Это неистовое сердце - Розмари Роджерс

Голова моя была, однако, удивительно ясной, я внимательно изучала свои карты и лица игроков, как наставлял когда-то дед, но ничего не смогла прочитать. Пока…

Со смешком, прикрывающим едва подавляемое возбуждение, Моника уронила на стол одно из своих колец:

– Вот… для начала.

Игра, которая еще несколько минут назад, казалось, задумывалась в шутку, теперь велась всерьез.

Шло время. Воздух стал сизым от дыма сигар, атмосфера была заряжена напряжением. Я смогла наконец определить манеру каждого игрока. Люкас осторожничал, Моника явно теряла голову, Кингмен никогда не блефовал, Монтойа был полностью непредсказуем. Марк почему-то нервничал: я заметила, как у него тряслись руки. Но внимательнее всех я наблюдала за Люкасом. Весь вечер он намеренно избегал смотреть в мою сторону, но наконец, когда разговоры о бизнесе прекратились и воцарилось сосредоточенное молчание, я смогла привлечь его внимание.

Увидев, что мне пришла неплохая карта, я начала напропалую рисковать. Монтойа заметил это, в угольно-черных глазах блеснул издевательский огонек. Во взглядах остальных читалось удивление, смешанное с некоторым уважением. Бриллиантовые звезды в волосах давали мне преимущество над остальными – я не боялась проигрывать и постоянно взвинчивала ставки, так что даже Моника начала задумываться.

– Твоя жена – настоящий игрок, – заметил Джон.

– Да, как выяснилось, – намеренно бесстрастно кивнул Марк, но я встревожилась: уж не подозревает ли он о задуманном мной?

– Это только начало, – небрежно ответила я, – чувствую, что сегодня не проиграю.

Марк, подражая Кингмену, бросил карты на стол и пожал плечами.

Переводя взгляд с моего лица на карты, Моника кусала губы, бессознательно трогая единственную оставшуюся сережку, и, наконец раздраженно выдавив: «Вам слишком везет сегодня!» – тоже швырнула карты.

Я взглянула на Монтойа, тот философски вздохнул:

– Моника права! Что же касается меня, я всегда был осторожен!

Но мне показалось, губы его тронула улыбка, словно он хотел дать понять, что разгадал мой замысел. Оставались только я и Люкас, по-прежнему державшийся весьма сдержанно, выигравший примерно столько, сколько и я. Пока только одна из десяти звезд была проиграна ему – остальные по-прежнему переливались в моих черных локонах.

– А вы? – спросила я вызывающе.

На этот раз наши глаза встретились. Я снова заметила пляску зеленых искр.

– Думаю, вы блефуете!

Рассмеявшись, я подвинула все, что выиграла, к середине стола.

– Докажите… если смеете.

Увидев, что пойман в ловушку, Люкас, окаменев лицом, выпрямился.

– Больше ставить нечего!

Остальные молча наблюдали. Марк затаил дыхание, но я не сводила глаз с лица Люкаса.

– Пистолет. Он, несомненно, что-то стоит.

Губы Люкаса побелели, но он молча вынул пистолет из кобуры и положил на стол. Я притворилась, что внимательно рассматриваю его, и Марк раздраженно заметил:

– Этого все равно мало! Изумруды и кольцо с бриллиантом стоят больше тысячи долларов.

– Марк, несомненно, прав, – мило улыбнулась я. – Посмотрим… не хочу казаться жадной, особенно потому, что сама предложила партию. – И вопросительно взглянула на язвительно усмехнувшегося Монтойа: – Как думаете, сеньор? Ведь вы установили правила игры. И упомянули об услугах, разве не так?

Он наклонил голову, и я повернулась к Люкасу, следившему за мной прищуренными глазами.

– Тогда я называю ставки, а если не боитесь, принимайте мое предложение!

Моника, тихо захлопав в ладоши, прошептала:

– Браво, Ровена!

– Называйте ставки! – сухо процедил Люк.

– Ну что ж, если выигрываете вы – отдаю еще одну звезду. Но если проиграете… вы приехали сюда по делу, не так ли? Ну вот, в этом случае будете работать на меня и выполнять мои приказания. Вы уже поставили на кон пистолет. Я покупаю его за самую высокую цену, пока не отработаете долг.

– Клянусь Богом, Ровена! – неожиданно расхохотался Марк. – Я горжусь тобой!

Я вопросительно взглянула на Люкаса, тот кивнул с едва сдерживаемым бешенством:

– По рукам!

Я, улыбнувшись, выложила карты на стол. Три туза и две дамы.

Лицо Люкаса вновь побелело, но он только вздохнул и равнодушно швырнул карты.

– Три короля! – пробормотал Монтойа. – Жаль. Но никогда не следует играть с уверенной в себе женщиной, приятель. Я всегда это знал!

– Почему же не объяснил, черт возьми?!

– Дружище, – с легким упреком процедил Монтойа, – можно подумать, что ты обвиняешь меня в мошенничестве!

– Думаю, ваш друг просто не умеет проигрывать! Ему не нравится, когда удача изменяет!

Впервые за все время Марк открыто упомянул о прошлом, и, заметив опасный блеск в глазах Люкаса, я быстро вмешалась:

– Почему мужчины так не любят проигрывать женщинам? Просто мне повезло! – Не обращая внимания на слишком низко вырезанное платье, я наклонилась над столом, подвинула к себе выигрыш, а пистолет протянула Люкасу: – Если собираетесь работать на меня, вам это понадобится.

На мгновение наши глаза встретились, и время словно повернуло вспять. Напряжение внезапно рассеялось: все заговорили одновременно.

Не глядя на меня, Люкас забрал пистолет. Джон разливал бренди, а Моника, блестя глазами, тихо прошептала:

– Никак не пойму, Ровена: вы просто удачливы или очень умны?

– Дорогая, – вмешался ее муж, – думаю, миссис Шеннон обладает обоими качествами.

– Спасибо, – поблагодарила я, чувствуя, как слегка кружится голова, и, вызывающе осушив стакан, поднялась. – Думаю, неплохо будет убедиться в вашей правоте!

Марк тоже встал, я нежно улыбнулась ему.

– Милый, принеси шаль, хорошо? Здесь так душно! Вы, надеюсь, извините меня – пойду прогуляюсь немного. – И, повернувшись к Люкасу, добавила: – Вы, конечно, не откажетесь сопровождать меня? Остальные, я уверена, предпочитают играть в карты или… обсуждать дела, которые совершенно забросили.

Самым удивительным было то, что даже Марк не попытался меня остановить, только Моника пронзительно расхохоталась:

– Вот повезло Ровене! Личный телохранитель!

– Не сердись, приятель, – пробормотал Монтойа. – Это была честная игра, и, надеюсь, ты не захочешь показаться невежливым?

Не повернув головы, я переступила порог и, услышав стук двери, поняла, что Люкас последовал за мной.

По-прежнему не оглядываясь, я подошла к верхней ступеньке крыльца и, облокотившись о перила, спокойно осведомилась:

– Надеюсь, ты не настолько расстроен проигрышем, чтобы вести себя как капризная барышня, и, кроме того, сам обвинил меня в том, что я блефую.

Несмотря на язвительный тон, я не могла удержаться от дрожи, когда Люкас внезапно встал за спиной, небрежно прислонившись к столбику.