год, все вокруг сияло яркими красками и дурманило ароматами весенней свежести. Однажды, возвращаясь из школы домой, в почтовом ящике, кроме привычных газет, Мила увидела внушительных размеров конверт.

— От бабушки, — догадалась девушка. — Только она пользуется такими конвертами.

Бабушка, как обычно, писала о том, что очень скучает по внучке, что ей хочется обнять поскорее всех своих внуков, а затем приглашала Милочку и ее брата Вову в деревню на каникулы. Придет, мол, из армии внук ее старший, Павел, дяди Федора сын.

— Ну вот, — расстроилась Мила. — Теперь точно ехать придется, уж очень хочется Вовке с Павлом раков на речке половить, да еще в форме его армейской пощеголять. А куда его родители одного отправят, — ему еще и десяти-то не исполнилось. Чем же я буду в деревне заниматься, — подумала Мила. — Подруг у меня там нет, клуб и библиотека не работают, — скукотища!

Учебный год вскоре закончился, все хлопоты, связанные с ним, отошли на задний план, а Вовка уже поторапливает:

— Ну, что, Мила, когда в деревню собираться. Паша-то из армии уже пришел.

Собрав в чемодан книги, альбом для рисования, краски, кисти, прихватив пару маек, шорты, Мила с братом отправилась в деревню к бабушке.

В первый же день она убедилась, что скучать здесь не придется. Не по годам шустрая бабушка, то и дело подбрасывала ей задания: то в избе подмести, то грядки прополоть, то кур накормить. Пообещала даже корову научить доить. Эта новость не совсем пришлась внучке по вкусу, которая до сих пор не знала деревенской работы.

— Пора привыкать. Чай, невеста уже, шестнадцать годков минуло, — заявила бабушка.

Напрасно переживала Мила. На лето в Муравино приехало много парней и девчонок, с которыми она быстро сдружилась. Они вместе бегали купались на речку, ловили рыбу, варили уху, играли в мяч. От парней у Милочки не было отбою. Это одновременно радовало и пугало. Но подружкам явно не нравилось, что именно она была объектом всеобщего внимания. Только вот Миле ни один из них по вкусу не пришелся. Вроде бы они были ничего, но сердце все равно ни к кому не лежало.

Однажды, в воскресение Мила с подружкой отправилась в лес за земляникой. Ягод было мало, не поспели еще. Девчонки обошли почти весь лес и не заметили, как забрели в самую глушь. Был уже полдень, и они решили немного перекусить. Вдруг где-то рядом послышался шорох.

— Медведь! — Закричала Катя и ловко, как обезьяна, забралась на дерево.

Мила растерялась. Сидит и с места тронуться не может. Катя на березе притихла, а перед Милей молодой парень стоит.

— Ты что здесь делаешь? — спросил он.

— Я? Ягоды собираю, — ответила перепугавшаяся до смерти девочка и показала ему корзину, на дне которой розовели несколько горсточек ягод.

— Понятно, — ответил он. — Не боишься одна в лесу-то ходить?

— А я на что? — заявила Катя, спустившаяся с дерева. — Я здесь все тропинки знаю. А ты что, браконьер?

— Нет! Я просто дедушке помогаю, он у меня лесником работает, — на этот раз растерялся паренек.

— А... Ну, ладно. Пошли, Милка, нечего тут торчать, еще на Марьину поляну сходим, там в прошлом году много ягод было, — сказала Катя приказным тоном и потащила подругу неведомо куда.

Домой вернулись под вечер, голодные и без ягод.

— Говорила я вам, дурьи головы, — ворчала бабушка, — время еще земляне не пришло, а вот через недельку она поспеет, и тогда будет, что брать.

— А мы через недельку еще раз сходим, — оправдывалась Катя, с аппетитом хлебая деревенский борщ, запивая его парным молоком.

В этот день Мила долго не могла уснуть, вспоминались какие-то странные стихи, на душе было легко и спокойно, как будто свершилось важное событие. Утром она поняла, что с ней действительно произошло.

— Что же это такое? — не переставала она задавать себе один и тот же вопрос, и всякий раз ловила себя на мысли о том парне, которого они с Катей видели в лесу.

А сердце подсказывало, что неспроста это, может, любовь? От таких мыслей ей становилось совсем страшно. Неужели так бывает? Один раз увидела, и все. Может, бывает? Грустно стало Миле, она не знала, куда себя деть, чем занять. Хотелось освободиться от назойливых мыслей, которые всю душу выматывают. Хорошо, бабушка скучать не давала.

— Что-то ты, внученька, совсем скисла, надоело, поди, в деревне жить?

— Да нет, что ты, бабуля, все нормально.

— Пойдем тогда на речку половики стирать.

День был жаркий, а от воды приятно тянуло прохладой. Пополощет Мила половики, окунется в воду, и сразу легче становится, как будто остужает прохладная водица жар сердечный.