Совершенство - Татьяна Миненкова

произношу я угрюмо, а на душе всё равно гадко до невозможности и, кажется, я снова запуталась.

Оказалось, что быть хорошей и правильной не так просто, как я думала.

До конца этой истории три главы, одна из которых — эпилог. Поставила себе цель завершить книгу до своего дня рождения 17 июля. Посмотрим, получится или нет. Ваши звездочки, сообщения и комментарии с мнением о Совершенстве сейчас актуальны, как никогда)) ❤

Глава 38. Лети

«If I could, then I would,

I'll go wherever you will go

Way up high or down low,

I'll go wherever you will go

Run away with my heart

Run away with my hope

Run away with my love»

Wherever You Will Go — The Calling

(Перевод: Если бы я мог, я бы сделал. Я бы пошёл куда угодно, где была бы ты. Поднялся бы ввысь или спустился бы в недра. Отправился бы куда угодно, где была бы ты. Сбеги с моим сердцем. Сбеги с моей надеждой. Сбеги с моей любовью.)

День проходит донельзя паршиво. От мыслей о том, что я собираюсь совершить поступок, который гарантированно расстроит Нестерова, внутри скребет досада, но разве есть иной выход? И я с трудом удерживаюсь от иррационального желания позвонить Марку и всё рассказать. Понимаю, что, если он узнает о моей договоренности с Жаровым, это разрушит наши отношения раз и навсегда.

Вот только есть ли вообще эти отношения? Нестеров ведь так и не сказал ничего определенного. И не попросил меня остаться, хотя я очень на это надеялась. Поэтому, когда в обед звонит Дубинина и спрашивает, оплачивать ли расчётному отделу «Азиатско-Тихоокеанского Альянса» мои билеты до Турина, я всё еще сомневаюсь.

— Лана, мне нужно знать заранее. Даже сейчас билетов в бизнес-классе на ближайшие даты уже нет, остался только эконом и добираться придется почти два дня с кучей пересадок, — обеспокоенно тараторит подруга. — Перелет будет непростой, но оно того стоит, правда? Там так здорово! Когда обоснуешься в Турине, я обязательно приеду в гости.

— Стоит. Конечно. Лер, можно я перезвоню через часик, ладно?

Никак не могу решиться. Кажется, что я умышленно тяну время в надежде на то, что произойдет какое-нибудь событие, которое поможет сделать правильный выбор. Склонит чашу весов в пользу того или иного варианта. Лететь мне всё же или не лететь? Это ведь надолго. И совершенно изменит мою жизнь.

Покрывшись мурашками, выбираюсь из прохладной ванны, когда это событие действительно происходит. Такое, которое я и представить себе не могла. Мне звонит Нестеров и по его тону я сразу понимаю, что что-то явно не так. И не нужно долго гадать, что именно.

— Аверина, какого хрена ты творишь? — слышу я, взяв трубку, и внутри что-то обрывается от этих слов.

Плохо. Очень плохо. В голосе Марка холодная ярость и кажется, будто смартфон сейчас покроется тонкой корочкой льда.

— Марк, — виновато выдыхаю я, понятия не имея, что сказать.

К счастью, а может и к сожалению, Нестеров позвонил мне не для того, чтобы слушать, а для того, чтобы высказать то, что он обо мне думает.

— Ты серьезно сбежала от меня ради того, чтобы спустя пару часов после этого, приехав в спортзал, я получил от Жарова недвусмысленное предложение приобрести твои эротические фото? — рявкает он. — Ты в своем уме, Милана? Что с тобой вообще происходит?

Констатирую, что Сергей — редкостный придурок. Нашел кому и что предлагать. С другой стороны, откуда ему было знать? Нестеров задает все эти вопросы, но, кажется, ответы на них не то чтобы сильно важны. Они никак не изменят сложившуюся ситуацию. И всё же тихо отвечаю:

— Ничего.

— Чего тебе не хватало? Для чего тебе эти деньги? — бешенство, которое только что буквально сочилось через динамик, неожиданно сменяется горечью.

Ярость Марка мне не страшна, а, поняв, что в очередной раз его разочаровала, до боли закусываю нижнюю губу.

Бормочу неуверенно:

— Мне просто неожиданно понадобилась крупная сумма, которой у меня не было.

Он резко и коротко выдыхает:

— Тебе скучно жилось, Аверина? То ты устраиваешь охоту на чужого жениха, то сама себя загоняешь в «полтинник», руководствуясь непонятными умозаключениями о том, что что-то мне должна, то устраиваешься на работу в «Ложь» в поисках непонятных острых ощущений. Что с тобой происходит?

Вот, значит, какими мои поступки видятся ему со стороны.

— Не скучно. И не нужны мне никакие острые ощущения. Просто так сложилось. И в поисках себя я запуталась, — произношу с надрывом, потому что от его несправедливых слов внутри всё клокочет. — Я не хотела тебя расстраивать.

Понимаю, что говорю не то, что должна и замолкаю. Мгновение Марк тоже молчит.

— Ты ведь всегда могла попросить меня о помощи, — устало выдыхает Нестеров, наконец. — И ни разу этого не сделала, предпочтя всё вышеперечисленное. Почему, Аверина?

И я ведь знала об этом, но почему-то раньше казалось, что принять его помощь будет позорным, унизительным, оскорбительным. А сейчас вдруг понимаю, что Марк всё время этого ждал. Но всё равно всегда помогал, хоть я и отнекивалась.

Тяжелее всего от слова «могла» в прошедшем времени. Значит, больше не могу? Моргаю, пытаясь удержать подступающие к глазам слезы. Всхлипываю и тихо признаюсь:

— Просто у Антона неприятности, и я хотела ему помочь.

— Твой брат, хоть и придурок, достаточно взрослый мужик, чтобы решать свои проблемы самостоятельно, не впутывая в них тебя.

И из его уст всё это звучит весомо и неоспоримо. И собственный поступок теперь кажется мне самой донельзя глупым.

— Мне так жаль, Марк, — только и могу выговорить я, сглатывая образовавшийся в горле ком.

Чувствую, что Нестеров в бешенстве и, что бы я ни сказала, это не поможет.

— Не вздумай ехать к Жарову, — произносит Марк с каким-то мрачным злорадством. — К тому же, он всё равно тебя больше не ждет.

О том, что случилось с Сергеем после того, как он сделал Нестерову своё коммерческое предложение, я как-то даже не подумала. Он-то, в отличие от меня, вынужден был выдержать гнев Нестерова лично, и далеко не факт, что покинул спортзал на своих ногах.

— Он жив хотя бы? — интересуюсь похолодев, боясь представить, как далеко мог зайти масштаб проблемы.

— Идиотка, — выплевывает в сердцах Марк и бросает трубку.

А я всю следующую минуту молча смотрю в стену, не моргая и задержав дыхание. Голову сдавило железными тисками, а дыхание застряло где-то в горле. Медленные удары сердца в груди напоминают удары барабана.

Марк прав, я