Черная корона Иссеи - Александр Маслов

– Светлейшая, показывай направление, пожалуйста, – попросил Бернат, вглядываясь в силуэты охранных башен, верхушки которых сверкали красной бронзой. – Показывай, а то руки мои дрожат, и не помню я в точности, как мы сюда летели. Помню лишь, что сильный пережили страх, проходя между башен и над ущельем.

– На средину арки держи. Немного левее средины, – равнодушно сказала Астра, провожая взглядом храмы, высокие постройки Нуб-Хурх и Пирамиду Кэсэфа, объятую заревом заходящего солнца. Дочь магистра не ощущала ни удовлетворения, ни радости, что она с друзьями сделала казавшееся почти невозможным, и корона, могущественная корона древней богини была теперь в ее руках. Только усталость и непонятное, необъяснимое безразличие равное, наверное, разочарованию все больше завладевало мэги Пэй. Прислонившись к статуе Раи, она смотрела на проплывавшие справа и слева охранные башни, ощущая скрытую в них угрозу; слушала радостную болтовню Каррида, Леоса, Верды и смотрела на Ущелье Огненного Ветра, вспыхнувшее длинными языками пламени, потом бессильно погасшее и скоро оставшееся позади. Когда плато исчезло за скалами, а вокруг широко раскинулась каменистая пустыня, Астра спустилась от ростра и устроилась на табурете под навесом.

Ловя попутный ветер, эклектик поднял корабль на две с лишним лиги. «Песнь Раи» уверенно взяла курс на восток, а Бернат смог, наконец, оставить рычаги управления и сойти с юта.

– Сюда давай, мастер, – позвал его Рэбб. – Сейчас ты увидишь такое, что борода твоя вместе с челюстью отвалится. Сюда ступай! – анрасец настойчиво пригласил его к площадке под мачтой, где уже стояли Верда с Леосом, и начал вываливать из кожаных мешков и сумок награбленное в Пирамиде: восхитительные украшения, переливающиеся светом самых чистых и дорогих камней; сапфиры и аметисты, которых было особо много; горсти монет, сверкающих красным пламенем в последних лучах солнца.

– И ты, пернатый, свое выкладывай! – потребовал Рэбб, хмуро глянув на Леоса. – И вы, господин Брис. Все выкладывайте. Мы это сложим, а потом честно и даже без скандала разделим на пятерых.

– Это ж сколько всего можно теперь купить? – Бернат смотрел на грудившиеся на палубе сокровища, и глаза его наливались восторженным сверканием. – Сколько, госпожа Глейс? За мою пятую часть большой дом можно? С крепкой оградой и яблочным садиком?

– Учитывая редкость этих камешков и магические свойства некоторых вещей… можно купить целый квартал в Иальсе, – ответила Верда, выложив из сумки несколько женских украшений удивительного изящества. – Сосуд с джином и жезлы я не отдам – уж так договаривались, – сказала она, осторожно заворачивая в шелк нефритовую фигурку.

– Без всяких сомнений, госпожа Глейс, – добродушно согласился Каррид, полез в боковой отдел сумки и вытащил «зрачок Маро» – гигантских размеров рубин едва умещался в его ладони. – А это видал, мастер Холиг? Это не дом будет стоить, а, надеюсь, целый замок в предгорьях Анраса или где потеплее. И плевать мне на слепую Маро. Плевать ореховой шелухой.

– Дай, теперь я поношу! – встрепенулся бард, вспомнив их самую первую находку и возгоревшись в душе от красоты кровавого камня.

– Руки! – Рэбб хлестко шлепнул музыканта по пальцам. – У меня будет пока храниться.

– Светлейшая, ну а Корона Иссеи? – Бернат, уже порядком протрезвев, вернулся к дочери магистра, которая до сих пор безучастно сидела под навесом. – Покажи мне, из-за чего тысячи лет бушевало столько страстей.

– Вот, – мэги Пэй, распустила завязку на свертке грубого льняного полотна и извлекла венец богини, в отблесках заката похожий на осколок ночи. – Из-за нее я потеряла своего ребенка. Ведь правда, хорошая цена? – лицо Астры стало злым, потемневшие глаза оглядывали одного за другим затихших друзей, потом остановились на Голафе Брисе.

– Стереги эту вещь, – после долгого молчания сказала она и подвинула Корону к дальнему краю стола. – Пусть никто не трогает ее – это, по меньшей мере, опасно. Особенно тебя касается, Глейс, – встав, Астра направилась к сходному тамбуру.

– Госпожа Пэй! Дорогая моя!.. – Голаф двинулся за ней, собираясь утешить ее, перебирая в уме какие-то неуместные, неудачные слова.

– Я хочу побыть одна, – резко остановила рейнджера Астра и сошла в полумрак по скрипящим ступеням.

Ей мерещилось, что сердце в груди превращается в горячий свинец. Во рту было горько, и ноги едва слушались. Остановившись в узком коридоре, она прислонилась к стене и снова вспомнила маленький окровавленный комок, вышедший из ее тела. Это свежее воспоминание становилось все невыносимее, по мере того, как Астра осознавала, что сомнения, тяготы пути в Кара-Маат, безумные надежды и рвущие нервы страхи – все, все это было позади, исчезало где-то за бесконечными лигами песка. Теперь осталась лишь она сама, жалко прижавшаяся к стене, один на один со своей судьбой. Еще мэги Пэй подумала, что ребенок, которого больше нет, которого она тихо боялась и, может быть, даже не любила, теперь будет мучить ее душу сильнее, настойчивей, чем мучил когда-то тело. Она едва справилась с собой, чтобы не разрыдаться. Вытерла слезы, постояв несколько минут. Потом, шатаясь, пошла к дверям каюты, отданной ей с Голафом.

Каравану магистр Хаерим запретил подходить к городу. Погонщики, верблюды, мулы и повозки остались в маленькой пальмовой рощице, жалко зеленевшей среди песков в трех лигах от Намфрета. Уже под вечер Канахор повел головорезов Пери к Городу Усопших, тысячелетия спустя казавшемуся гораздо более обширным и величественным, чем зачавшая его древняя столица.

С началом сумерек, упавших на пыльную землю синими тенями, магистр и команда «Гедона» вступили в пределы, опекаемые Анобисом, и двинулись по аллее между пирамидальных усыпальниц и грозных статуй. Шли пираты медленно, поначалу с опаской озираясь на высокие, ровные грани могильников, на свирепые лица каменных стражей и обелиски, однако уверенность и безмятежность магистра Алой Звезды передалась морякам, и скоро большинство из них потеряло робость. До наступления часа Змеи они достигли южной окраины мертвого города, там и остановились. Канахор некоторое время расхаживал возле оснований трех невысоких пирамид, поглядывая то на запад, то на мерцавшие огни Великого храма Иссеи. Говорил что-то сухим шепотом, замирал и, подняв глаза к яркой луне, слушал ответ – шелест ветра в пустыне.

– Она будет завтра или утром послезавтра. Это совершенно точно, – сказал магистр, погрузив в песок острие посоха.

– Кто «она»? – Давпер передернул плечами. – Мэги Пэй? – запоздалая догадка слегка разгладила морщины на его истомленном лице. – Снова вы все пророчите. Откуда вам знать, магистр? И насколько вы уверенны, что мы проделали такой мучительный путь не зря?