Возвращение - Юлия Фирсанова

– Даже жаль топтать такую красоту, – расчувствовался Кейр.

– Трава сильфова круга встает быстро, – утешил нас Фаль.

«Еще бы ей не встать, – согласилась я про себя, ощущая мощное излучение живительной силы земли, впитавшей магию волшебных танцоров. – Небось еще и зимой весеннюю свежесть сохраняет».

– Отправляемся? – как-то неуверенно, как перед прыжком в прорубь, спросил Лакс.

– Да, пора прощаться, – согласилась я за всех. – Мы благодарим тебя за помощь, Иесса! Ты проявила истинное великодушие, несмотря на все зло, причиненное тебе человеком-магом, указала нам путь!

– Я теперь знаю, люди, как сильфы, тоже бывают разными, – задумчиво прозвенела сильфида, снова опускаясь ко мне на плечо. Всю дорогу она летела впереди, указывая направление. – Ты не обижала меня, напротив: выпустила на свободу, накормила, не злилась тогда, когда я злилась на всех вас. Я тоже благодарна тебе за все, магева!

Мужчины на прощание поклонились Иессе как женщине знатного сословия из рода сильфов, та в ответ выписала в воздухе какую-то замысловатую фигуру, оставив сияющую виньетку пыльцы.

– Ты отправишься искать свой круг? – чуточку смущенно уточнил Фаль у малютки.

Насколько мне было известно из болтовни с моим дружком (специально я ничего не выпытывала), сильфы именовали кругом не только места своих развлечений, но и определенную совокупность дружных или родственных между собой особ, в этих кругах развлекающихся.

– Да, я так соскучилась по ним, – взволнованно ответила Иесса.

– Легкого полета, – пожелал от всего сердца Фаль, и сильфида отлетела подальше, передоверив контроль за перебросом через круги нашему малышу.

– Давай, Дэлькор, – обратилась я к жеребцу, задавая маршрут. – Следующая остановка – Карниалесс.

Глава 23

У эльфов. Расставание

Конь первым скакнул в круг. Показалось мне или в самом деле его копыта лишь скользнули по золотистым травинкам, не сминая их, – не знаю, зато в следующую секунду Дэлькор уже выпрыгивал из высоких зарослей белых колокольчиков на стелющуюся ковром зеленую траву. А место было другое, потому что вокруг простирался удивительно светлый лес из незнакомых мне, высоченных, как корабельные сосны, деревьев. Их кора проблескивала светлым серебром, а листья темной зелени походили на укороченные и суженные кленовые. Прошелестел легкий ветерок, темные листья качнулись, открывая изнанку. Она оказалась такой же нежно-серебристой, как кора.

– Вальсинор, священные эльфийские деревья, – благоговейно выдохнул за моей спиной Лакс, отвечая на невысказанный вопрос.

Вслед за Дэлькором все члены нашей компании благополучно выбрались из сильфова круга на мягкую траву. Не знаю уж, магией ее выводили или ухаживали в течение тысячелетий, как за английским газоном, но на такой траве не то что валяться, даже спать можно было бы без всяких матрасов и подушек самым изнеженным барышням.

Лес Вальсинор было чудесным и удивительно мирным, настраивал на умиротворяющий, созерцательный лад. Даже мы, явившиеся всего несколько минут назад, чувствовали себя в незнакомом месте удивительно уместно и, пожалуй, уютно, впрочем, мы ведь не явились незваными, нас приглашали.

Не успели хорошенько оглядеться вокруг, как из-за светлых стволов выступила и плавно потекла в нашу сторону небольшая делегация из трех особ эльфийской наружности в длинных и совершенно одинаковых светло-серых одеяниях. Не скользи эльфы по траве с такой грацией и не носи они эти шмотки с таким изяществом, я непременно назвала бы одежду ночной рубашкой.

Мы дружно спешились, сделали вежливый шаг навстречу и, дожидаясь приближения приветственной делегации, замерли, дабы не выглядеть откровенными хамами, вторгшимися незваными-непрошеными на заповедную территорию. Нет, Лакса-то, конечно, звали, но известно ли это троице антропоморфных созданий с длинными волосами, большими глазами, тонкими чертами лица и худощавыми фигурами? Стреляйте, кто из этих трех блондинов разной степени золотистости женщина, а кто мужчина, я определить не смогла бы.

Впрочем, тройка эльфов оказалась в теме:

– Приветствуем тебя, Лаксанреномириэль, под сенью лесов твоего отца, а также магеву и твоих спутников! Гладкой ли была дорога? – Голоса, прожурчавшие в унисон, показались мне, скорее, звуком бегущей по камешкам воды, нежели интонациями живых существ, и тоже не дали никакой информации касательно пола эльфов. Ну не задирать же им подолы, чтобы удовлетворить мимолетное любопытство! Пока я оставила вопрос открытым. Главным было другое – рыжего вора в этих краях ожидали и считали весьма важной персоной, а иначе не приветствовали бы магеву во вторую очередь. Обыкновенно в нашей компании в первую голову вели разговор со мной даже эльфы, если вспомнить наше первое знакомство с этой расой.

– Скорее, быстрой, – брякнул Лакс, тоже немало изумленный таким приемом, он бросил на меня вопрошающий взгляд: «Чего это они?» – нашел у кого спрашивать, я могла только пожать плечами в ответ: «Откуда мне знать!» Рыжий вздохнул и продолжил: – Агла… э-э, князь Лиомастрии Аглаэль передал, что меня хочет видеть Карниалесс, вот мы и… прибыли!

– Истинно так. – Трое синхронно повели в воздухе руками, то ли от незримых нам комаров отмахивались, то ли какое-то ритуальное действо совершали, и не то чтобы спросили, скорее, позвали почти в приказном порядке, дескать, раз пришел, выполняй. – Проследуешь ли ты за нами в Рощу памяти, Лаксанрэномириэль?

– Рощу памяти? – переспросил Лакс, обыкновенно чертовски находчивый, он был выбит из колеи происходящим. – Но Аглаэль говорил что-то об отце…

– Истинно так, – снова подтвердило трио, будто педагоги хвалили старательного ученика, – посетив священную Рощу, ты сможешь прикоснуться к мудрости отца твоего Реномириэльдира!

– А, ну если так, мы пойдем, – согласился вор, движимый любопытством всякого отпрыска, никогда не знавшего отца.

– Прости, избранник Карниалесса, но тропа в священный край откроется лишь для тебя, ни твои друзья, ни магева, друг эльфов, вернувшая Лиомастрии Цветную радугу, не смогут ступить под сень великих древ! Мы не властны над волей Карниалесса, – оправдываясь, признались трое.

Лакс упрямо вскинул рыжую голову и нахмурился, готовясь отказаться от «высокой чести» ступания под сень чего бы то ни было, если путь друзьям туда будет заказан. В любой другой момент я, наверное, поддержала бы парня, но не в этот раз. Неожиданно для самой себя, движимая нахлынувшим волной чувством высшей важности происходящего здесь и сейчас, мягко посоветовала: