Под знаменем пророчества - Виталий Зыков

С усталой улыбкой старший ученик повернулся к Наставнику и развел руками:

— Сделал все, что мог. Уж не обессудьте!

Захим хмуро кивнул и махнул рукой своему коллеге. Разрушившийся круг и исчезнувший шар Тьмы говорили о многом, но все-таки следовало удостовериться наверняка. К кругу подошел хорошо знакомый Олегу Искусних и извлек из кармана свой прибор с дрожащими стрелочками.

— Все спокойно! — после долгой паузы наконец сообщил тот и подмигнул старшему ученику. Олегу это почему-то показалось наигранным, достойным кривляний лицедея на сцене, где нет места подлинным страстям, где не живут, а лишь играют в чувства.

— Вот и конец истории! — К ученику медленно подошел Наставник, вертя в руках черный стержень в локоть длиной. Раньше Олег такой вещицы у Захима не видел, и внутри тут же шевельнулось беспокойство. — Даже грустно. Знаешь, Олег, в мыслях представляя себе этот момент, я не думал, что это будет так печально.

— Чувства облагораживают нас, каждый раз доказывают, что мы живем! — настороженно произнес Олег, правой рукой нащупывая в сумке рукоять трофейного жезла. — Кстати, Наставник, а что сейчас делают ваши собратья Искусники?!

Вопрос застал Захима врасплох. Оглянувшись назад, он секунду помедлил и ответил:

— Они должны сотворить аркан Око Отца. Это старое гномское чародейство изгоняет Тьму и очищает оскверненные земли... Сам понимаешь, здесь все так загажено Бездной, что придется немало потрудиться, прежде чем сюда вернется прежняя благодать!

Олег закивал и повернулся к Наставнику боком, не желая, чтобы видел тот спрятанную в сумке руку. Так случилось, но в то же время Захим выбросил вперед руку с зажатым в кулаке стержнем, метя в сердце. Поворот сбил прицел, и стальной кончик попал в плечо. Хватило одного касания, чтобы голубая колдовская стрела прошила рукав толстой кожаной куртки, достав до тела.

Еще не осознав, что произошло, ощущая, как отнимается рука и холодные когти впиваются в сердце, Олег дернулся и в ответном выпаде, прямо через сумку, выпустил оранжевую молнию. Сгусток энергии в один миг покрыл разделявшее противников расстояние и врезался в живот Искусника. Выронив плюющийся чародейскими стрелами жезл, Захим повалился на пол.

«Бездна!» — вспыхнула в сознании испуганная мысль. Олег обвел взглядом заметивших неладное и тянущихся к оружию воинов, разглядел поворачивающиеся в его сторону посохи Искусников, и в голову немедленно пришло спасительное решение. Развернувшись на месте, сжав в кулаке жезл, он тяжело захромал к другому концу Площади, туда, где темнели провалы тоннелей. Он истово верил, что бег разогреет кровь и разожмет тиски боли, вернет руке чувствительность. Еще он верил, что к нему вернется магия, тоннели не будут завалены, и он найдет путь наверх, что погоня его не догонит...

Олег верил во все это, несмотря ни на что, а значит, у него оставался шанс. Пусть маленький, но... шанс!

ГЛАВА 28

Под ногами разверзлась пропасть, сердце разбилось на осколки, душа отравлена ядом зависти... Поэты, сказители и барды обожают подобные сравнения, Плетя кружева звучных слов, они с неудержимым пьиом описывают чувства, желая поразить слушателя в самое сердце, выжать слезу и заставить вновь и вновь сопереживать героям истории. Но в реальной жизни нет места для громких сравнений, она проще и больней любой сказки. И несказанно тяжело вдруг оказаться на месте такого персонажа и на себе испытать подлинный смысл красивых слов.

Лакриста Регнар плохо помнила творящееся в тот жуткий день в Гамзаре безумие. Они куда-то бежали, вокруг постоянно что-то кричали какие-то люди, а со всех сторон на них лезли кошмарные твари... И кровь, так много крови, убитых и воющих от боли раненых! Молодая женщина знала, что картина ворвавшихся в город сил Бездны не оставит ее до самой смерти. Снова и снова в снах она будет бежать без оглядки от очередного монстра, безо всякой надежды спастись. Как же это все жутко и страшно!

Своего спасения она не помнила, все закрывала картина падающего на грязную мостовую Гелида. Смертельно бледное лицо, покрытое мелкими бисеринками крови, воспаленные глаза и синюшные губы... За какие-то мгновения молодой и сильный мужчина стал походить на жалкое подобие человека, одной ногой уже стоявшего на пороге небытия. Король надорвался, не справившись с силой Молота, и, уничтожив порожденное Тьмой чудовище, упал сам. Кажется, она тогда кричала, плакала, обнимала и целовала неподвижное тело, что-то пыталась говорить. Потом в памяти зиял темный провал, и очнулась она уже в каюте на борту возвращающегося в Равест пузыря. К агонизирующему городу все-таки пришла помощь!

Пользовавший ее зелодский лекарь — большой любитель кладбищенского юмора — много и с удовольствием рассказывал Насте о войсках эльфов и Нолда, очищающих Гамзар от нечисти, о помощи всего Объединенного Протектората пострадавшей Джуге, о волне сочувствия среди простого люда, прокатившейся по всему цивилизованному миру. Вот только он ничем не мог помочь в действительно волнующих ее проблемах. Что с Гелидом? Как он? Когда она сможет его увидеть?

— Э, лин Лакриста, вы слишком спешите. По воле Первого Советника вам предоставляют самое лучшее лечение, какое только возможно получить в человеческом Грольде! У вас был сильнейший шок, а организм отравлен эманациями Тьмы, но вы уже идете на поправку и в Равест прибудете практически здоровой, — держа Настю за руку холодными сухими пальцами, увещевал лекарь. — Что же до Его Величества, то им занимаются маги Светорожденных, а в столицу сейчас прибывают их лучшие знахари и чародеи! Говорят, Перворожденные и мертвого на ноги поднимут, а уж раненого...

— Но я хочу его увидеть!

— Увы, но король летит на другом пузыре, да и эльфы запретили кого-либо пускать к Его Величеству. Говорят, даже какого-то нолдского мага отправили восвояси. Что уж там говорить про обычную смертную женщину, пусть даже и такую очаровательную. Так что давайте лечитесь, а то в таком виде вам только свидание на погосте назначать!

Настя тогда еще не знала, но этот разговор с доктором оказался первым отголоском неудержимой поступи судьбы, решившей вновь перевернуть всю ее жизнь.

По прибытии в Равест Лакристу в закрытой карете привезли домой, где оставили под присмотром нового, присланного из дворца лекаря и двух гвардейцев, поселившихся во флигеле. Кем их считать — охранниками или сторожами, — Настя поняла не сразу.

Вряд ли она смогла бы быстро оправиться от перенесенных лишений, не окажись рядом чутких подруг-землянок. Наташа и Олеся, сами пережившие кошмар столкновения с демонами Бездны, еще не забывшие отвратительное, изматывающее душу чувство беспомощности перед гибнущим на твоих руках близким человеком, смогли понять ее как никто другой. Две ночи подряд они провели в ее спальне, проплакав навзрыд. Извечное женское средство борьбы со всякими горестями оказалось лучшим лекарством, и уже через седмицу после возвращения домой Лакриста оправилась настолько, чтобы начать вставать с постели и без слез читать газетные заметки об ужасах разрушенного Гамзара.