Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

сдавала анализы, а потом просто ждала своего Великана. Хоть она и говорила, чтобы он не приходил так часто, она его всё равно ждала.

Каждый день он говорил во сколько приедет и приезжал, иногда два раза. Когда Вадим приходил, она всегда улыбалась ему и не отпускала его руку, но стоило ему уйти, как хандра окутывала её влажной простынёй, под которой было не продохнуть.

Сергей приходил через день, Тасе она приходить запретила, чтобы не наводила мокроту, Алису тоже попросила не навещать её. Из-за Вадима на неё и так косо смотрели остальные женщины на этаже, к ним-то никого не пускали.

* * *

В Международный женский день к ней пришёл Вадим, принёс красивый букет цветов и сказал, что дома её ждёт подарок. Катя была уверена, что этот подарок детская комната, которую он сделал из кабинета, пока ее не было дома.

Потом дни её пребывания в больнице пошли по накатанной, как день сурка, каждый день одно и то же — ожидание, тягучее, как смола, и ничего больше. Она всё меньше улыбалась и не хотела никого видеть, аппетит пропал. Прошла третья неделя, как она была здесь. Вадим всё также приходил каждый день и всё больше хмурился, глядя на её синяки под глазами.

Катя начала замечать в нём кое-что другое — на его тёмной одежде стали появляться кошачьи светлые волосы, и ей стало ужасно интересно, где он их подцепил? К кошатнице в гости ходит?

Ей надо было срочно отсюда выбираться, иначе она сожрёт себя собственными навязчивыми мыслями!

Когда Вадим пришёл на следующий день, стоило ему обнять её, как она решила прибегнуть к известному и самому действенному женскому способу достичь желаемого — разревелась.

— Забери меня домой! Я хочу домой! Пожалуйста, забери меня отсюда! Я не могу тут больше! Не могу! — всхлипывала она, спрятавшись у него на груди. — Дурные мысли в голову лезут!

— Катя, я не могу тебя забрать, пока врач не разрешит. Тебе лучше быть здесь… — растерянно произнёс он, гладя ее по спине. — Так будет лучше.

— Мне будет лучше дома! Пожалуйста, забери меня отсюда! — выла она, сжимая в ладошках ворот его рубашки.

Её истерику прервал приход врача, который удивлённо на неё посмотрел.

— Крымская, ты чего тут слезомойку развела? Всё же хорошо!

— Я домой хочу, отпустите меня домой, пожалуйста! — взмолилась она, выглядывая из объятий Великана.

Дежурный врач-мужчина поддался уговорам быстрее, чем Великан, но перед этим несколько раз пересмотрел все анализы, провёл осмотр и строго-настрого велел ей только лежать и ничего не делать.

Через час довольная собой и всем миром Катя садилась в машину, чтобы поехать, наконец, домой и ей казалось, что Вадим этому не рад. Он хмуро осмотрел длиннющий список рекомендаций, который выдал ей врач, и покачал головой, предполагая, что скоро вернёт жену обратно.

Когда они зашли в дом, он помог ей снять верхнюю одежду и обувь, затем прижал к себе, аккуратно обнимая, чтобы не раздавить её арбузик между ними.

— От тебя пахнет больницей. Надо бы тебя помыть, чтобы пахло домом, — сказал он, зарываясь носом в её волосы.

Катя подняла на него улыбающиеся глаза и хотела что-то сказать, но её прервало тихое, но отчетливое: «Мяу!». Её личико вытянулось от удивления, Катя повернула голову, высвобождаясь из его объятий, и посмотрела на пол, где сидела взрослая рыже-белая пушистая кошка.

— Вадим, это что?! — вытаращила глаза Катя.

— Не что, а кто. Твой Кексик, только теперь её зовут Зефирка по паспорту. Это кошка, а не кот.

— По какому паспорту? Какая ещё Зефирка?! — отскочила на метр от неё Катя. — Вадим, ты кошку с улицы подобрал?! А вдруг она болеет? Мне нельзя её трогать! У кошек куча опасных болезней!

— Она три дня в клинике провела, это теперь здоровая кошка с прививками. Я думал, ты будешь рада, что я твоего Кексика на улице в мороз мерзнуть не оставил.

— Это не Кексик, Вадим! Мой Кексик — чёрный огромный котяра, с отмороженными ушами, а ее я в первый раз вижу!

Вадим посмотрел на развалившуюся на полу кошку-самозванку.

— Она как-то утром сидела на крыльце, вся в снегу, мороз был. Мне что-то жалко ее стало, оставил ее в гараже, наложил ей еды и насыпал опилок, чтоб не нагадила. Подумал, пусть греется, потом уйдёт, а она всё не уходила. Так и осталась. Тебе дома, пока меня нет, веселее будет. Она хорошая, ходит в лоток, только уборку, наверное, чаще заказывать придётся, одна шерсть везде.

Катя прыснула от смеха, глядя на растерянного Вадима, вот откуда на нём шерсть, а она уж себе придумала.

— Она точно ничем не болеет? — с подозрением спросила Катя, подходя к кошке поближе.

— Точно. Я за это кучу бабла отвалил, — проворчал Вадим, беря на руки с пола мурчащую животинку.

Катя погладила её у него на руках и вздохнула в притворной печали.

— Притащил домой какую-то левую бабу, стоило оставить одного! Ну ладно, зато красивая! Вадим, а может она чья-то?

— Не знаю, но она на улицу что-то не рвётся.

— А ты её стерилизовал?

— Она стерилизованная, как мне сказали.

— Значит точно чья-то была. Ладно, живи пока у нас, пушистая морда, — вздохнула Катя, поглаживая ее по шёрстке.

Вечером, когда супруги лежали в кровати, обнимая друг друга, к ним присоединилась Зефирка, которая улеглась со стороны Кати и замурлыкала от удовольствия.

— Она с тобой что ли спала, пока меня не было?

— Да. Такая же бесстыжая-рыжая, как ты, легла внаглую. Ты на её месте лежишь, кстати, давай-ка в гостиную иди спать.

— Что?! Меня совсем чуть-чуть дома не было, а моё место уже занято?! Никакого к тебе доверия!

Великан обнял свою малышку, покрывая поцелуями её исхудавшее личико.

— Хорошо что ты дома. Без тебя не спалось.

— И мне без тебя. Обними меня покрепче и будем спать.

Они устроились поудобнее в обнимку рядом с кошкой, которая прижалась к животу Кати, свернувшись клубочком.

— Я люблю тебя, Великан, сладких снов.

— Я тебя люблю больше, Бесстыжая, — прошептал он ей на ушко, уткнулся носом в шею и счастливо засопел рядом с женой.

* * *

Катя думала, что если она будет дома, а не в больнице, ей станет лучше, но её подавленное беспокойное состояние никуда не делось. Единственное, что её как-то отвлекало от навязчивых мыслей о плохом это Вадим и их кошка. И если первого почти весь день не было дома, то вот Зефирка из дома не выходила вообще. Катя утверждала, что у неё