Последний дракон Паутины - Ирина Бондарь

Я надеялась, милый. На Зов Судьбы, свои заклятья и твою любовь, которой нет.

Очень странным был мой дикий зверь с именем Даррен: серьезный ответственный человек, преданный друг, защитник интересов своего мира и одновременно импульсивный жестокий зверь, на одних инстинктах чувствующий подвох, не рассуждающий, готовый крушить все, что хоть чуточку угрожает его интересам. Он был прав, у меня действительно не оставалось времени.

— Следующая встреча закончится твоей смертью, маленькая колдунья, — в его изумрудных глазах не было ни капли жалости, ни тепла, ни сожаления.

Предназначение? Глупость, когда в теле дикого зверя есть место лишь для одного чувства — ненависти ко мне. Странный стеклянный скрежет в ушах заставил меня зябко передернуть плечами, внутри бескрайним потоком разливалась холодная пустота.

— Ты все поняла? Мы закончили!

— Я люблю тебя, — последняя попытка прорваться к сердцу жаждущего крови зверя.

— А я тебя ненавижу! — хвост огромного лесного кота хлестнул меня по ногам, когда он уходил к своему спутнику, рассеяв муть, скрывавшую нас от людей, а я стояла, глядя остекленевшими глазами вслед своему любимому палачу.

Оборотни обменялись несколькими фразами на своем языке, после чего советник направился к своим воинам, а второй зверь, сменив ипостась, обратился в высокого молодого мужчину, приблизился ко мне. Я ничего не чувствовала, в конечностях застыл лед, звук треснувшего стекла резал уши, дождь заливал мою застывшую фигуру, жалкую и несчастную, сломанную несколькими словами.

— Неужели вы думаете, что человек, поднявший руку на мою семью, сможет спокойно существовать в этом мире? — аура мужчины темнела горечью и болью, ни следа порочных наклонностей, ни жестокости, ни алчности.

— Сержей? — мой отстраненный голос донесся до меня как из подземелья.

— Да. Вы не сможете нас победить, даже несмотря на ваши не поддающиеся никакому осмыслению возможности. Боги на нашей стороне! Как вы смеете помогать человеку, который убил своих отца и мать ради какой- то мелочи, всего лишь ради власти?

Я засмеялась горьким старым знающим смехом, слушая пустоту внутри себя.

— Где боги, царевич? Где они были, когда кто-то отправил меня воевать со своей собственной судьбой? — смех прервался, я посмотрела в безнадежные глаза царевича, такого молодого и все еще надеявшегося на лучшее, несмотря на то, как жизнь обходилась с ним. — Ступайте за ним, Серж, он сможет помочь вам, хоть и не бог. Прощайте.

Я повернулась к нему спиной и отправилась прочь, забрав по дороге своих полностью ошарашенных спутников. Обе армии взирали на разошедшихся в разные стороны 'переговорщиков' как на психов. Впрочем, почему 'как'?

— Ребята, мы просто обязаны избавить Лонгворд от Гордея. Мысль ясна?

Скрежет крошащегося стекла в голове стихал, сменившись звуком хрупанья осколков под сапогами, и до меня, наконец, дошло: я шла под холодным ливнем по осколкам разбитого вдребезги сердца.

Я перестала спать, потому что после памятной встречи с Дарреном у меня начались кошмары. Стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором возникало перекошенное от яростной ненависти лицо любимого, а его обвиняющий голос звенел в ушах подобно набату. Первые пару ночей, когда я еще могла заснуть, кошмары тянули из меня силы, заставляя беспокойно метаться среди мокрых от пота простыней. А просыпалась я от ощущения холодного мокрого кошачьего носа, ткнувшегося в обнаженную спину, и щекотания длинных усов по влажной коже. Просыпаясь каждый раз с душераздирающими криками, в комнате я никого не заставала, но все равно сплела дополнительные защитные чары вокруг своих покоев. А заодно и звукоизоляционные: Лиза прибегала с обнаженным мечом каждый раз, когда слышала мой голос за стеной, но против такого противника сталь никак не могла помочь. Все происходящее в кошмарах было так реально, что впервые в жизни я настолько боялась оставаться одна на ночь. Ко всему прочему, снова начали сниться сцены поединка меня и того черноволосого Даррена, которого я видела еще до получения задания, и который тоже нападал на меня, переполненный неприязнью. О, небо, неужели этим все кончится, и пошедшие против Предназначения будут уничтожены им?

Через неделю, когда темные круги под глазами отпугивали даже всеядного сластолюбца Гордея, Марко пригрозил усыпить меня, если я не посплю. Пришлось признаться, что кошмары не прекратились, так что эльф применил ко мне какую-то странную магию своего народа, опутав мое тело невесомой паутинкой, надежно охранявшей мой сон от дурных видений. Мне, правда, показалось, что я снова слышала Даррена, а потом на него цыкнул уже знакомый прекрасный голос, который я помнила с Айселона.

— Брысь! — и все стихло, меня затянуло в глубины снов без сновидений.

Едва забрезжил рассвет в одиннадцатый день Голой Луны, как по замку пронесся слух: царевич Сержей с советником собрали большое войско, разделили его на несколько частей и идут отвоевывать самые крупные Источники!

— Ребята, вы должны прикрывать Сержея от возможных магических атак, — мы собрались в комнате Марко, полностью собранные и готовые к бою.

Я прокручивала в уме схемы и формулы, с которыми экспериментировала последние дни, мучаясь бессонницей. Все, что могло бы помочь при столкновении с противником, на которого даже магия крови действовала слабее, чем обычно.

— Мы-то поможем, но от банального выстрела мы вряд ли сможем его эффективно защитить, — Марко раскладывал на столе защитные амулеты. — Ты чувствуешь, к какому источнику нам надо идти, чтобы столкнуться с советником в бою?

— Конечно, я ощущаю его ауру сквозь все щиты, с этим проблем не возникнет. Вано дал команду выступать через полчаса, а этот наш, с позволения сказать, царевич приказал подать к себе в покои лучшего вина и двух куртизанок!

— Ни хмыра себе правитель! — Лиза нахмурилась, поправила меч на бедре. — Много он наруководит, пока за него выполняют всю грязную работу. Сержей, если я правильно поняла высказывания местных воинов, участвует почти во всех вылазках и борется за трон отнюдь не с кубком вина в руке! Хмыр, ненавижу таких людей, как наш самовлюбленный хмыреныш! О, а вот и герой-любовник!

Мы поприветствовали абсолютно счастливого Кьена, протиснувшегося в двери.

— Привет! Я успел вовремя? — мы мрачно на него покосились. — Чего все такие кислые? Ну, подумаешь, очередная свалка!

— Ты, дорогой, видно забыл, как валялся с дырой в груди между жизнью и смертью? — ядовито поинтересовалась Лизка у окрыленного романтикой мальчишки. — И ты забыл, что именно так может закончиться очередная свалка?