По запаху крови - Алексей Ворон

Гвидион усадил брата на землю и, промывая рану на виске, сказал:

— Это царапина, а не рана, просто много крови. У старика недостало сил для хорошего удара. Привыкай, Бренн, теперь каждая нанесенная рана может быть опасна, у тебя нет больше прежней неуязвимости.

Бренн зло прошипел:

— Я сожгу этот проклятый город, уничтожу его, сотру с лица земли.

— Этот город невозможно уничтожить! Даже если ты разрушишь его до основания, сожжешь, а пепел развеешь по ветру, этот город будет жить. — Гвидион хотел перевязать брату голову, но Бренн оттолкнул его. Друид сердито продолжил: — Даже если ты уничтожишь всех римлян и всех, кто помнит об этом городе, он возродится из руин и поднимется с прежним величием. Его построили боги, и сделали они это не только на земле, но и на небесах.

Бренн насмешливо посмотрел на брата.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что это обитель богов? — спросил он.

Гвидион покачал головой:

— В их храмах жили боги, но римляне помогли им уйти. Сейчас здесь нет никого, но, когда мы уйдем, боги снова вернутся сюда.

— А если мы не уйдем? Мы уйдем, — убежденно заявил Гвидион, — мы уйдем, как мы ушли из Антиллы, заберем добычу и уйдем, потому что на нашей стороне лишь кратковременное везение, а на стороне римлян — Вечность.

— Вечности нет! — заорал Бренн.

Его раздражало, когда брат начинал выражаться неопределенно и туманно. Он покинул Гвидиона и направился к своим людям. Несмотря на собственную жестокость, наши воины были шокированы поступком горожан. Они укрылись в крепости на Капитолийском холме, но, поскольку там было мало места, римляне оставили в незащищенном городе тех, кто уже не мог приносить пользы.

Опасаясь внезапного нападения со стороны крепости, Бренн выставил вокруг нее мощную охрану, позволив остальным людям своих и чужих племен беспрепятственно разорять город.

Вскоре обнаружилось, что здесь остались не только старики. Город был покинут жителями, брошенный нам на растерзание, но, как это обычно бывает, кто-то остался, не поддавшись общей панике, за что и поплатился. Уже слышался визг женщин, которых наши воины умели находить каким-то внутренним чутьем, как жаждущий находит воду в пустыне. Воины, не встретившие достойного сопротивления, не реализовавшие до конца воинственный задор, вымещали пыл на тех, кого удавалось найти, жестоко расправляясь со своими жертвами.

Бренн наблюдал за расправами, одновременно обсуждая с вождями сенонов наши дальнейшие действия. Я стоял за его спиной, когда вдруг почувствовал опасность. Во время приближающегося полнолуния эта способность особенно обостряется. Будоражащее чувство. которого я давно не ощущал: «Опасность!» Оно было таким мимолетным, как взорвавшаяся мысль.

Даже теперь, напрягая память, я не могу полностью восстановить дальнейшие события. Все произошло так быстро. Сначала я почуял близость того, кто угрожал, но не мне, а Бренну. Потом в мой лоб впились ледяные пальцы Морейн. Серой молнией мелькнула тень. Откуда-то выпрыгнул огромный матерый, поваливший своим весом Бренна. Я уже знал кто он, но Гвир не позволял мне ни размышлять, ни анализировать. Уже в мощном прыжке я почувствовал, как блаженной болью разрывают мои десны вырастающие клыки, человеческое тело преображается в звериное. Я вплотную сцепился с врагом, пытаясь пронзить его горло клыками. Мы покатились по пыльной площади, распались, и на мгновенье передо мной мелькнули чайные глаза Шеу, Шеу-мстителя, Шеу, взявшего на себя долг, не выполненный мной.

Говорят, что, когда волк принимает на себя Священную Клятву Мести, он всегда выполняет ее. Это неправда, не всегда. Во всяком случае, Шеу не выполнил. Его труп лежал в пыли посреди чужого города, преображаясь неравномерно, рывками, по мере остывания, в человеческий. Отвратительное зрелище! Даже я, привыкший к своему и чужому перевоплощению, содрогнулся. Мое человеческое обличье тоже вернулось. Я стоял на коленях, растерянно вытирал со своих губ кровь Шеу. Ком, застрявший у меня в горле, не позволял мне ни говорить, ни выть.

Меня обступили, я слышал хор одобрительных возгласов и чувствовал, что за спиной у меня стоит Гвидион. Я хотел только одного, вернуть время на несколько мгновений назад, предупредить Шеу, остановить его. Не знаю, как бы мне это удалось сделать, но я уверен, не будь на мне Гвира, я не убил бы этого ужасного полуволка, лежащего в крови и песке передо мной. Мы вернулись бы вдвоем на Медовый Остров, мы зажили бы там счастливо. На мою совесть не легла бы еще одна печать предательства. Клянусь, я не хотел убивать его и горько каялся в совершенном. Перед глазами все плыло, и то ли слезы, то ли кровь мешали мне видеть, как клочками сходит шерсть с тела Шеу. Сознание, не выдержав того, что я сотворил, покинуло меня.

Очнулся я от знакомого пряного запаха травяного отвара. Весело трещал огонь, пронзительно пахло жареное мясо. Слышался тихий разговор, почти шепот. Это было просто журчание голосов. Потом они смолкли, я почувствовал, как мою голову приподняли, а в губы уперлась шершавая поверхность глиняной кружки. Жидкость была горячая и терпкая, и от нее по моим жилам растеклось тепло и блаженство. На мгновение я поднял веки, увидел прямо над собой добрые глаза Гвидиона и его светлую улыбку. И оттого, что он рядом, я почувствовал такой покой и благодать, что снова погрузился в забытье, теперь радостное и безмятежное.

Проснулся я только спустя несколько дней, прозевав самый интересный момент в грабеже города. Все самое ценное было найдено, все женщины поделены, оружие разобрано. Но я мог не беспокоиться об этом; тому, кто спас жизнь вождю, было оставлено все самое лучшее. Бренн был уверен, что я лежу без сознания не от душевного потрясения, которое он вряд ли бы понял, а от страшных ран, оставленных на моем теле его неудавшимся убийцей. Впрочем, раны тоже были, моя шея и плечо, перевязанные тряпками, тупо болели.

Вокруг меня лежали как попало, очевидно, после вчерашней попойки, мои товарищи. Храп, перегар, запах нота, ставшие для меня теперь привычными, наполняли огромное помещение римского дворца, в котором уютно разместились отряды поэннинцев. Конечно. Бренна с его братьями здесь не было, они спали в каких-нибудь покоях бывших владельцев этого дома. Зато наметанным глазом я быстро отыскал храпящего и посвистывающего на выдохе Харта и громоподобного Гера.

Я поднялся и отправился на исследование того, что мне осталось в городе после молниеносного разрушающего набега сенонов и поэннинцев. Вслед за мной вышел неизвестно откуда взявшийся Гвидион. Он предложил сопровождать его, на что я с радостью согласился. Нашего друида интересовали в основном храмы и всевозможные хранилища знаний. Он рассказал мне о библиотеке, которую ему удалось найти вчера небольшое каменное здание позади круглого храма, где, разложенные по деревянным полкам, хранились свитки и глиняные дощечки. Теперь Гвидион хотел обследовать сам круглый храм из желтого камня, на который вчера ему не хватило времени.