"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Ахманов Михаил Сергеевич

Дракон пятился. Время от времени он рвал на глазах у заговорщиков светловолосые тела. Черное Пламя думал остановить врагов, убивая заложников, но он просчитался. Мандречены относились к сидхам более чем прохладно. Глиргвай гибнущие во всполохах пламени светловолосые эльфы напомнили бой в Фаммирен, что только придало ей бодрости и ожесточения. Рингрин тоже не испытывал больших симпатий к серым эльфам, и только Лайтонду было больно. Темная эльфка ощущала эту его боль. О ней кричала каждая нота, вырывавшаяся из аккуратной лакированной свирели Лайтонда. Но эта же музыка странным образом пьянила и толкала вперед, обещая покой, счастье и наслаждение.

Они шли вперед только благодаря музыке Лайтонда – странной, болезненной музыке – и стрелам Глиргвай.

Когда Глиргвай делилась воспоминаниями с Зигфридом, оборотень хмыкнул и сказал:

– Он боялся, что мы повернем. И он держал всех нас своим полем…

И только тогда Глиргвай вспомнила, что номер магического класса по классификации Круга Магов Фейре означает, в том числе, и число разумных существ, волю которых волшебник может одновременно подчинить себе. Заговорщиков было шестеро; а седьмой класс означал «от семи и выше».

Когда они загнали дракона в тронный зал, Рингрин испытал почти облегчение. Лайтонд утыкал столбами тренировочную площадку в замке Лакгаэра так, чтобы она максимально походила на то место, где заговорщикам придется встретиться с драконом. Огромные колонны, во множестве поддерживающие потолок, создавали у темного эльфа иллюзию, что он находится в лесу. То есть почти в безопасности.

И самое главное – теперь Рингрин знал, что делать. Тренировки даром не прошли. И хотя заговорщики собирались застать дракона врасплох, вариант боя в зале то же рассматривался. Принц же всегда чувствовал себя гораздо увереннее, когда события развивались по заранее предусмотренному сценарию; неожиданностей он не любил. Рингрин опасался в спешке, в горячке принять неверное решение и погубить всех тех, за кого он отвечает. Но сегодня он отвечал только сам за себя и за свой, небольшой, хотя и важный момент в операции.

Лайтонд двинулся по центральному проходу, не выпуская из рук дудки. Черное полотенце скрутилось в тугой жгут, которым Верховный маг Фейре хлестал дракона по морде средней головы. Принц темных эльфов же повернул направо. Прячась за колоннами, Рингрин побежал вперед. Эльф миновал среднюю голову раньше, чем она успела обратить внимание на легкую тень. Рингрин оказался напротив морщинистого черного бока. Эльф упал на одно колено и всадил в черную шкуру несколько болтов подряд.

Дракон зарычал. Боковая голова, изогнувшись, дохнула черным пламенем в сторону ничтожного, но назойливого комара. Зал был сложен из гранита и твердых пород мрамора, и гореть здесь, кроме Рингрина, было нечему. Темный эльф шарахнулся за колонну, уже чувствуя, что не успевает. Брови и ресницы принца затрещали.

Кто-то сильно дернул его за воротник модной лиловой куртки. Треснули нитки. Две руки втащили Рингрина в безопасное место. На расстоянии вытянутой руки от эльфа пронеслась волна огня. Принц обернулся, ища своего спасителя. Это оказались Искандер и Владислав. Мандречены увязались за ним, а эльф их даже не заметил.

Принц провел рукой по шее, ощупывая воротник. Он оказался оторван почти наполовину. Рингрин стряхнул с лица остатки ресниц и бровей. Отвратительно завоняло паленой шерстью.

В отличие от каждого из эльфов, Лайтонд не продумывал и не ставил перед мандреченами никаких задач. Верховный маг Фейре не рассчитывал на реальную помощь людей, ни один из которых, к тому же, не обладал магическим даром. Мандречены должны были просто держаться рядом с эльфами, не путаться под ногами и по возможности выжить. Если бы все люди из числа заговорщиков погибли, духи-стражи замка снова обрушились бы на незваных гостей.

И во время прогулки по анфиладе мандречены остро почувствовали свою ненужность. Но мириться с таким положением дел они не собирались. Лайтонд взял в соратники не капризных вельмож. За головами императора вместе с эльфами пошли палач, боевой генерал и выпускник храма Красной Змеи.

Прежде чем Рингрин успел сказать хоть слово, Владислав быстро и деловито натер его лицо какой-то жирной мазью.

– От ожога у вас заплывут глаза, и вы не сможете стрелять, – пояснил он Рингрину.

Принц рассеянно кивнул.

– Давай, братишка, – сказал Искандер. – Мы прикроем.

Рингрин глубоко вздохнул перед тем, как броситься бегом до следующей колонны. Лайтонд уже потеснил дракона, и теперь в центральном проходе можно было увидеть спину Верховного мага Фейре.

Принц темных эльфов покосился на сообщников, потрогал воротник.

– В следующий раз хватайте за рукав, – сказал он.

Искандер угрюмо кивнул.

Очутившись под прикрытием колонн, Зигфрид обрадовался ничуть не меньше, чем принц и Глиргвай. Девушка стреляла, оборотень выставлял на пути черного пламени магический щит всякий раз, когда обозленный дракон огрызался. Парочка продвигалась вперед короткими перебежками, оттесняя дракона на открытое пространство в дальнем конце зала. Там императору оставалось только спрятаться за троном. Но трон был все-таки рассчитан на человека, и за ним мог поместиться разве что кончик хвоста Черного Пламени. И дракон знал об этом.

Когда они с Глиргвай, по ощущениям оборотня, достигли середины зала, слева от них послышался какой-то шум. Зигфрид обернулся. На них бежали люди в синих кафтанах с золотыми вензелями, бодро размахивая алебардами. От удивления и испуга Зигфриду показалось, что их не меньше десяти человек. К подобному повороту событий оборотень готов не был. Один из мандречен вскинул самострел – точь-в-точь такой же, как у Рингрина.

– Глира! Сзади! – только и успел выдохнуть Зигфрид.

Из-за колонны выскользнуло длинное, худое тело. Черная куртка болталась на нем, как на вешалке. Оборотень успел напрочь забыть о Радагасте – мандречене, не знающем устали в обращении с мечом.

Двоих самых шустрых Радагаст зарубил одним широким, длинным взмахом. Зигфрид очнулся и прыгнул на воина с самострелом. Оборотень в горячке боя позабыл, что находится в человеческом теле, и что у него, кроме рук, зубов и когтей, есть еще меч и арбалет. Глиргвай, услышав шум от падения тел и крики, тоже развернулась. Темная эльфка, как завороженная, наблюдала за этим изумительным прыжком, когда человеческое тело распрямлялось в воздухе подобно кошачьему. У каждого, кто бы видел Зигфрида в тот момент, больше не осталось бы никаких сомнений насчет того, какая из ипостасей является подлинной для оборотней. Неожиданный прием произвел эффект – оборотень сбил мандречена с ног и вцепился ему в горло.

Но за опрокинутым солдатом бежало еще человек десять. Радагаст прокрутил меч в руке. Глиргвай видела, что живым из этой схватки мандречену не выйти. Скорее всего, он прихватил бы всех своих противников с собой, и можно было смело идти дальше, предоставив Радагаста его собственной судьбе.

Но темная эльфка, сама не зная почему, решила иначе.

За это время Радагаст успел отрубить руку самому неповоротливому из нападавших.

– Лежать, Рад! – крикнула Глиргвай.

Палач даже не оглянулся. Услышав ее крик, человек рухнул, словно его переломили пополам, и растянулся на полу во весь свой немалый рост. Радагаст подумал, что сейчас эта девчушка утыкает гвардейцев стрелами… сделает из них ежа, как это, вроде бы, называли партизаны Железного Леса.

Но Глиргвай перехватила лук в левую руку и подняла правую. Из перстня на безымянном пальце эльфки вырвалась длинная лента оранжевого пламени. Оно скользнуло над распластавшимся палачом. Гвардейцы вспыхнули. Раздались дикие крики людей, горящих заживо. Радагаст, не поднимая головы, отполз назад, пятясь, как рак.

Он поднялся на ноги, когда от нападавших остались черные, жутко воняющие обрубки, ничем не походившие на людей. Человеческая плоть горит быстро, а особенно в магическом огне.