Жрец Лейлы - Светлана Зимина

— Конечно, — он мягко улыбнулся обоим.

«…Они никогда прежде не собирались все. Все до единого. Но не в этот раз…»

Эмир был их миром, немногие желали гибели своему дому. Но именно она угрожала их миру. Они были богами Эмира, но сила, что пришла извне, была более могущественна, чем их мощь вместе взятая. Эта сила была абсолютна. Их мир был на перепутье: он должен был погибнуть или выжить, и это зависело только от тех. Кто живет на Эмире. Таковы были слова посланника Безумия, готового захватить мир.

И оракулы сказали свои слова, указывая на Воинов, которые станут игрушками в руках пришельца.

Сми боги должны были спуститься из своих чертогов и смешаться с простыми смертными, что бы тоже бороться за существование своего дома. Никто не знал, какой будет битва каждого из них, и кто будет их противником. Это была потеха для Безумия, а для мира — его судьба, ибо не было сказано по какому принципу ОНО выбирает победителя.

Я — певец и бард. Мое имя Ролани, в моих жилах смешались множество кровей: драконов, эльфов, людей, даже говорят сирен. Во что я верю больше, чем во все остальное. Я брожу по Эмиру, наравне со свободным ветром, и пою о том, что другие не смеют подчас даже вышептать.

В этот раз я был призван в храм великого бога-Целителя Совирага, где передо мной предстали все боги Эмира.

Я видел Доэра Бога Справедливости и света — мальчишку с огромными серо-зелеными глазами и озорной улыбкой. Я видел Лейлу, и действительно мало найдется богинь, способных сравниться с ней по красоте, а рядом с ней стоял её злейший враг — Рой, прекрасный, как порочный ночной сон и такой же надменный. Я видел самого бога-Целителя, благородного и сурового. Я видел бога морей и океанов, который повелевает огнем, прародителя народа сирен — Сирена, и он говорил со мной от имени ВСЕХ богов Эмира.

Он рассказал мне о безумии и его посланнике, он рассказал о Запретных Землях, глее живут оставшиеся, не вышедшие из изоляции оборотни, и попросил меня записать историю Безумных Битв. И если Эмир проиграет — спеть свою последнюю песню о нем. Лорд Сирен вручил мне слова оракулов, всех оракулов, полны тексты, и одарил меня даром, который был одобрен каждым из богов — мне даровали возможность…

Мейдок поднял голову, отрываясь от текста, на пожелтевшем листе пергамента. Дэвид и Митас выглядели задумчивыми.

Темный взглянул на своего светлого коллегу и прервал повисшую тишину:

— Ты помнишь его, Митас?

— Еще бы, — кивнул тот. — Твоего отца сложно забыть, встретив однажды. И я думаю написанное тут истинная правда. Только Ролани Барду боги могли сделать такой подарок, потому что он единственный, кто осмелился спеть о КАЖДОМ из богов. Ему завидовали сирены, когда слышали его песни.

— Да, — Дэвид подпер руками голову. — Я помню его тоже. Но он никогда не рассказывал мне об этом… о разговоре с богами и их даре, о котором тут ничего нет. Может, это как раз объяснило бы, куда делся мой дорогой папочка триста лет назад. — он взглянул на Мейдока. — Где ты это достал, мальчик.

Мейдок дернул себя за прядь волос и хмыкнул на «мальчика»:

— Мне подарил его Станислав, перед самым своим уходом из Белой Ложи. Он сказал, что отрывок из дневника очень умного и талантливого человека, и что однажды мне это может пригодиться…

— Не удивлюсь, если окажется, что у это жреца припрятан где-то более полный дневник отца, — фыркнул Дэвид. — Я всегда знал. Что он не так прост. Как хотел казаться в своей фанатичной преданности Лейле…

— Лейла сама не простая богиня, — тихо заметил Митас. — За последние пару лет, ты мог в этом убедиться.

— Да уж, — усмехнулся колдун. — Там еще что-нибудь было?

— Нет, — покачал головой светлый маг. — только этот отрывок, названный «Эмир и Безумие»…

— Роани не принадлежал ни богам, и силам, — задумчиво заметил Митас. — Дэвид, откуда у вашей семьи долголетие?

— Там же написано, — указал на бумагу тот. — Крови в наших жилах намешано — закачаешься… даже драконов приплетают.

— Ну-ну, — хмыкнул Митас.

— Кстати. — оживился Дэвид. — А что там с драконами? Мне разведка докладывает, что у Белой Ложи появился свой? Не поделитесь секретом, где мне раздобыть такого же?

— Размечтался, — фыркнул Мейдок. — Динар принес мне вассальную клятву без пренуждения, так что дракон мой.

— Ну и ладно, — легко согласился колдун.

— Что — то ты больно весел, — прищурился старший светлый маг.

Тот пожал плечами:

— Ты сам слышал только что, что Эмир и мы исчезнем, если Безумие сочтет нас проигравшими. Однако мы все еще сидим здесь и можем рассуждать, значит все не ак уж и плохо. И сами посудите, там не только весьма удачливый Лилиан, и мой лучший оборотень, но туда отправился так же Растин. А Верховный Жрец Роя, да еще такой уникальный как этот…

Вообщем, по-моему, компания подобралась как раз такая, которая может весьма заинтриговать это самое Безумие. И очаровать его…

— Возможно, ты прав, — медленно проговорил Митас.

Мейдок внезапно поднялся на ноги и потянулся:

— Я доверяю своему брату. И в этот раз я согласен с Лордом Дэвидом. Так что я отправляюсь обратно в свою Ложу, отсыпаться…на дворе глубокая ночь.

— Ты можешь остаться у меня… кровать широкая, — ухмыльнулся Дэвид.

— Я еще не сошел с ума, — фыркнул юноша, проходя мимо него. Тот сделал неуловимое движение, но Верховный Маг Белой Ложи ловко увернулся от подножки, и озорно показав язык, растворился в воздухе.

— Он учиться, — усмехнулся Милос. — И совершенствуется.

Дэвид покачал головой:

— Пока он еще мальчишка, но когда вырастет… Это будет один из самых моих достойных соперников. Я тебе говорил, как мне нравятся перемены в Белой Ложе?

— Ты еще обломаешь об него свои зубы, Темный.

— Посмотрим.

И Дэвид остался один. Темный колдун задумчиво разглядывал свиток на столе с выцветшим текстом, и выражение его лица уже не было таким беззаботным.

— Отец…

Кирилл широко раскрытыми глазами смотрел на приближающегося отца. Мальчик буквально оцепенел от ужаса, понимая, что сейчас случиться что-то страшное. За запертой дверью слышны были крики матери и глухие бесполезные удары о дверь её кулаков.

— Маленькая дрянь, — глаза короля были бешенными. — Ты как посмел!..

Юный принц всхлипнул, размазывая слезы по щекам:

— Но я хотел быть таким же, как Ли!

Ударом тыльной стороны ладони его отнесло стене. Мальчик испуганно замолчал.

— Твой старший брат — позор для семьи! — тяжелое яростное дыхание и мутный взгляд, словно имя старшего принца сводило его отца с ума. — И если я хоть раз увижу, что ты подражаешь этому изнеженному женоподобному существу хоть в чем-то!!!.. Ты сильно пожалеешь об этом! А что бы ты усвоил раз и навсегда… — он перешел на страшный свистящий шепот.