Путь Святозара - Елена Асеева

Царь Альм прервал свой сказ и замолчал, а Святозар все это время слышаший лишь царя и смот-ревший на него, внезапно уловил, что по дворцу разливается чудная музыка, он повернул голову и увидел ее источник. В середине зала на невысоком, словно круглая лавка сиденье, поместился альвин и играл на белых высоких как будто поставленных на бок гуслях с длинными, тонкими, светящимися струнами. Святозар поборол в себе желание слушать дивную музыку и повернул голову к царю, а тот верно только- этого и ждал, посмотрел на наследника, улыбнулся и продолжил:

— Ведомые своей судьбой мы уплыли из мира людей на этот остров в Восточном море и основали здесь блаженную лебединую страну — Эвлисию. Мы закрыли этот остров магией, чтобы не один смертный не смог сюда проникнуть. Однако вчера вечером ко мне прибыли мои люди и рассказали о твоей битве с воином царя Черномора, о тех чудесах, что ты проявил. Я заинтересовался тем, что мне поведали, а когда сегодня днем твоя ладья подошла к острову великанов, я решил сам увидеть тебя и твою магию. Я обратился облаком и полетел к острову и видел, как ты победил великанов, я узнал твое лицо и узнал свою магию, которую когда- то вложил в своего любимого ученика. И я подумал, что явился Богомудр. Ведь я совсем не веду счет времени, я также как и мой народ бессмертен, и никогда не состарюсь, — царь Альм замолчал, он протянул свои длинные, тонкие, прозрачные пальцы, и, взяв Святозара за подбородок, заглянул ему в глаза, — Да, и немудрено, что я спутал, такое же красивое лицо, темные каштановые волосы и голубые глаза. Словно, на меня посмотрел Богомудр. А знаешь ли ты, Святозар, что великая, светлая, добрая магия подчиняется лишь человеку с голубыми глазами. Такими как у Богомудра, такими как у тебя, — и отпустив подбородок Святозара, провел пальцами по его глазам и щеке.

— Я думал, — заметил Святозар, — Что у Богомудра были зеленые глаза, как у моего отца и деда.

— Нет, — покачал головой Альм, — У него были голубые глаза. Знак великих свершений, великих магических способностей.

Святозар посмотрел в небесно- голубые глаза царя, вспомнил, что и у всех других альвинов глаза были такого же цвета, а потом почему-то припомнил, глаза бабы Дарены, и старца Велея, и согласился с Альмом.

— Красиво поет мой альвин, правда? — после некоторого молчания, внезапно спросил царь.

— Не просто красиво… И песня, и музыка, и голос твоего альвина восхитительны, — согласился Святозар.

— Но, ты Святозар, словно знал, что я попрошу, привел своего песенника. Давно я не слышал гор-дых и вольных восурских песен. Попроси своего ратника спеть для меня, — добавил Альм и широко улыбнулся.

Святозар окликнул Леля и попросил его от имени царя альвинов спеть для него восурскую песню. Лель немного смущенно посмотрел на Альма, и, кивнув головой, вышел в середину залы и сел рядом с альвином играющим на высоких перевернутых гуслях, который увидев нового песенника, остановил пальцами струны и затих. А Лель положил на колени гусли, погладил их переливающуюся поверхность, а затем тронул струны и заиграл, и когда вольная, резвая, словно табун буйных коней музыка наполнила дворец царя, запел своим мелодичным, нежным голосом о красоте восурской земли. Святозар слушал брата, и вспоминал свою землю, отца, мать, Тура, Малушу, он подумал об Эрихе, который сейчас где-то в далеких Веграх мучается от боли и кровоточащей раны, вспомнил берег Северного моря и своих дядю и тетю, и почувствовал внутри какую-то тоску и горечь. И чтобы поглотить эти чувства взял кубок и сделал большой глоток жидкости. Не успел он толком — то и выпить, как почувствовал резкую боль в груди и услышал, как порвался рубец, и потекла кровь. На мгновение у Святозара закружилась голова, он поставил кубок на стол и поднял голову, с высокого потолка все еще продолжало струится золотисто- голубое сияние.

— О, великий царь альвинов, — обратился к нему Святозар, — Почему у тебя во дворце пылает солнечный свет, когда солнце уже коснулось края небосвода.

— Что ж, — не отрывая взгляда от играющего и поющего Леля, ответил Альм, — Всегда приятно про-длить день, когда в гостях добрые люди.

У Святозара от боли поплыл еле видимый туман перед глазами, он встряхнул головой, и чтобы не испортить пир, сказал Альму:

— Гостеприимный хозяин, царь Альм, прошу тебя, позволить мне покинуть пир, — и немного помолчав, добавил тише, — Мне надо заговорить рану.

Услышав слова Святозара Альм все еще улыбаясь, повернул голову и посмотрел на наследника. И в тот же миг улыбка пропала с его лица, он глянул на грудь Святозара и вздрогнул всем телом, словно миг видеть сквозь плотную ткань рубахи. Затем он поднял руку и провел ею справа налево, и словно перед столом задвинул завесу в виде легкого серебристого дыма, а потом поднялся с трона и подал руку наследнику, добавив:

— О, мой светлый мальчик, Святозар. Обопрись на мою руку и проследуй со мной на балконы, где ты сможешь заговорить свою ужасную рану, и погасить боль.

Святозар чувствуя головокружение и слабость в ногах, поднялся и благоразумно оперся на руку царя и двинулся влекомый им вглубь зала, где виднелась хрустальная, резная дверь. Когда Альм и Святозар приблизились к двери, то царь взмахнул свободной рукой, и, что-то певуче напел, и в тот же миг дверь отворилась, пропуская их на так называемый балкон, который представлял со-бой широкий выступ, над дворцом огражденный золотыми и серебряными изваяниями по пояс Святозару. Выступ находился вне дворца и поэтому Святозар увидел, что уже наступила ночь, небо было черное и поблескивало далекими звездами, но кругом дворца, да и вообще всего острова все светилось и горело словно днем. Этот яркий свет исходил не только от ограждений, но и от внешних стен дворца, от венчающего его башни и окошек. Рядом также ярко полыхали и другие дворцы, переливаясь, поблескивая и сверкая. На выступе, куда вышли Альм и Святозар, находилось широкое деревянное ложе, устланное каким-то блестящим укрывалом, с высокой резной спинкой украшенной жемчугами. Альм подвел Святозара к ложу и предложил лечь, он провел рукой по воздуху и под ним, вновь оказался его золотой трон.

— Святозар, — спросил царь альвинов, — Что у тебя за рана и как ты ее получил?

Наследник положил голову на чуть приподнятое под нее ложе и негромко рассказал о ране.

— Мальчик мой, сними рубаху, и я осмотрю ее? — добавил Альм. А когда Святозар приподнявшись, снял рубаху, и, отерев рану, положил ее рядом, и вновь лег на ложе, то царь протянул свои длинные пальцы, дотронулся до раны и гулко стучащего и обливающегося кровью сердца, и, посмотрев на Святозара, тихо запел прекрасную песню. И показалось Святозару, что это не песня, а лишь чудесная, наполненная до краев волшебная музыка. И чтобы вдоволь насладится этой неземной музыкой, Святозар закрыл глаза, и забылся сном.