"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

Она посмотрела мне в глаза:

– Верую. Как же иначе?

Это было выше моих сил. Я отправился на кухню. Дарья устремилась за мной.

– Чего ты?

– Ничего. – Открыв холодильник, я глотнул минеральной воды. – В Бога она верит, курица. – И вернулся обратно в комнату. Дашка – за мной.

Сычиха стояла, будто приклеясь задом к столу. Клетчатое Дашкино платье шло ей как корове седло.

Илья, достав из папочки исчерканный лист, взирал на него с умным видом.

– Перекусим? – предложил он.

Но могу поспорить: есть ему расхотелось.

– Угу, сейчас, – кивнул я и обратился к пьяной дурехе. – В Бога, значит, веришь? На полном, так сказать, серьезе?

С угрюмой отрешенностью она кивнула:

– Верую.

– И Господь, значит, покарал тебя за кружевное белье?

Она опять кивнула:

– Да. Я заслужила.

Я едва не зарычал:

– Отлично! Значит – поправь меня, если ошибаюсь! – за амурные твои шалости Бог угробил мужа твоего и дочь? Сбил их, точно кегли: мол, запомни сей урок, Света, и впредь играй по правилам! Так, что ли?

Она смотрела на меня в недоумении:

– Да. Ну и что?

Это было больно, больно по-настоящему. Я опустился на стул.

– То есть для Бога твоего, Светлана Сычова, твои муж и дочь сами по себе никакой ценности не имеют?

Илья пробормотал:

– Старик, не лови ее на парадоксах. Видишь, она какая. Дашка сзади положила мне руки на плечи.

– Ох уж эти парадоксы!

Сычиха смотрела напряженно и выжидательно.

Я глубоко вздохнул.

– Итак, Светлана, ты веришь в Господа, который в назидание тебе грохает твоих близких. В такого Бога ты веришь, любишь Его и носишь в своей душе. Дело, конечно, хозяйское. Но позволь заметить: мир для нас таков, каким мы его видим. Не больше, но и не меньше. Смотри, Света, думай и выбирай. И прости за эту неуклюжую проповедь.

Повисло молчание. Дашка сдавила мои плечи. Илья рассеянно засунул лист в папку. А Сычиха угрюмо осведомилась:

– А каков твой Бог? Каким Его видишь ты?

Это походило на допрос с пристрастием.

– Не знаю, Свет, – пожал я плечами, – но если уж выбирать… Моему Богу, Света, нет дела до твоих эротических симфоний. Тебе, и только тебе решать, чем заплатить за лакомство, кому нанесешь ты рану и стоит ли оно того. Гибель мужа твоего и дочери – не кара, а трагическая случайность, которую, конечно же, нельзя сбросить со счетов. Мой Бог не прельщает Раем и не проектирует Ад. Он сидит за компьютером, усталый умный парень, и осуществляет свой грандиозный мониторинг. Когда взгляд его падает на тебя, Света Сычова, он не громыхает молниями, а корчится от жалости: «Что ж ты с собой делаешь, маленькая моя? Встань, встряхнись, на фиг мне твое раболепство…»

Дашка надавила мне на плечи:

– Прекрати сейчас же.

Но Сычиха не сводила с меня глаз, и я продолжил:

– Мой Бог не всемогущ. Велика его сила, но гораздо весомее бремя ответственности. Он рад бы помочь тебе, Света Сычова, но слишком запутаны связи событий и непрочна система, названная Человечеством. Бог мой, вероятно, умер бы, не вынеся бремени, но спасается чувством юмора. Этот парень хорошо умеет смеяться над собой, неумехой.

– Почему он не может помочь? – встряхнула меня Дашка. – Почему, черт возьми?

Я развел руками:

– Потому что не способен предвидеть последствий своего вмешательства.

Илья задумчиво поглаживал бороду:

– Усложняешь, старик. Модель, в принципе, рабочая, и последствия как-то оценить можно. Уж Богу за компьютером это должно быть по силам.

– Только в кино, – возразил я. – Не переоценивай, старик, роль компьютера. Приведу, кстати, одну историю. Не про Бога, разумеется… про волшебника и его ученика. В книжке прочел. Сказка, но с моралью.

Сычиха шевельнулась.

– Про Бога давай, – произнесла она хрипло. – Сказочку оставь детям.

Но Дарья вышла из-за моей спины и, глядя мне в глаза, потребовала:

– Нет уж, валяй про волшебника. Жутко интересно.

– История короткая, – сказал я. – Дело было в начале двадцатого века. Волшебник с учеником в качестве пассажиров плыли на пароходе по Адриатике. Вдруг налетел шторм такой мощи, на которую суденышко их рассчитано не было. Его кружило и швыряло по волнам, точно щепку. Команда во главе с капитаном отчаянно сражалась со стихией, пассажиров охватила паника. Что делать?… У корабля был шанс уцелеть – маленький, но был. Мудрый волшебник предложил ученику оставить все как есть и вдвоем перенестись на берег: им это было просто. Ученик, однако, воспротивился, ибо сравнялся с учителем в мастерстве и далеко превосходил его в самомнении. Как же так, возмутился он, как можно бросить этих людей на произвол судьбы?! И жалкий этот ученик сделал то, чего никогда бы себе не позволил Бог за компьютером: он усмирил шторм. Волны улеглись, как овечки, ветер утих, над головами засверкало солнце. Пассажиры и матросы восхвалили Господа, а ученик сиял, как начищенный полтинник. Хороший добрый поступок, скажете вы?

Светлана кивнула:

– Классно. Хоть и сказочка.

Илья взирал на меня изучающе:

– Интересные книги читаешь. Ну-ну.

А Дашка настороженно промолчала. И я закончил свою историю:

– По прибытии домой за добрый сей поступок волшебник разложил ученика на топчане и пребольно высек розгами. Чтоб неповадно было.

Сычиха опешила:

– Это еще почему?

– А потому, Света, что этот сопляк, усмирив шторм на Адриатике, вызвал тем самым в Африке ураган, который унес тысячи жизней. Трудно быть Богом, неблагодарное это занятие.

Илья и Дашка впились в меня взглядами.

А Светлана с кривой усмешкой пробормотала:

– Ну а, допустим, кого-то подстрелили… к примеру, на улице возле бара… – Она сглотнула. – Может твой Бог его оживить? Так, чтоб без урагана.

Черт бы побрал эту Сычиху.

Я пожал плечами:

– Не знаю, Свет. Я не Бог.

Тут, к великому моему облегчению, позвонили в дверь Я пошел открывать и впустил Стаса.

– Договорился! – сообщил он с порога. – Через сорок минут. С Гномкиным – на Таганке, с Калитиным – в Сокольниках. Там за метро сквер, знаешь? Вот в конце этого сквера, перед входом в парк.

Кивнув, я уточнил:

– Согласились без пререканий?

Мы прошли в комнату.

– С чего бы им пререкаться? – усмехнулся Рыжий. – Чем они рискуют? Само собой, пытались что-то разнюхать, но особо не напирали. Очень, блин, за Светку переживают.

Щеки Светланы порозовели.

– Стас, может, ты зря на них думаешь?

– Я не думаю, Свет. Я уверен на сто пудов.

Разумно было вмешаться.

– Времени в обрез, – сказал я. – Надо ехать. Все, стало быть, по плану: Стас – на Таганку к лейтенанту Гномкину, а я… а мы со Светкой – к майору Калитину в Сокольники.

На мне скрестились все взгляды.

– Ее-то зачем? – буркнул Стас.

– Для надежности, – сымпровизировал я. – Пусть один из них узрит ее живьем. Свет, едешь?

Светлана едва не подпрыгнула:.

– Вопрос! А во что переодеться?

– Майка, джинсы, кроссовки. Обычный джентльменский набор.

– В шкафу этого нет.

– Ты плохо смотрела.

– Говорю, нет. Ни джинсов, ни кроссовок. Вчера я все обшарила.

Я возвел глаза к небесам:

– Даш, покажи ей. Там все должно быть – ее примерно размера.

Понятливо кивнув, Дарья направилась к шкафу.

– Ну супермент, ну кулема! Как ты только обыски проводишь?

Илья, Стас и я деликатно вышли в прихожую.

– Надо же! – раздался голос Светланы. – Ведь вчера все обшарила!

Через три минуты Сычиха вышла, экипированная как положено. Следов опьянения практически заметно не было. Дарья похлопала ее по плечу:

– Искать надо уметь.

– Сумка зачем? – осведомился я.

Светлана усмехнулась моей бестолковости:

– Пушку в лифчике, что ли, носить?

– Пистолет оставь, – распорядился я.

В ответ на недоуменный взгляд капитана Сычовой Рыжий брякнул:

– С Глебом оружие без надобности… – Он осекся, покраснел и попытался выкрутиться: – Глеб у нас пацифист.