Смерть, отбор и котики - Маргарита Александровна Гришаева

- Прости, - шепнула ему, грустно улыбнувшись. – Видимо, не судьба.

Упрямо сжав губы, мужчина рывком поднялся, но было уже поздно. Знакомое тянущее чувство в позвоночнике подсказало, что у Милостивой богини слова не расходятся с делом.

В последний момент я успела заметить, как в долину ворвалась стремительная фигура кошки. Сари… кажется, даже целая. Теперь за оставшихся можно точно не переживать, уж своего бедового дядюшку, едва стоящего на ногах, она госпоже Смерти не отдаст. Да и я ведь могу попросить?

- Можешь… - эхом отозвалось в голове и тут меня дернуло, утягивая в портал.

Несмотря на то, что это перемещение было куда мягче того, что притащило нас на последний конкурс (все же сама богиня перемещала, лично даже) приземление вышло не очень. Плашмя приземлившись на деревянный пол, я глухо застонала, зажмурившись от боли, мгновенно прострелившей все тело. Разом напомнили о своем существовании и дыра в сердце, и синяки на спине от предыдущего перемещения и порезы от взорвавшегося накопителя. Не говоря уже о распиравшей меня изнутри некроэнергии, казалось, прожигавшей во мне новые магические потоки.

Но даже сквозь боль я слышала раздавшееся рядом шуршание, топот многочисленных лап и обеспокоенное мяуканье. Почувствовав прикосновение чего-то холодного к щеке, я распахнула глаза, чтобы уставиться в обеспокоенные зеленые глаза с круглым зрачком.

Нервно помахивая серым хвостом надо мной стояла Валика, с другой стороны пристроился Ангус, переминающийся с лапы на лапу. Тут же в поле зрения возникла и белая пушистая морда Красотки, робко лизнувшей меня в щеку, а рядом с ней вылезла круглая голова Мяврика.

Все пушистое братство собралось поприветствовать загулявшую хозяйку.

Пока я пыталась хоть как-то абстрагироваться от боли, рядом послышался стук уже более внушительных шагов. Коты переполошившись шмыгнули в разные стороны и надо мной появился знакомый череп со светящимися огоньками глаз. Несколько мгновение поизучав меня, он тяжко вздохнул.

- Я так и знал, что все этим закончится…

Нагнувшись, без труда аккуратно поднял меня на руки.

- Все было настолько плохо? – тихо уточнил, поднимая меня по лестнице в мою спальню.

- Хуже, чем ты думаешь…

Эпилог. Смерть и котики

– Я всегда хотел знать, – горько проговорил Ипслор, – что в этом мире есть такого, из-за чего стоит жить?

Смерть обдумал его вопрос и наконец ответил:

– КОШКИ. КОШКИ — ЭТО ХОРОШО.

⠀Терри Пратчетт, "Посох и шляпа".

Уже четверть цикла я стояла у кованой калитки небольшого каменного особняка, нервно разглядывая его. Стояла, замерзала, кутаясь в плотный плащ, и чувствовала себя дурой.

Серьезно, стоило ли столько всего пережить, несколько дней готовиться к этому визиту, чтобы так вот застыть на пороге? Казалось, раз пришла, то чего теперь мяться. И все же… Вид этого весьма зажиточного и приличного дома наводил меня на мысль, что я зря все это затеяла. Не стоило поддаваться на речи Милостивой госпожи… И на заверения сестры и лича, что раз уж есть возможность, стоит хотя бы попробовать…

Но я поддалась каким-то смутным надеждам и пошла на это сумасбродство. А теперь тратила ценное время на то, чтобы нерешительно касаться калитки и отпускать, не решаясь войти. Признаться, не доводилось мне страдать подобной нерешительностью. Впрочем, не только она случилась в моей жизни впервые.

Очередную попытку взять себя в руки прервал уверенный голос за спиной, заставивший меня нервно вздрогнуть и оглянуться:

- Может, все-таки зайдешь? У нас не так страшно…

Джерлак… В распахнутой кожаной дубленке, почти привычном черном костюме, желтыми глазами, сверкающими насмешкой, и черными волосами, слегка припорошенными снегом. Как будто бы совсем не изменился, разве что тени под глазами стали чуть глубже.

- Давно тут стоишь? – спросила, отчаянно надеясь, что не покраснела.

- Достаточно, чтобы засомневаться, действительно ли девушка, столь неуверенно топчущаяся у меня на пороге, это сама Амелика Розенвар, жрица богини Смерти, - тепло улыбнулись мне, и теперь я уже не сомневалась, что все же покраснела. Зато хотя бы понятно, почему оборотень не выглядел удивленным моим появлением – уже успел осознать эту мысль.

- Я… только оказавшись здесь подумала, что в это время дня дома, скорее всего, никого не будет, - призналась в части своих сомнений.

- Почти угадала, - согласился мужчина, подойдя совсем близко и внимательно рассматривая меня. – Правда, мы разминулись буквально на пару мгновений – я выходил в пекарню по соседству, - показал он бумажный пакет в руке. – Так ты зайдешь? А то, боюсь, выпечка может остынуть, - распахнули передо мной калитку, приглашая внутрь.

- Да, конечно, - оторвав взгляд от сверкающих желтых глаз, я шагнула на расчищенную дорожку к дому.

- Так значит, Сари сейчас и правда нет? – поспешила я разбавить густую тишину между нами.

- Нет, она на занятиях, - подтвердил мужчина, спокойно вышагивая рядом.

- А ты почему…?

- А я в опале, - чуть повернув голову, усмехнулся мне Джерлак.

От неожиданности я даже запнулась на ровном месте, но была тут же поймана за предплечье твердой рукой оборотня.

- Как это? – пробормотала растерянно, вцепившись руками в подставленный локоть.

- Что тебя удивляет? – расслабленно пожал плечами мужчина. – Мой король оказался не слишком доволен, что его главный палач сначала пропал куда-то без объяснений, а вернувшись, оказался не способен к работе. Так что я оказался временно отстранен от службы. Не могу сказать, что это меня это особенно расстроило, - задумчиво заметил он.

- Но ведь… прошло уже много времени, - пробормотала, понимая, что все явно не так просто, как пытается обрисовать фон Грейслинг. – Целых три месяца… многовато для временного отстранения…

- Ты права, - неожиданно серьезно согласился он, пристально вглядываясь в мое лицо, - времени и правда прошло много…

Я поспешила спрятать взгляд, понимая, каким вопросом он сейчас задается.

- Идем, - не став расспрашивать, крепче сжал он мою ладонь, утягивая за собой к каменным ступенькам крыльца.

Да, прошедшее время явно не выдалось легким ни для кого из нас. Вот только задержка моя вовсе не была связана с каким-то сомнениями. По крайней мере, не вся.

Первый месяц я просто отходила от всего этого путешествия – залечивала рану на сердце (причем буквальную) под бдительным присмотром сестры, обуздывала резко прибавившую силу под