Зеркальные миры. Перерождение (СИ) - Лёнок Линни

«Зал ожидания» оказался вовсе не залом. И — Ринар только скривился — вообще заслуживал столь обтекаемое определение с большой натяжкой. Перед ними раскинулся длинный коридор, по обе стороны которого тянулись решётки. За ними темнели сгорбленными силуэтами иномирцы. Некоторые походили на людей, на других же хватало единственного взгляда, чтобы определить их принадлежность к совершенно иной расе.

От решёток настолько фонило магией, что Ринар не сдержал прерывистого вздоха. В прежние времена такая концентрация точно бы грозила ослепить его — всё равно что смотреть на солнце в жаркий полдень. Продуманный побег, казалось, усложнялся с каждым шагом.

— Прошу, — издевательски скривился Серж, поднося левое запястье к алому прямоугольнику у очередной камеры. — Так уж быть, для дам лучшие места.

Решётка ушла в пол и вернулась обратно, только когда они переступили через неё. Ринар даже не обернулся, прошествовав к жестяной лавке, судя по виду, намертво вбитой в камень. Соседние камеры пустовали, как он заметил по дороге, но стены между ними тоже не были обычными. Ринар чуть качнулся к одной из них и едва подавил желание отшатнуться. Отчётливо казалось, что даже просто касаться их не следовало. От греха подальше.

— Ну всё, бывайте. За вами скоро придут! — отсалютовал на прощание Серж и двинулся в обратном направлении. — Там и будете свои слезливые истории рассказывать…

Ринар покосился на него, ожидая, когда из соглядатаев останутся лишь молчаливый охранник на входе и с десяток устройств под потолком. Ему уже не терпелось обыскать камеру на предмет уязвимостей, но перед патрульными делать этого не хотелось. Они и без того настороженно поглядывали в его сторону. Правда, наручники вторые решили всё-таки на него не тратить. Опасались, видимо, что и те постигнет печальная участь. «А нам ещё отчитывайся потом!» — возмутился Серж несколько минут назад, и напарнику с ним пришлось только согласиться.

— Эй, вы! Я слышу, что вы здесь! — Раздался вдруг возмущённый женский голос откуда-то из конца коридора. — Вы сообщили им? Сколько мне ещё тут торчать?!

Патрульные переглянулись со смехом. Видно, такое не было в новинку — всегда находились недовольные своим заключением. Более того, искренне считающие, что уж их-то это не должно было коснуться. Ринар покачал головой. Раздутым самомнением страдали вне зависимости от расы. Он и сам таким был по молодости…

— Вы только время зря теряете! Совсем не понимаете, как это важно? Да с вас же три шкуры и спустят! Это я вам точно обещаю.

Последняя фраза была произнесена с угрожающим шипением, но патрульные, не сговариваясь, двинулись на выход, не придав предупреждению никакого значения. Ринар, напротив, тут же подскочил с места, кидаясь к решётке. Он не сразу понял, почему дрожащий от обиды голос показался столь знакомым, но сейчас вдруг осознание окатило ледяной водой. Леон уже почти припал к прутьям, видно, узнав кричавшую куда быстрее:

— Нэй! Дорогая моя, это ведь ты?

Обличительная речь прервалась на несколько секунд, словно девушка мучительно соображала: стоило ли подтверждать или опровергать догадку. Ринар даже дыхание задержал, пока наконец до них не донеслось растерянное:

— Леон?

Теперь уже он окончательно уверился, что не ошибся. Это точно был голос Нэй, хоть интонации несколько и исказились из-за того, что та говорила на общем языке. Стало вдруг нестерпимо смешно — всё-таки его предсказание сбылось. Надо же было быть настолько глупой, чтобы попасться патрульным!

Веселье, правда, тут же застряло в горле. Пришло осознание, что в застенках находились они все, и воссоединение при подобных обстоятельствах отнюдь не радовало. Ринар подавил нервный смешок. Неучтённых переменных в плане становилось всё больше.

Глава 38. Молитва

— Как ты здесь оказалась? — твёрдо спросил Ринар, пытаясь сквозь прутья найти знакомую голубую макушку, но камера Нэй была вне поля зрения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так надо, — только и буркнула та. — А вы неужто по дурости попались?

Он хмыкнул и отошёл от решётки, намереваясь хотя бы немного отдохнуть до допроса. Беглый осмотр уже показал, что из камеры их силами выбраться было почти невозможно. Хотя это тревожило не слишком сильно. Ринар не понаслышке знал, как Организация работала с иномирцами, незаконно проникшими на их территорию. Как только люди убедятся, что они не какие-нибудь шпионы или наёмники — их отправят в другое отражение. Возможно даже, если правильно сыграть, им предоставится право выбора.

Усевшись на скамью, Ринар вытянул ноги и тяжело выдохнул. Скорее бы всё разрешилось… Очень уж хотелось есть и пить. Та пара пирожков, съеденная почти сутки назад, оптимизма вовсе не добавляла. Огню всегда требовалась пища, или он начинал пожирать себя сам. Сил и без того уже почти не осталось.

— Все мы тут по дурости, не так что ли? — хохотнул вдруг, вклиниваясь в беседу, кто-то из той камеры, что была ближе к выходу.

Судя по голосу, говоривший всё ещё пребывал навеселе: он тянул гласные и неловко глотал целые слоги. Ринар на это только глаза закатил. Чтобы скрасить ожидание, лениво принялся рассматривать убранство соседних камер через проход. Как назло, все они, насколько взгляда хватало, были пусты… Кроме одной, чуть в стороне, ближней к Нэй. За решёткой сидел грузный мужчина, обряженный в лохмотья. Свет из коридора падал так, что его хорошо можно было рассмотреть, чем Ринар совершенно беззастенчиво пользовался.

— Хотели прогуляться, мир посмотреть! — продолжал явно нетрезвый незнакомец; сокамерники поддержали его одобрительным гулом. — А теперь что? — он зло сплюнул. — Снова-здорово! Второе отражение…

— В Льётхейм не отправляют простую пьянь вроде вас, — фыркнул, не сдержавшись, Ринар.

В ответ послышался многоголосый смех. Мужчина же в одиночной камере, уткнувшись лбом в сцепленные ладони, что-то беззвучно забормотал. Неужели настолько беспокоился в ожидании допроса? Ринар чуть подался вперёд. Взгляд отчего-то так и притягивался к незнакомцу, заставляя рассматривать переплетения белесых шрамов на смуглой коже, которые виднелись сквозь разорванное одеяние. Хаотично вырезанные линии казались чем-то смутно-знакомым.

— Да ты, красавица, давненько тут не бывала, так?

Ринар напрягся. Эта фраза ему не понравилась настолько, что разом оторвала от копания в собственной памяти и разглядывания чужих шрамов.

— Сейчас без разбору всех к демонам отсылают, — не дожидаясь закономерного вопроса, ответил другой голос с той же стороны, более низкий и грубый. — Империя окончательно лапы наложила на междумирские пути. Теперь ничего без их ведома не делается.

Внутри всё похолодело. До этого, думая о том, чтобы воспользоваться людьми и их правилами, Ринар рассчитывал оказаться не ближе третьего отражения. В каком именно мире — ему было, по сути, не так уж и важно. За пределами Рагнгерда он в любом случае сумел бы связаться со своей бравой командой и обжиться хоть на голых камнях Стейланда (1). Запрет был только один. Отражение, где Ринару светиться вообще нельзя было ни под каким предлогом. Пусть даже он находился не в своём теле, но его душу Северин точно почует, если окажется в достаточной близости. Второй раз тот же трюк провернуть не удастся. Король не прощал предательств.

Ринар резко вскочил на ноги и заметался по камере. Нет уж. Не важно, сколько жертв за этим потянется, он выберется отсюда, даже карабкаясь вверх по трупам. В нынешнем положении ему глубоко плевать было и на Нэй, притихшую в дальней камере, и на Леона, если тот возразит его действиям. Он. Должен. Выбраться. До того момента, когда не станет слишком поздно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Иномирцы продолжали говорить, даже Леона умудрившись втянуть в обсуждение их дальнейшей судьбы. Альв с придыханием сетовал на то, что совершенно не знаком с демоническими обычаями, а в Льётхеме вообще в последний раз бывал в далёком детстве. Ринар же вышагивал от одной стены до другой, пытаясь найти хотя бы малейшую брешь в защите. Люди действительно постарались за те годы, которые он отсиживался в неведении: нельзя было точно сказать, хватит ли у него сил, чтобы проплавить путь хотя бы из камеры в коридор. Так вот почему патрульные не стали сковывать ему руки! И если про решётку ещё можно было рассуждать, хоть и с осторожностью, то даже и она рядом не стояла с тем слоённым пирогом из барьеров, которые ощущались внутри каменных стен.